Граниил Орлов - Фонтан [litres]

К такому открытому поведению он был совершенно не готов, но тут же, посмотрев в её серо-голубые глаза, ответил:

– Я делаю это не специально, так выходит из-за моей неловкости.

Будто ожидая такого ответа, она вновь спросила:

– Можно называть тебя Яриком? Или ты предпочитаешь, чтобы тебя называли полным именем? Просто не люблю всевозможную официальность в разговоре между простыми людьми. Ты ведь простой человек? Не из тех, кто является фанатиком какой-нибудь навязчивой сумасшедшей идеи? Вроде на сумасшедшего ты не похож. Я слишком много говорю – знаю. Так всегда со мной, это в некоторой степени из-за страха разонравиться. Кстати, друзья зовут меня Мандаринкой, но в принципе, если захочешь, можешь звать меня Мариной. Я не против своего обычного имени.

– Мне нравится твоё имя. – Сказав это, Колосов замолчал, и после этого наступила мучительная минута тишины для обоих.

Он боялся сказать что-нибудь банальное и глупое, и поэтому, закатив глаза, перебирал в мозгу всевозможные варианты продолжения разговора.

Всё это время она наблюдала за ним, и потихоньку её улыбка перешла в радостный смех.

Не сводя с него глаз, Марина проговорила:

– Слушай, со мной так ещё никто из парней не знакомился. Ты практически ничего не говоришь, но мне уже хочется быть с тобой рядом и улыбаться. Мне скоро выходить, может быть, запишешь мой номер телефона, погуляем вечером? В восемь, на остановке, на которой я сейчас выйду, договорились? Тебе ведь недалеко будет?

Колосов почувствовал, что где-то внутри сердце стало выбивать неопределённый ритм, будто пытаясь поймать мелодию из мозга, чудесно подобранную на саксофоне.

Он посмотрел на неё изумлёнными глазами и наконец-то почувствовал, что ему уже совершенно безразлично, выглядит он глупо или нет, но на губах затаилась улыбка, и в такт ей одна бровь опустилась, а вторая осталась неподвижно лежать изогнутой змейкой.

– Я буду вовремя, Марина. Ты мне очень нравишься, – вот и всё, что он смог из себя выдавить.

Она изумилась.

– Так сразу? Вот оно как, ну хорошо, напиши свой телефон, а то я сейчас передумаю, – мне уже действительно пора выходить.

Порыскав в недрах своих карманов, Колосов достал единственную бумажку, на которой можно было записать её номер, – это был расчётный листок с работы. Непонятно откуда взявшаяся растерянность неожиданно совместилась с мыслью об уменьшении общей суммы – простой математический пример вычитания, минус раз, два, три, и всё, конечное зеро.

В этот раз ему придётся отказаться от тёплых ботинок на зиму. О чём он вообще думает?

Что же делать? Ведь раньше он никогда не дарил подарков девушкам, да, собственно, и девушки у него никогда не было. Растерявшись, он уже не знал, что делать дальше.

Во время мысленных мучений он совершенно забыл о главном. Автобус остановился, и Волкова, не выдержав, взяла его расчётный листок. Быстро написав свой номер, легко поднялась со своего места и направилась к выходу, успев напоследокс улыбкой сказать:

– До встречи, Ярик. Очень рада нашему знакомству.

Не успев собраться с мыслями, Колосов выкрикнул то, о чём думал в этот момент:

– Какие цветы тебе подарить?

Выбежав на остановке, она встала напротив него и, улыбаясь лучезарной улыбкой, подошла к стеклу и написала пальцем «ХУНЛОСДОП». Только успела поставить в конце кривой смайлик, как автобус тронулся с места. Колосов обернулся – она стояла и провожала его своим нежным, девичьим, немного задорным взглядом.

Он серьёзно задумался.

Ведь до восьми осталось всего пять часов.

Внутри у него возродился давно забытый интерес ко времени, оно вновь начало приобретать свою гордую осанку.

Сможет ли он достать сейчас подсолнухи? – спрашивал он сам у себя, почесывая нос кончиком своего расчётного листка.

Она любит подсолнухи. Подсолнухи. Почему?

Потому что под солнцем, это явный намёк – впервые после долгого времени он неожиданно почувствовал лёгкое головокружение.

Сердце крутилось волчком, вот так в один момент на остановке вся его жизнь изменилась.

Весь накопленный груз одиночества и отчаяния исчез как щелок, залитый кислотой.

В одно лишь мгновение ему вновь стало легче, а душа наполнилась свежестью, словно это был самый долгожданный глоток свежего воздуха за всю жизнь.

Он даже забыл про зубную боль, как и про остановку, на которой ему нужно было выходить.

Итак, нужно отдать деньги за комнату, сходить по-быстрому в магазин за хлебом и плавленым сыром. Дальше нужно будет поискать подсолнухи в цветочных магазинах и лавках городка.

Но стоило ему всё распланировать, как в один миг все планы были нарушены по одной простой причине.

В парадном своего дома он услышал, как на третьем этаже прозвучал знакомый звонок. Это звонили в его квартиру.

Бесшумно поднявшись на этаж выше, Колосов сквозь лестничный проём увидел у своей двери хозяина, который уже доставал ключи.

Думаю, вряд ли у него получится уговорить того продлить аренду ещё хотя бы на месяц, поскольку он задолжал уже за два.

Выйдя обратно на улицу и спрятавшись за деревом, Колосов решил подождать, когда хозяин выйдет.

Он думал о том, что ему скоро негде будет жить.

Через полчаса, поглядывая в окошко в комнате, он собирал остатки денег и подсчитывал общий долг за комнату. Получалось только заплатить за прошлый месяц, но нужно было разрешить этот вопрос в ближайшее время, иначе ему придётся съезжать отсюда.

К его глубокому сожалению, ни в одном из цветочных магазинов не оказалось солнечного цветка, который нравился Волковой.

В углу одного стояли два пластмассовых муляжа, одна из продавщиц, посмеявшись, сказала, что в такое время уже семечки щёлкают, цветы же бывают только в августе и сентябре.

Это был полный провал, если учесть, что он зашёл в последний из ближайших цветочных магазинов, которые находились от него в шаговой доступности. До всех остальных нужно было добираться на транспорте, а это намного дальше остановки, на которой она назначила ему встречу.

Дойдя до перекрёстка, Колосов остановился посреди улицы.

Он мог поехать на автобусе, но тогда точно опоздал бы на встречу, нужно что-то делать, – одна мысль сменяла другую в его голове. Он повернулся и пошёл в обратную сторону от перекрестка.

В его памяти неожиданно проскочило имя – Гришка.

– Точно, как же я раньше не подумал про него, – произнёс Колосов вслух.

Гришка Рощин всегда был знатоком в делах, касающихся того, где и что достать. Может, это было как-то связано с его деятельностью хакера и программиста – таким он был неординарным человеком.

Сам Рощин называл свою профессию пальчиковым онанизмом с вытекающими последствиями в виде артрита, геморроя и съехавшей крыши.