Евгений Никитин - В тени экватора [litres]

К вечеру рядом с останками самолета выросло две средних размеров горки. В одной друг на друге стояли ящики с автоматами, винтовками, пистолетами, патронами, гранатами и прочим опасным снаряжением. А рядом возвышались брезентовые тюки с не вызывавшим особого опасения скарбом. Оказалось, что в предыдущий раз Михаил провел лишь беглый и весьма поверхностный осмотр самолетного груза, пропустив много интересного. Да и немудрено, ведь тогда Кремнева больше занимало оружие и боеприпасы, а не какие-то там тряпки и плошки.

Помимо тряпок, так переводчик про себя обозвал комплекты с обмундированием и обувью, отыскалось много и другого немаловажного добра. Тут тебе нашлись и малые саперные лопатки, и алюминиевые котелки, фляги, кружки, ложки, вилки, топоры, наборы слесарных и столярных инструментов, иголки, нитки и прочая и прочая. Похоже, тому, кому предназначался весь этот груз, должны были создать маленькую автономную армию. Михаил даже искренне подивился: откуда столько всего взялось? Как это все барахло прошло мимо него?

Вскоре стало ясно, что людского резерва, коим он обладает на данный момент, явно не хватит, чтоб унести отсюда все эти пожитки. Придется исходить из грузоподъемности отдельно взятого пигмейского воина. Несмотря на необычайную выносливость, каждый пришедший с ним балаец способен унести порядка двадцати пяти – тридцати килограммов груза. Умножаем на пятьдесят один, себя он тоже включил в число носильщиков, то получается что-то около полутора тонн чистого веса. А общая масса груза, собранного на полянке, даже и без весов видно, что в разы превышает их транспортную способность. Ну что ж, придется брать самое необходимое.

Кремнев так постановил про себя, а пигмеи же мыслили по-другому. Пока он там считал да взвешивал все за и против, между соплеменниками произошла настоящая драка. Балайцы принялись делить сложенные в ряды вещи.

– Это мои штаны! – гневно кричал самый маленький пигмей Фангм, отчаянно вырывая из рук вспотевшего Авала распотрошенный тюк с обмундированием.

– На кой они тебе? – упорно тянул на себя рослый пигмей брючину цвета хаки. – Ты все равно одежду сроду не носил. Голым родился и голым же помрешь!

– А теперь стану носить! Отдай, это мое!

– Да ты утонешь в этих штанах! – вопил Авал, болезненно тыча кулачком Фангма в грудную клетку. – Отпусти!

– Да вы оба утонете и в штанах, и в рубахе! – развел в стороны драчунов лейтенант. – Одни штаны выше вас чуть не на голову! Ну, куда они вам?

– Я поменяю у соседей на маленькие! – не унимался Фангм. – Вместо одних больших штанов мне целых три штуки моего размера дадут!

«Бух! Бряк!» – неслось с другой стороны кучи. То два пигмея огрели один другого алюминиевыми котелками.

– Ну, а котелки-то вам чем не угодили? – спешил переводчик погасить новую потасовку.

– Это мои котелки! – накрыл щуплым тельцем горку военной посуды пигмей Тлаб. – Я первый занял! Мое!

– Нет, мое! – пытался спихнуть в сторону соплеменника балаец Нгуба.

– Мое! Кыш отсюда! – дубасил обоих спорщиков алюминиевой ложкой по спине еще один подоспевший претендент на халявные шмотки Хизма.

Переводчик выпрямился во весь рост и медленно окинул взором поляну. Местность напоминала миниатюрное поле боя, где разбившиеся на небольшие группки карлики дубасили друг дружку почем зря тем, что под руку подвернется.

«Твд! Бах!» – сухо щелкнул в воздухе пистолетный выстрел, перекрывая писки и вопли дерущихся. – А ну стоять! – «Бах!» – Вы что, озверели? Вы что творите? Из-за плошек и ложек готовы землякам глотку перегрызть.

– Да это он первый начал! Нет, это он! – стали доноситься слова оправдания. Пигмеи прекратили битву и, понурив головы, замерли там, где стояли.

– Вы же люди, а не звери! Что вы из-за ерунды ссоритесь? Довольно драться, надо собирать вещмешки! Вопросы еще имеются?

– А сколько можно с собой вещей взять? А что, мы поровну все делить станем? А когда начнем делить? – один за другим посыпались со всех сторон вопросы.

Кремнев только и успевал отвечать. На маленьких людей навалилась дремавшая до сей поры в их сознании, с каждой минутой разраставшаяся жадность. Ослепленные свалившимся на них, по их меркам, огромным богатством, выросшие в спартанских условиях балайцы не скрывали низменных инстинктов.

Поразительно, но никакие увещевания на них не действовали. Тот же Фангм набил понравившимся ему барахлом полную брезентовую сумку из-под камуфляжа, по размерам почти в два раза превышавшую самого маленького пигмея.

– Фангм, ну и как ты все это попрешь, скажи, пожалуйста? – склонился Михаил над карликом, силящимся впихнуть в перераздутый баул дополнительную пару армейских ботинок. – Ты же с места не сдвинешь поклажу свою!

– Кто, я? Я не сдвину? Смотри!

Фангм накинул на плечи ручки багажа и попытался сдвинуть его с места. Шейные вены вздулись, лицо стало багровым от натуги, мышцы напряглись, но груз не поддался ни на йоту. Балаец повторил попытку с разбега. С треском из заднего прохода ошалевшего от жадности карлика вырвалась струя сероводорода. Но сумка качнулась и придавила собой несчастного Фангма. Неистовым гоготом отозвались наблюдавшие за этой сценой остальные пигмеи.

– А что вы ржете? – поинтересовался Кремнев у Авала, стоявшего неподалеку с не меньшим баулом. – Вот ты чего гогочешь? Ты-то свой рюкзачок разве поднимешь?

– А то? – ухмыльнулся Авал и подсел под сумку.

– Ох, как вы мне дороги! – в сердцах крикнул переводчик, освобождая от вещевого плена обоих придавленных сумками пигмеев. – Парни, ну что вы такие тупые? Ну не унести вам столько! Это же так же ясно, как то, что завтра взойдет солнце! Остыньте! Значит, так! Берете только себе, никаких продаж соседям не будет! И ровно столько, сколько унесете! Усекли?

Лишь к концу дня, почти к самому закату, худо-бедно удалось отсеять лишние вещи у африканских Плюшкиных и отсортировать и упаковать груз для переноски в деревню. Самых настырных пришлось заставить пробежать пару кругов с заготовленными ими рюкзаками. И когда перегруженные балайцы стали по колено уходить в мох, пигмеи сдались и позволили оставить самое нужное. К концу погрузочных работ вернулся Шкоба с командой.

Вот, смотри, товарищ Миша! – Сияющий Шкоба разжал левый кулак. В глаза Михаилу тотчас ударил необычайно яркий синеватый цвет. – Это и есть перо птицы мусс!

– Где ты его нашел? – сощурился переводчик, стараясь привыкнуть к необычайно интенсивному свечению, напоминавшему работу газосварки.

– Тут недалеко, всего в каких-то двух часах хода. Если идти строго на юг, там встретишь такое Синее озеро. В нем полно странных синих водорослей, нигде больше не встречающихся, оттого его так и прозвали: Синее. Птица мусс живет на маленьком острове, что почти в самом центре озера, – кратко пояснил балаец.