Алекс Бор - Настоящая фантастика 2018 [антология]

— И как ты к этому относишься? — приземлил меня вопрос Дэлфи.

Чего? — вздрогнула я мысленно. Он взирал на меня, определенно ожидая ответа. Вот же я чучело, нашла время парить… что обо мне подумает мой кумир?!

Выручил Андрэ.

— Еще раз, самую суть повторю. — И эдак насмешливо бровью поддернул, насквозь чует любимую.

Суть оказалась проще некуда: через меня хотят выйти на деда, имеется важная информация.

— И ради этого… — я аж поперхнулась, проглотив возмущенное «ты устроил цирк с нырянием и чуть меня не утопил?!»

— Что ты! Главное — хотел познакомить с другом. Удивить! — лучезарно растекся Андрэ, а вслед за ним и Дэлфи. Стояли оба рядом, бегемот и конь, и дебильно щерились.

— Смотрины, что ли? — съязвила я.

— Э-э… — смутились оба.

— Ну, удивляйте, показывайте ваше царство, — смилостивилась я, довольная их смущением.

Апгрейнутые, одно слово.

Обратно на берег, прямиком к городскому причалу, мы добрались на оригинальном транспорте — пузыре. Тут же неподалеку стояла яхта — приплыла самоходом.

— Давай ко мне, на яхту! — предложил Андрэ, кладя руку мне на плечо.

— Не могу! — воспротивилась я, двумя пальцами скидывая его руку. — Завтра на работу, я инструктор по плаванию, забыл? У меня группы!

— Ах да, других учишь… забавно. Извини, не учел. Мы ведь сами себя…

Сами они себя… Самодовольство так и прет. Вообще-то, верно излагает: они себя сами. Не только обучают, а еще и лечат. Модифицируют. Их продвинутый мозг, имея доступ к любой внешней информации, на протяжении жизни создает свою собственную систему управления собой и знает, за какие ниточки-нервы в организме дергать, какие процессы активировать.

— Ну да, сами… Органическому — суперкомпьютеру — дико — осознавать — что бывают! живые! инструкторы!

Начала спокойно — финишировала бурно, что на меня нашло? Сами виноваты — устроили, понимаешь, экскурсию, вспенившую плавную гладь моей души. Нет, я знала, что Андрэ увлекается техникой — но чтобы настолько… приборы, пузыри и прочие прибамбасы — его рук дело. По заказу и при активном участии Дэлфи. Поразили меня, да.

— Мозг остался мозгом, физически не изменился. Его всего лишь научили работать с цифрой — чем плохо? Операционку себе сам совершенствует. И уж как — и чему — учить собственное тело — знает лучше — любого — инструктора.

Чеканно, гладко… я поежилась. Словно робот. А вдруг и правда — апы вырождаются в роботов?

— Смешно, хотели суперлюдей, получили роботов, — пробурчала. Он услышал, с его-то локаторами, покачал башкой. А чего я стесняюсь, собственно? Громче! И контральто свое глубокое подключить! — Ты уверен, что ТВОЙ мозг… делает то, чего хочешь ТЫ? А не какой-нибудь супермозг, который вами всеми командует?

Это не я такая умная, это мои так говорят, чего только не обсуждают на кухонных посиделках.

Он замялся. Да, он — и замялся! Неужели правда?!

— В принципе, не исключаю. Но ведь можно и — щелк! — закрыться. И все равно, даже если… хотя не думаю. Но и тогда, при всем при том, мы свободны в гораздо большей степени, чем вы. Посмотри на Дэлфи. Помнишь видео, где мы с ним на выпускном? — он маленький, щуплый. А теперь? Захотел измениться — изменился. Кто куда хочет, тот туда и меняется. — Андрэ сжимал-разжимал кулаки… точно, взволнован! Хоть что-то человеческое, и то хлеб. — А к звездам если, на другие планеты — об этом ты думала? Там не приспособишься — не выживешь.

— Вот и лети к своим звездам! — фыркнула я. — Исход апгрейнутых на завоевание Вселенной! — проблеяла, дурачась.

— А ваш необработанный девственный мозг, — набычился он, задетый моим выпадом, — мало того, что годен лишь для Земли, так еще и… не хмыкай! — так вот. Ваш мозг не способен здоровье поддерживать, про старение вообще молчу. Примитив, не будешь же отрицать?

В точку. Вышел на больную тему.

— А ты не думал… — Я очень старалась донести ключевую мысль солидно, без дрожания в голосе. — Для человечества в целом — ваше безумное долголетие — смерть! поколения должны часто меняться, чтобы обеспечить… эту, как ее… — Я стушевалась. Забыла слово, чучело! — В общем, из большего набора выше шанс получить лучшее качество.

Он вонзил в меня долгий, изучающий взгляд. С трудом вынесла.

— Честно только. Если б твой отец не умер от рака — неужели было бы хуже?

Гад, гад! У меня не только отец… тогда же — и ребенок. Я реально чуть умом не тронулась. Крохотный комочек… всего месяц и пожил. Мой бывший не разрешил нашего малыша отдать государству: в то время, двенадцать лет назад, наши как раз запретили отдавать мальчиков. Возможно, если бы его апгрейдили, он бы жил… у-у, сколько лет прошло — а до сих пор не простила себе, что тогда не боролась. И ноет душа. Но это моя боль. Только моя. Никому… никогда…

— Нечестно, Андрэ! — Губы мои плясали, в носу щипало.

Он притянул меня, заглянул в глаза. А что в них разглядишь, утопленных в соленом омуте?

— Вот и не повторяй попугаем. Сама думай.

Я отстранилась и схватилась за голову, съежилась в вопросительный знак.

— Я и так… стараюсь. И не могу. Не понимаю.

Чего тут понимать — плохая я женщина. Никудышная. Не смогла дитя родить здоровое. Вокруг наши вон одного за другим, а я… Я — дефектная. Нет, прямо мне врачи о том не сказали, но взгляд отводили старательно. Средний же медперсонал был не столь щепетилен: ухмылки вслед, шепот… про звезданутую бесплодную жирафу. Всплыло ведь вот опять, зараза… остро накатило желание скрыться, уткнуться в подушку.

Выметнулась, не попрощавшись, из пузыря на причал и — понеслась. «Быстрее, еще быстрее!» — гнала себя на пределе сил, изгоняя ранящие воспоминания.

Мои живут в зоже — общине, основу которой составляет идея. Именно идея, а не политика, религия или национальность. «Долой нейросети! Питаемся натуральным!» — уже только эти два лозунга вызывающе противоречат общепринятым нормам, а ведь есть и другие, не менее одиозные.

Возникли зожи двести лет назад как альтернативный ответ апгрейду. И становится их все больше. Сотни, если не тысячи: и в городах, локально анклавами, и вне, отдельными поселениями — эти в основном специализируются на создании пищи без использования синтезаторов. Растения выращивают прямо из земли, животных развели… ужас. Не очень понимаю, к чему столько сложностей: обычная синто-еда, по мне, ничуть не хуже, а даже и вкуснее. Разнообразнее, дешевле. Вот нейросети в мозгу — согласна, перебор: народ отвыкает добывать информацию посредством глаз и ушей. Ходят такие с пустыми глазами, в себя погруженные… сомнамбулы. Хорошо, если ходят — некоторые вообще превращаются в малоподвижные тушки.

Дед с опаской косился на обычный с виду брелок. Обычный, да не совсем — в нем скрыта карта памяти. «Для конспирации!» — пояснил Дэлфи, вручая мне девайс.