Александр Гулевич - Хортарианский ястреб

– Пожалуй, да, такое может сработать, – задумался есаул и, внимательно взглянув на старосту, негромко, но крайне убедительно заявил: – Знаешь, атаман, займусь-ка я изготовлением таких передвижных крепостей, и Верин мне в этом поможет… Как, ты говоришь, она называется?

– Гуляй-город.

– Сдаётся, это и есть решение нашей главной проблемы…

– Да ради бога, занимайся, но только после того, как обустроим мастеровой люд и разберёмся с организацией строительства новых крепостей и возведением мастерских по изготовлению оружия и пороха.

– Ой, да это же очень долго! – с немалым неудовольствием воскликнул есаул, нервно щёлкнув пальцами.

– Долго, – согласился я, – но что прикажешь делать, людей-то надо в первую очередь обустроить, накормить и напоить, иначе грош нам цена. Так что о походах в степь нам следует на некоторое время забыть, кроме дозорных и разведывательных нарядов, разумеется. Да и вообще, не стоит нам зацикливаться на набеговом хозяйстве, как это делают степняки. Как ни крути, это тупиковый путь, а нам в тупик идти совсем не надо, хотя, конечно, степняков время от времени пощипывать придётся, но только когда на ноги крепко встанем.

– Ну хоть так, – с облегчением выдохнул есаул и, подумав, сделал предложение: – А знаешь, атаман, фрукты-то из Вольных баронств лучше везти сушёные, компактно и долго хранятся. На первое время сгодится, а дальше будет видно. Может, ещё караваны в баронства пошлём, или сами уже станем выращивать в необходимых количествах.

– Поддерживаю, – согласился с есаулом староста, – так действительно будет выгоднее всего.

– Ладно, – выдохнул я с облегчением, – на сегодня закругляемся и идём готовиться к встрече новых людей. Работы у нас с вами выше крыши, только имейте в виду, через недельку или, может, две я вместе с Милошем ухожу в глубокий рейд на ту сторону Большой реки. К сожалению, отменить его никак нельзя, так что вам обоим и старшине Клайму придётся обходиться какое-то время без меня…

– Ничего, – отмахнулся Борислав, – задействуем мастеровых старшин, деваться-то им некуда, теперь здесь их новый дом, вот пусть и постараются его хорошо обустроить…

– Ну, и что ты об этом думаешь?

Милош отложил в сторону бинокль, повернулся на бок, посмотрел на меня и, почесав короткую бороду, заговорил:

– Судя по всему, в Джерсане постоянно проживает где-то тысяч восемь, может, немного больше людей. Со стороны реки каких-либо серьёзных оборонительных укреплений нет, значит, нападения с этой стороны особо не опасаются. На всю набережную с пирсами охранных нарядов всего четыре по пять человек в каждом, что очень странно. Складывается впечатление, будто это ловушка или… они тут вконец страх потеряли.

– А почему им его не потерять, – сварливо пробурчал я, – если нападать на них тут вообще некому, а степняки… степнякам нападать и захватывать город совершенно невыгодно, ведь тогда рабов продавать будет просто некому. В сущности, это единая торговая цепочка.

– Упс… а вот ещё один караван нарисовался, – выдохнул командир разведывательной сотни и, схватившись за бинокль, стал рассматривать появившийся караван.

Перевернувшись на другой бок, я увидел идущие по реке несколько больших галер. За неделю нашего наблюдения за городом Джерсаном с другой стороны реки таких караванов мы видели четыре, этот был пятым. Все предыдущие шли под одним и тем же флагом, и всякий раз на пристани они стояли не более суток. Команды портовых грузчиков сноровисто разгружали трюмы, после чего галеры снимались с якоря и уходили обратно. Куда, нам было неведомо, как и то, кому они вообще принадлежали, причём загружены они были отнюдь не рабами, а продовольствием, тканями и чем-то ещё. Что интересно, галеры входили в Большую реку из другой реки, впадающей в Большую в двух днях пути выше по течению, только на моей карте она почему-то не была отмечена…

Около трёх недель назад я, прихватив с собой командира разведывательной сотни вместе с его лучшим десятком бойцов и перебравшись на другую сторону реки, направился вдоль берега к Джерсану. Со стороны Выселок мы до этого дня в длительные разведывательные рейды не хаживали, не до того было, и вот теперь пришло время выяснить, что там может быть. Но даже не это было моей целью, а тот посёлок, где останавливались на карантин рабские галеры. Именно туда мы и направлялись, но прежде следовало понаблюдать за Джерсаном с другой стороны реки, где мы ещё никогда не бывали.

Двигаясь вдоль реки в нескольких километрах от неё, девять дней назад мы неожиданно наткнулись на широкую реку, впадающую в Большую, которая и отсутствовала на карте. Переправившись через неё, мы продолжили путь и, оказавшись напротив города и подыскав подходящее местечко, стали вести круглосуточное наблюдение.

– Странно всё это, атаман… – пробурчал Милош, продолжая внимательно наблюдать за галерами, приближающимися к городу.

– Что странного ты заметил?

– Да видишь ли, каждые три дня отсюда отходят три галеры с рабами и везут их на продажу на какой-то остров, а кому они этот живой товар сбывают, непонятно. Не может такого быть, чтобы рабы на острове оставались, иначе через пару лет там и протолкнуться было бы невозможно, а это значит, рабов кому-то перепродают, только кому – большой вопрос…

– Вот как раз за этим мы в рейд и пошли, – с усмешкой отозвался я, – и надеюсь, ответ на этот вопрос мы сможем найти.

Милош одобрительно мотнул головой и еле слышно прошептал:

– На этот раз галеры идут под другим флагом.

Взяв протянутый бинокль и взглянув на флагшток, я действительно увидел флаг с геральдическим изображением, отличающимся от всех предыдущих караванов, что говорило о наличии как минимум двух владений или даже государственных образований с другой стороны реки.

– Я так понимаю, помимо Вольных баронств на континенте есть ещё обитаемые земли, – прищурился Милош и, поворочавшись, поинтересовался: – Ну что, атаман, думаю, более нет смысла тут ещё что-то высматривать, мы и так всё, что можно, увидели.

– Согласен, вечером, как только стемнеет, уходим, делать здесь и в самом деле больше нечего, по крайней мере пока.

До самого позднего вечера мы внимательно наблюдали за процессом разгрузки пяти галер, но ничего для себя нового не увидели, за исключением того, что на это раз в опустевшие трюмы стали загружать какие-то тюки. Дождавшись, когда солнце зайдёт за горизонт, мы покинули своё убежище.

Три дня ехали вдоль берега моря, вернее, океана, но никаких признаков обитания или жизнедеятельности людей не заметили. Всё та же степь, ковыль да прибрежное разнотравье, лишь изредка попадались деревья. Лишь к полудню третьего дня на горизонте замаячили обработанные поля и обширные фруктовые сады.