Владимир Корн - Реквием по мечте [litres]

– Все на борт! – скомандовал Грек.

Пловцы оказались на борту настолько шустро, что вряд ли у кого-то получилось бы быстрее. «Контус», к счастью, дополнительную нагрузку выдержал. По-моему, он даже осадку не изменил. Хотя в такой темноте не слишком-то и разглядишь. К тому же было совсем не до того.

Нечто подобное мы слышали в устье впадающей в море реки Лимпопо. До сих пор понятия не имею, как она правильно называется, но для себя я прозвал ее именно так. Другие называли ее просто – река. Возможно, что на много километров вокруг она единственная. Наверное, по той же причине и море до сих пор не имеет своего названия. Да и какой в нем смысл? Для того чтобы оно появилось, необходимо как минимум еще одно, чтобы их не путать. Наверняка на планете морей множество. Другое дело, есть ли там люди?

Так вот, услышанные нами в устье реки звуки принадлежали существу, которое больше всего походило на допотопного земного ящера. И размерами, и обликом, и, возможно, даже повадками.

С последним разобраться сложно – кому на Земле приходилось воевать с какими-нибудь плезиозаврами? Здесь пришлось. Чтобы отвоевать себе место на побережье, людям потребовалось выдержать с ними целую войну. И, понятное дело, в ней победить. Но время от времени многотонные твари пытались вернуться в былые угодья. Возможно, их вел инстинкт, возможно, что-то еще. Вернуться не навсегда. Пробыв на побережье какое-то время, они обязательно уходили назад. Такое событие назывались нашествием, и его в ближайшее время ожидали. Столкновение с одним таким ящером в устье реки закончилось для нас победой. Хотя неизвестно, что больше тогда помогло – град выпущенных нами пуль или та самая удача, без которой не обходится ни одно рискованное дело.

– Режим полной тишины! – шепотом потребовал Грек. – Будем надеяться, сюда эта гадина не полезет. И да, стоять необязательно, можете присесть. – Готов был поклясться, что он улыбается.

Мы и уселись прямо на палубу перед рубкой, кому как было удобно. Я обнял Леру за плечи, и на ухо спросил:

– Устала? Замерзла?

Замерзла ли, спросил на всякий случай. У нее, как и у всех остальных, полностью промокла одежда. Но в таком климате она даже принесет облегчение, настолько душная случилась ночь. Лера только тряхнула головой. Если и устала, ни за что не признается – характер не тот. Как там было сказано? «Посеешь характер – пожнешь судьбу»? И ведь не поспоришь.

Поплакала девочка денек, когда только сюда угодила, и с тех пор – кремешок. Раньше, бывало, всплакнет иногда, но так, чтобы никто не видел. И никаких истерик! Успел на них насмотреться. Ладно бы одни только женщины. Так нет же, этим злоупотребляли и взрослые особи мужского пола, которые в прежней жизни полностью были уверены в своей непоколебимой крутости. Ну да, проверить-то было не на чем. Пока не произошло с ними то, что случилось. Лера у меня не такая. Я вообще, едва только ее увидел, сразу решил: будет моей. Знать еще не знал, кто она, есть ли у нее кто-нибудь, и прочее. На все был способен, чтобы добиться своего. К счастью, и не потребовалось, все сложилось само собой.

– Лера, жадр у тебя не закончился? Может, другой дать?

Есть у меня несколько. Валяются в кармане бесполезным грузом, благо весят всего ничего, а ценность имеют немалую. Замечательные они все-таки штуки! Могут помочь в тяжелую минуту. Такую, например, как сейчас. Подержал их какое-то время в руке, и ушло все неприятное, взамен принеся другое. Уверенность в том, что все закончится хорошо. Например, что полная тревожных звуков непроглядная ночь обязательно сменится ярким солнечным днем. Нисколько можно не сомневаться, кое-кто из наших, если не все сразу, уже успели подержать их в руке. Хотя чего тут удивительного? Так же естественно, как, испытывая жажду, напиться воды. Мне и самому бы сейчас жадр не помешал, но увы.

– Спасибо, Игорь. У меня он еще совсем полный, – шепнула Лера в ответ, нечаянно пощекотав щеку волосами. Казалось бы, что в этом такого. Но почему у меня вдруг возникло столько нежности к ней?

Очередной сильный всплеск, сопровождаемый чем-то вроде утробного рыка, раздался уже вдали. В той стороне, где должно располагаться побережье. Неужели все-таки нашествие и эта тварь направляется туда в первых рядах? Судя по всему, наш командир считал именно так.

– Внимание, – заговорил Грек. Негромко, но так, чтобы услышали все. – Если она все-таки окажется поблизости, покидаем борт катера и уходим. Меня еще в Радужном убедили, что любая возвышенность – это спасение.

Грек прав. Если чудовище хотя бы раз приложится по «Контусу» хвостом, ремонтировать будет нечего. Исходя из общей массы, он у него должен быть в несколько тонн весом.

– Борис, – обратился Грек к Гудрону, – что собой представляет убежище, которое, по твоим словам, отлично нам подойдет?

– На соседнем острове имеется скала, сверху на ней площадка, на которой поместятся все. Туда минут двадцать ходу, даже сейчас, по большей части вплавь. Да, вот еще что: спасательные жилеты лучше сразу приготовить.

Они имелись у нас в достатке, хотя понятие «спасательные жилеты» в случае с ними – громко сказано. Скорее спасательные круги. Но в любом случае держать на воде способны, а больше ничего и не требуется. Конечно же самодельные. Такие же, как когда-то и на Земле – набитые корой пробкового дерева, здесь тоже имеются его аналоги. Сейчас пробка для них уже не применяется. Она обладает скверной способностью со временем твердеть, к тому же теряя немалую долю плавучести. Демьян рассказывал, случалось иногда, в попытке спасти оказавшегося за бортом человека, что ему прилетал в голову спасательный круг, мало отличающийся твердостью от дерева. С соответствующими последствиями.

– Пока просто дожидаемся рассвета, – продолжил инструктаж Грек. – Демьян, много времени уйдет на починку котла?

Тот пожал плечами.

– Часика полтора-два займет. Когда станет светло. – Он посмотрел туда, откуда не так давно донесся так встревоживший нас всплеск воды. – Можно и сейчас начать, но, опасаюсь, без шума не обойтись. И сама работа требует тщательности, что в темноте невозможно. Наверное, подсвечивать тоже не стоит?

– Не стоит, – согласился с ним Грек.

Ночью на островах, как мы давно уже успели убедиться, вообще со светом следует быть осторожным. Обязательно заявится какая-нибудь любопытная гадость. Причем во множестве. Пусть и мелкая, но, как правило, кусачая. Или настолько назойливая, что ей и кусаться нужды нет.

– Эх, перекусить бы чего! – мечтательно вздохнул Паша Ставрополь. – С той поры, как все завертелось, ни крошки во рту не было. А уже часов восемь прошло, если не больше.

Лера встрепенулась.

– Сейчас принесу!