Владимир Тимофеев - Три кварка 3 (1982-2012). Конфайнмент

— Простите, господа, но чужих в больницу пускать не велено.

— Что значит не велено?!

Англичанин недоуменно уставился на преградившего путь «санитара».

— Доктор сказал: не пускать, — ухмыльнулся Димитриос. — Вот я и не пускаю.

Британец побагровел.

— Прочь с дороги! Мы ищем вора, угнавшего нашу машину.

— Воров обычно ищет полиция, а не армия. А если эта армия чужая, ей тут вообще делать нечего! — отрезал лжесанитар.

Что делать и как отвечать наглецу, сержант думал почти три секунды. А затем тупо потянулся к висящей на поясе кобуре.

Митрос спокойно дождался, когда англичанин полностью вытащит из неё пистолет, и так же спокойно, не убирая с лица насмешливого выражения, врезал сержанту под дых. Англичанин сложился пополам и медленно осел на землю. Его браунинг совершенно «непостижимым» образом оказался в руке у лжесанитара.

— Оружие наземь! — коротко приказал Митрос опешившему рядовому.

Тот даже не думал сопротивляться. Испуганно икнув, он снял с плеча автомат и опустил на брусчатку.

— А теперь бери под мышки начальника и тащи вон туда!

Ствол пистолета качнулся, указывая на небольшую часовенку, прячущуюся в тени больничного здания.

Рядовой помог сержанту подняться, и они медленно поковыляли в сторону будущего узилища.

Около входа в часовню сидела чёрно-белая кошка и, не обращая никакого внимания на людей, тщательно вылизывала свою шёрстку.

Когда задержанные скрылись внутри, Митрос захлопнул дверь и задвинул засов.

— Посторожишь? — поинтересовался он, глянув на кошку.

— Мяу! — ответила та…

Следующие гости появились спустя полчаса. На этот раз к госпиталю подкатил внедорожник побольше — «Лендровер» с тентованным кузовом. Внутри находились трое военных, один из них офицер. Он же задал и первый вопрос, кивнув на стоящие во дворе «Виллисы»:

— Кто вы такой? Откуда здесь эти машины?

Киприот посмотрел на пистолет в руке британского лейтенанта и насмешливо фыркнул:

— А вы-то сами кто будете, господин с пистолетом? И вообще — что вы забыли на территории гражданского госпиталя? Анализы что ли сдавать собираетесь?

— Я офицер армии её величества лейтенант Старк, — процедил сквозь зубы британец. — Поэтому, пока я не разозлился, потрудитесь встать и чётко ответить на мой вопрос, господин неизвестно кто.

— О как! Целый лейтенант! — картинно взмахнул руками Димитриос. — Ну что же, уважим гостя. А не то он сейчас ка-ак разозлится… Ух, что тогда будет…

Оружие предыдущих солдат он спрятал в пустой цветочный ящик рядом с крыльцом. Места там было достаточно — хватит ещё для десятка пистолетов и автоматов.

Митрос «неловко» поднялся и шагнул к офицеру.

— Так что вы там говорили насчёт меня и машин?

— Перестаньте паясничать и отвечайте по существу! — британец вскинул оружие и направил его в лицо киприоту.

Двое сопровождающих лейтенанта бойцов разошлись чуть в стороны и тоже подняли автоматы.

— Надо же! Какие мы грозные! — осклабился «санитар». — Вы что, и вправду готовы стрелять в меня?

— Если понадобится, — дёрнул щекой англичанин.

— Думаю, у вас ничего не получится.

— Это ещё почему?

— Во-первых, потому что я — против. А во-вторых, на вашем «Хай Пауэре» по́днят предохранитель.

Секундного замешательства вполне хватило на то, чтобы сделать ещё шажок, быстро перехватить руку с оружием и резко развернуть лейтенанта спиной к себе.

Ствол пистолета упёрся британцу в правый висок. Левой рукой Димитриос удерживал противника на удушающем.

— Лейтенант, прикажите своим солдатам сложить оружие.

— Выполняйте, — с усилием прохрипел англичанин.

После короткой заминки оба бойца положили автоматы на землю.

— А теперь морды вниз, руки за голову! — скомандовал Митрос. — Быстрей, я сказал!

— На что вы надеетесь? — выдавил офицер, когда его подчиненные выполнили и этот приказ. — Вас схватят как террориста, а потом расстреляют.

— Схватят? Потом расстреляют? — удивился лжесанитар. — И кто же, мне интересно, на такое сподобится? Может быть, это сделает лично ваш генерал-губернатор?

Англичанин молчал. По его вискам катились капельки пота.

Димитриос чуть ослабил захват.

— Отлично. Я вижу, вы, наконец, поняли. Да, вчера вы и вправду могли меня расстрелять, но сегодня — всё. Сегодня ваши возможности ограничены. Республика Кипр обрела независимость. Свой суд и свой произвол вы можете творить только на ваших военных базах, а здесь и сейчас действуют другие законы, и к британской короне они отношения не имеют…

Новых задержанных Митрос отвёл туда же, куда и двух предыдущих — в часовню при госпитале. В цветочном ящике теперь покоилось уже пять экземпляров стрелковки — три автомата «Стэн» и два «Браунинга». Сколько ещё придётся туда положить, бывший боец ЭОКА не знал, но надеялся, что немного, а ещё лучше, чтобы вообще ничего.

Ему повезло. В течение следующих двадцати минут никакие вооруженные лица на территорию госпиталя не проникали. А затем на крыльцо вышел сияющий Никас.

— Ну? Что?!

— Дочка! — выпалил счастливый папаша. — Три кило двести!

— Молоток! — сжал друга в объятиях Митрос.

— Э-э! Отпусти! Задавишь! — попробовал вырваться Никас.

— Терпи! Ведь это я вас всех зараз обнимаю: и тебя, и Марию, и дочку! — расхохотался Димитриос, отпустив, наконец, приятеля. — Тут, кстати, какие-то злыдни всё внутрь пытались прорваться.

— Злыдни? Какие злыдни?

— Обыкновенные. С оружием и британскими флагами на рукавах. Короче, я их в часовне запер, а оружие отобрал.

— В часовне? Зачем?

— А чтобы они рожать вам не помешали.

— И что нам теперь с ними делать? — растерялся Никас.

— А ничего не делать, — пожал плечами Димитриос. — Сейчас позвоним в полицию и нашим из «Союза борцов». Пусть приезжают и разбираются с этими горе-вояками. Мы, Ник, живём на своей земле. Понимаешь ты?! На своей!

— Это верно, — кивнул приятель.

— А раз так, то нечего им тут у нас стволами размахивать! Чай, не колония!

Митрос рубанул воздух ладонью, а потом вдруг хлопнул Никаса по плечу:

— Дочку-то как решили назвать?

— Да мы ещё никак не решили.

— А знаешь что?

— Что?

— Назови-ка ты её Анной.

— Анной?

— Ага! Анна Смирну… По-моему, неплохо звучит?

— Анна Смирну? — друг ненадолго задумался. — А знаешь, да. Звучит и вправду неплохо.

«Согласен», — прошептал внутренний голос.

«Я знал, что тебе понравится», — усмехнулся Димитриос…

[1] присоединение к Греции, воссоединение с исторической родиной

Степан Миронович ненавидел болеть. Но ещё больше он ненавидел, когда болезнь отрывала от дел. А дел у него было действительно много, и со службы, как правило, подполковник возвращался глубоко за полночь. Единственной отдушиной, позволяющей держать себя в тонусе, оставались утренние пробежки по парку. В любую погоду. Даже когда болеешь.