Сергей Михеев - Билет не туда [litres]

Утром четвертого дня мы проснулись, температура воздуха вдруг упала градусов на пятнадцать. В небе была хмарь, плотные, облегающие небесную ширь, низкие облака.

– Не будет смерча сегодня, – сказал капитан лейтенанту (я не подслушивал, просто рядом проходил).

– Будет, чую, что будет. Строй народ, выдвигаемся к транспорту.

Капитан командным голосом прервал утренние шевеления солдат, заставил всех привести себя в порядок и собрать наш походный скарб. Он не верил в чутье лейтенанта, а я знал – будет. В воздухе разлилось напряжение, состояние перед бурей. И она точно будет! Лейтенант посмотрел на меня, потом подозвал.

– Ну что скажешь? Нам стоит готовиться? Погоду-то ты точно должен чувствовать!

– Не скажу, смерч это или что еще, но идет буря. Как бы нас не зацепило.

– Не зацепит. У смерча точно выверенный маршрут, идет как по линейке. Столетия раз за разом проходит здесь. Эй, все выдвигаемся, идем к машинам! Сегодня повеселимся!

Бойцы, словно разбойники или пираты, заволновались, что-то вскрикивая, о чем-то переговариваясь. Нет, эти солдаты уже не будут обычными служащими регулярных войск. Они попробовали кровь врага, и она им понравилась. И мне они нравятся, я такой же, как они, все наше обучение в корпусе призвано сделать нас такими, демонами войны, желающими ее, жаждущими ее кровавой круговерти. Не по команде, а желая окунуться в будущее сражение, мы побежали к машинам.

Перед загрузкой разобрали плазмометы. Теперь у каждого было по три ствола: тяжелая плазма, автомат и пистолет. Боеприпасы перераспределили в пользу тяжелого вооружения, сегодня придется разбираться не с живой силой противника, а с техникой, которую пощадит смерч. Нет, солдатам тоже перепадет, но они второстепенные мишени. По плану мы, сидя на «хвосте» стихии, прибываем в лагерь врагов, сжигаем то, что уцелело, не разбрасываясь на отдельных солдат, и летим в следующий лагерь. Мне больше нравится зачищать позади себя всех, но я согласен: идя за торнадо, мы нанесем гораздо больший урон врагу. Так что свой перфекционизм сегодня стоит забыть. Засунуть поглубже, так сказать.

Коридор торнадо представлял из себя плато между двумя цепями гор. Плато было выглажено, как следует из его названия, смерчами. На нем не росло лесов, следовательно, не было укрытий для партизан, и оккупанты, не зная об особенностях местной погоды, разместили там немало своих войск, которые с этими партизанами должны бороться. И много воздушных сил, как аэрокосмических, так и чисто планетарных. Вот по ним-то мы и планировали пройтись после удара природных сил. На мой взгляд, крайне удачная идея. Сам бы я тоже так поступил, но пока это не мой уровень планирования. До этого мне расти и расти.

Поднявшись в воздух, наш отряд пристроился в стороне от маршрута торнадо и в стороне от средств обнаружения врага. Погода быстро портилась, небо над коридором заволокли темные тучи, молнии били в землю, порывы ветра доставали нас – а что было там, где находится эпицентр непогоды? Постепенно темнело, свет закрывали облака, и в отдалении показались первые признаки смерча. От скопления туч потянулись вниз «соски», именно соски, которые не достигали до земли и слепо обшаривали пространство под тучами. Затем одна из них соединилась с облаком пыли и каких-то обломков у земли. Хобот, теперь уже хобот, окреп и пошел по Коридору. Вокруг образовалось нечто, похожее на чехол из мелкого мусора, а смерч, набирая силу, двинулся по своему маршруту. Он потемнел, стал почти черным, всасывая в себя все, что находилось на земле. Лесов в Коридоре не было, смерчи не давали вырасти деревьям, максимум кустарники, которые крепко цеплялись за землю. Страшное в своей мощи природное явление неумолимо пошло по Коридору, уничтожая и калеча все, что могло оторвать от земли и поднять в воздух. Даже наш антиграв потянуло к нему, но водитель удержал машину на месте.

Я завороженно смотрел на торнадо, мои ощущения, чувства терялись при взгляде на эдакую мощь. Тут лейтенант крикнул в тангенту радиостанции:

– Бойцы, идем вслед за ним! Осторожно, не приближаться, это не просто смерч, этот суперсмерч засосет, родная мать не узнает! Пошли, за мной!

Наш лимузин аккуратно двинулся, пристраиваясь в фарватер торнадо. Спустя десять минут мы увидели разоренный лагерь конгеретов. Купола быстровозводимых построек были разметаны, машины валялись, как детские игрушки.

– Здесь нам делать нечего. Похоже, смерч решил все сделать за нас! – прокричал по рации лейтенант. Шум снаружи машины заглушал его голос. – Но не надейтесь, дальше он потеряет свою мощь, придется поработать самим!

Мы летели вслед. Я подумал, что воздушные элементали, пожалуй, будут послабей этого природного явления. Хотя откуда мне знать? Я их не видел. Смерч продвигался все дальше, поднимая в воздух все, что не было «прибито гвоздями». Да и это он отрывал, раскидывал, ломал и корежил. Мы летели в отдалении, я рассматривал то, что оставалось после стихии. Внезапно что-то темное быстро пролетело мимо нашего лимузина, смерч не только втягивал в себя все, что мог, но и выкидывал наружу надоевшие игрушки.

– Водила, давай осторожнее, не угробь нас, – перекрикивая шум стихии, высказался один из солдат.

– Не учи ученого, делаю, что могу!

Внизу показался очередной разгромленный лагерь врага. Здесь часть техники смерч не смог уничтожить – десантные платформы оказались ему не по зубам. Слишком тяжелы. Возможно, что-то он им и смог повредить, но стоит перестраховаться, мы прошлись плазмоганами по дюзам, ничего другого ручным оружием просто повредить у них было невозможно. Живой силы врага внизу видно не было, если кто и остался в живых, то только внутри десантников. Под землю враги не стали углубляться, а быстроразборные строения торнадо перемолол в труху. Заодно раскидал и искалечил аэрокосмические машины. Сколько их было здесь изначально, сказать трудно, но не менее четырех звеньев. Блин, нравится мне такая война, идти вслед смерчу и подчищать его недоработки! Риск минимальный, разрушения – максимальные. Красота!

Несколько минут спустя новая база врага. Воронки, разрушенные здания – здесь явно поработали с орбиты или отбомбились с воздуха, на месте ирмитского аэродрома обосновались три взлетно-посадочные полосы в заплатах быстро застывающего покрытия, четкий след торнадо по легким сооружениям конгеретов и рядам их летной техники. Как корова языком слизнула – путь смерча по базе, в отдалении относительно целые машины. Между ними фигурки солдат. Винтокрылые машины валяются с поломанными лопастями, аэрокосмические истребители и атмосферники потеряли стройность рядов, стоят, уткнувшись друг в друга, но многие целы или могут быть восстановлены. Наши грузовики и лимузин закружили над базой, заливая все внизу плазмой, добавив бегающим фигуркам врага прыти. Я быстро израсходовал первую обойму, перезарядился, дострелял вторую. Тем временем смерч удалился от нас на несколько километров, и лейтенант, решив, что здесь мы сделали все, что могли, и сделали достойно, приказал двигаться дальше, догонять фронт удара природной стихии.