Граниил Орлов - Фонтан [litres]

Но что-то случилось, и теперь он увидел её по-настоящему, будто ему удалось раскрыть полузакрытые глаза.

Светлые локоны волнами спускались на её маленькие плечи, большие ресницы в такт детскому любопытству и любознательности хлопали раз за разом, открывая миру её прекрасные светло-серые глаза с зеленоватым оттенком.

Смешно поджав тонкие губы, она всячески старалась придать своему виду как можно больше серьёзности.

В тот момент, когда она достала из своей сумки небольшую книгу, внутри Колосова что-то треснуло – по своей природе он всегда был неловким, и поэтому не удивился, когда чуть не рассыпал всю мелочь из своего кармана.

Она не выдержала и засмеялась, и вся её серьёзность осталась на остановке, от которой автобус в этот момент отъехал.

Всё потеряно, но, с другой стороны, была ли в этом логика?

Как можно потерять то, что тебе не принадлежит, Ярослав? Обдумывая, он задавался вопросами, не отвечая на них, так сказать, проходил свой каждодневный анализ привычных неловких ситуаций.

Уже третий день у него ужасно болел зуб, именно в том месте, на котором ещё недавно так приятно было ощущать языком выпуклость пломбы. Теперь же там была огромная дырка, внутри которой доживал свои последние дни умирающий в муках нерв. В те моменты, когда с резкого холода он попадал в тёплое пространство, гримасы боли были настолько искренни, что людям, даже самым доброжелательным, смотря на него, становилось не по себе, им не хватало выдержки для сочувствия.

Прошло всего лишь несколько минут, а злосчастный зуб уже почувствовал смену температуры. Нерв внутри него как будто зажимался в тисках, и ужасная боль продолжала своё движение, по нескольким наковальням били молоты, и сила ударов отражалась в висках. Маятник боли раскачивался и терялся в тяжёлом ритме биения его ожившего сердца.

Гримаса боли будто являлась олицетворением всей его жизни. Привыкнув терпеливо уходить от боли, в очередной раз он предпринял попытку успокоить себя, признав тот факт, что боль – это как остановка, на которой задержался. Скоро придёт новый поток движения, и попав в него, боль пройдёт.

Но впервые за долгое время Колосов обнаружил, что у него не получается сфокусироваться на потоке движения.

В этот момент он почувствовал, что на него смотрят.

Их взгляды, словно магниты, встретились, и ему даже показалось, что между ними блеснул еле заметный солнечный лучик. Это продолжалось всего лишь несколько секунд, но за это короткое время он испытал такое невероятное ощущение, что по всему телу пробежали мурашки.

Сначала его бросило в жар, но при этом он почувствовал холод где-то внутри. Ему показалось, что именно тогда он вновь родился, и в глубине его естества жизнь заиграла всеми цветами радуги.

Он зажмурился от зубной боли.

Увидев перекошенное лицо, она тут же его передразнила, скорчив похожую гримасу.

Затем, серьёзно поджав губы, изумлённо приподняла одну из бровей и отвернулась к окошку.

Внутренний голос продолжал твердить Колосову правило про нарушение собственной зоны внутреннего комфорта.

Ведь он уже привык к тому, что девушки не особо интересовались его персоной.

И может, всё закончилось бы так же, как и всегда, но именно сегодня он был беспомощен: неизвестная сила подталкивала его к этой девушке.

Он неловко расположился недалеко от неё.

Надо признать, что хоть от природы он был высокорослым шатеном с зелёными глазами, казалось бы, мечта любой девушки, но прекрасная половина человечества всячески избегала любого контакта с ним. Неизвестное проклятие – в нём было что-то отталкивающее. Что именно? Возможно, его взгляд.

Он вечно был серьёзным, словно какой-то учёный математик, с нахмуренными бровями, бегающими из стороны в сторону глазами и сжатыми до посинения губами. Этакий депрессивный меланхолик с пугающим негативным взглядом.

Именно из-за этого взгляда девушки теряли к нему интерес, хоть и замечали его красивую внешность. Они пренебрежительно отводили глаза, будто перед ними находился самый главный неудачник планеты Земля.

Со временем он перестал их замечать, даже не из-за того, что ленился подстраиваться под сюжет непонятных игр, а потому, что ни одна не пробудила в нём хоть малую долю интереса.

Его друг Гришка Рощин называл его упёртым художником, жаждущим найти свою Джоконду.

Он не мог не признать того, что в глубине души страдал от одиночества, его сердце кровоточило, мысли сужались от страха перед будущим.

Он прекрасно понимал, что поиск девушки, подходящей под идеальный образ, обречён на провал. В реальности всё намного сложнее – бутерброд всегда падал маслом вниз, чудес не происходило.

Так он думал и до сегодняшнего дня, пока не встретил её.

В этот раз его будто пронзила молния.

Девушка, которая так мило заулыбалась, когда увидела, как он неловко оплачивал проезд, показалась ему неземным созданием. Смешно звучит, но именно после того, как они пересеклись взглядами, она не потеряла к нему интерес, несмотря на первое впечатление.

После того как он ещё раз посмотрел в её сторону, оказалось, что она также продолжает украдкой наблюдать за ним. Это его обезоружило.

Её улыбка, отражаясь в стекле, сводила его с ума, он чувствовал, как сердце выдаёт бешеный ритм.

Колосов пребывал в полнейшей растерянности.

Ещё мгновение, и его зрачки расширились от ужаса – у него было ощущение, что если он ничего не предпримет, то сердце выскочит из своего заточения наружу, пробив грудную клетку.

Словно плачущий ребёнок, оно было настолько хрупким, что, казалось, было сделано из живого фарфора. Колосов думал, что сердце просто обижается на него, отворачиваясь в другую сторону, а когда он случайно дотрагивался и будил его, оно лишь отмахивалось, прося при этом, чтобы ему не мешали спать.

Но сегодня этот хрупкий ребёнок проснулся и попросил любви.

Он чувствовал, что больше всего его сердцу хотелось упасть в руки этой прекрасной, милой девушки и спеть свою сладкую колыбельную.

Я не могу.

Это тот шанс, который я не имею права упустить.

Она и есть та самая девушка, которую я хотел бы любить.

В голове Колосова одна за другой проносилисьгромкие мысли.

Теперь знаю, что могу любить – размышляя, Колосов поправил свою разлохмаченную причёску и пересел на свободное место, которое было рядом с ней.

– Привет, давай познакомимся, меня зовут Ярослав, – сказав это, он постарался изобразить улыбку, но, видимо, это выглядело слишком жалостливо, однако она весело рассмеялась. Немного успокоившись, по-доброму заулыбавшись в ответ, Волкова Марина, так звали эту девушку, спросила:

– Ты специально строишь мне такие рожицы, словно ты мим или клоун? Приятно познакомиться с человеком, который может подарить немного радости, меня зовут Марина.