Ростислав Марченко - Огнем и мечом

– Солгу, если легионы не пытались делать и этого, – охотно попался в мою ловушку парень, размазавший по щеке парочку комаров и начавший очередную историческую лекцию, – но замирить Кантию стало возможным только после пленения ее последней королевы, Теуты.

– Тут что, женщины правили? – поддержал меня «ан Апольд», как раз под начало лекции пристроившийся к Кирану с другой стороны.

– Нет. Мужчины Веттегонов тогда уже кто пал, кто был в плену.

– А как поймали женщину, все сразу успокоилось? – в этот раз искренне засомневался я.

– Его Императорское Величество так оказался очарован красотой и умом своей прекрасной пленницы, – хмыкнул маг, – что на ней женился. Воевать стало не за что. Но успокоилась Кантия совсем не сразу, тут ты прав.

– Хм, – сказал я, переглянувшись со шпиком, – мудрый выход. Тогда можно понять, почему среди власть имущих Империи так ценится многоженство. Они позже не развелись?

– Увы. Императрица Теута, к горю семьи, приняла трагическую смерть на охоте. – Покачал парень головой. – Несчастный случай.

– Шальная стрела в спину? – опередив меня с тем же вопросом на долю секунды, предположил нелегал.

Киран дал паузу, окинув нас двоих непонятным взглядом:

– Нет. Несчастный случай, как я вам сказал. Ее Императорское Величество обожала охоту. Увы, рука в тот день ее подвела.

– То есть?

Ан Крайд вздохнул и перешел на нормальный тон.

– Сломала шею, вылетев из седла. Вепрь брюхо коню распорол. Вокруг нее, конечно же, было множество свидетелей. То был несчастный случай, а не убийство.

– И откуда ты это все знаешь? – типа, без какой либо задней мысли спросил у него я.

– Хотел выжить в столице, – пожал плечами наш неудачливый провинциал.

– А как насчет «во многих знаниях, многие печали»?

– От незнания много больше этих печалей, – оценив поговорку, совершенно серьезно ответил мне маг. – Да и приходят тогда они… неожиданней.

С первых часов знакомства черным вороном вившийся вокруг ан Крайда «Ан Апольд» зааплодировал, мерзкий льстец.

– Отлично сказано, фер Киран!

– Подтверждаю, – кивнул я, – это была шутка.

– Я знаю, – насмешливо покосился на меня тот.

И кто сейчас кого на что провоцировал?

Тут нам пришлось отвлечься, из-за поворота дороги показалась группа всадников, возвращались ротные квартирьеры, во главе с нашим квартирмейстером Лоданом Койером. В мире вялотекущей, но постоянной войны всех против всех, поиск удобных мест для дневок и ночевок и обеспечение комфорта стоянок отрядов за счет местных ресурсов было делом очень и очень серьезным. Должности фельдфебелей, квартирмейстеров, а при высокой численности и провиантмейстеров наемных отрядов синекурами отнюдь не были и занимавшие их волки, как правило, стоили каждой медной монетки из выплачиваемого им денежного содержания. Если не сказать более.

– Лейтенант, через полторы лиги выйдем на хорошее местечко. – Обронил мне Лодан, проезжая мимо. – Луг, речка и деревенька без тына. Фригольдеры [11] Фригольдеры – лично свободные, владеющие землей на правах собственности крестьяне, имеющие четко определяемые права и обязанности перед лицом Императорской власти (если надел находится на коронных землях), или же Императорской власти и владельца фьефа у которого Ф. выкупил свою землю. Выделяемые в фригольд земли во всех случаях регистрируются в Кадастровой палате провинции. . Есть чем прикупиться, неплохо живут.

– Спасибо, Ло. – Поблагодарил его я.

Квартирмейстер кивнул в ответ. Верхушке младшего командного состава роты и не такие фамильярности дозволялись, эти «прапорщики» по своему положению были куда ближе к офицерам, нежели к остальным нижним чинам.

Местечко нам квартирмейстер выбрал действительно очень удобным для стоянки. Это был щедро освещаемый вечерним солнцем широкий трог частично поросший соснами и буком с петляющей по дну долины речушкой. Широкие пространства меж склонами поросших лесом невысоких гор вокруг позволяли нам поставить лагерь со всем возможным комфортом. Через речку был переброшен деревянный мост. Постройки небольшой деревушки, окруженные полями практически уже поспевшей пшеницы, были раскиданы по холмику на одном из ее изгибов метрах в семистах от моста по противоположному берегу. С нашей стороны вдоль реки простирались выкошенные луга с не убранными пока еще копнами сена на них. Вдоль долины сквозил ветерок сдувавший всю кровососущую мерзость.

– Где будем лагерь ставить, фер Лойх? – поинтересовался квартирмейстер у капитана. – При дороге или рядом с деревней расположить?

– Рядом с деревушкой ставим! – Догадался тот не интересоваться чужим мнением. – По нашему берегу реки. Не хватало нам у этих сервов мочу хлебать.

– Все так, фер. – Охотно согласился с кэпом двухметровый громила, ротный фельдфебель Ларт Эйдер. – Ну и рекой проще их баб уберечь.

– Угу, – рассеянно согласился с ним капитан, посредством купленной в городе подзорной трубы приглядываясь к спешащим к деревне тем самым бабам, которых хотел спасти от романтических знакомств с нашими солдатиками отвечавший за дисциплину в подразделении фельдфебель.

Реальной заботы о согражданах в словах последнего, кстати говоря, не было ни на грош. Беспокоился Эйдер исключительно о нас самих. Никому не нужный конфликт, сожженная в процессе деревня и перебитые фригольдеры при некоторой доле невезения могли изрядно отяготить карму роты. Это не пару крестьян на придорожной осине повесить «за оскорбление благородного господина» или что-то тому подобное. Причем приписываемой кантийским горцам мстительности тут следовало опасаться в последнюю очередь, походное охранение не зря умные люди придумали. Мы профессионально зарабатывали на войне весьма приличные по имперским меркам деньги, а не ходили на большую дорогу щипать провинциальных купчишек из какой-нибудь дыры в ибенях, которую и с проводником не сразу найдешь, соответственно для ассиметричных мер власти были куда более уязвимы.

– Съездить что ли в деревню, барашка на ужин, какого-нибудь купить? – задумался я, по капитанскому примеру вытащив из сумки бинокль. – Ничего так бабенки. Стройненькие.

– А яйца за этого барашка жена в жертвенную чашу не бросит? – Не преминул поддеть меня маг. – Твоя богиня ненавидит супружеские измены.

– Ну, пиздец! – Богом, точнее богиней клянусь, что исключительно на публику «слегка расстроился» я. – И этой радости старого солдата нежданно-негаданно лишили! Пиши теперь Айлин письма мелким почерком…

Окружавшие меня ротные комиты грохнули смехом. Шпики, конечно же, поддержали, но я надеялся, что не поняв контекста. У поблескивающих глазами нижних чинов ухмылки спрятать ума хватило.