Владимир Корн - Реквием по мечте [litres]

Боль стала практически невыносимой. Где-то внизу, на склоне, мелькнули еще несколько фигурок, которые явно спешили на грохот. Когда я пробегал мимо второго перквизитора, в которого стрелял, он все еще был жив. Совсем молодой, с едва только начавшей пробиваться щетиной парень смотрел на меня затуманенными от боли глазами, прижав обе руки к развороченному пулей паху, и между его пальцами обильно сочилась темная, почти черная кровь. Рядом с ним валялся его автомат. Отличный, новейшей конструкции немецкий автомат, созданный под тот же винтовочный патрон, что и прежний мой старикашка ФН ФАЛ.

Но у меня даже мысли не возникло подхватить с земли фактически свою мечту. Сейчас, когда собственное оружие казалось настолько тяжелым, что хотелось выбросить его и бежать налегке. Непонятно куда бежать, неизвестно, сколько бежать, но лишь бы добраться до места, где можно притаиться и заняться раной. Кровь из которой стекала теперь по ноге.

– Игорь!

Остап прихрамывал, его карабин лишился дискового магазина, и теперь из него торчал обычный. И еще его одежда почему-то была полностью мокрой. Где он успел искупаться, в море?

– Держись! – подхватив под здоровую руку, Остап потащил за собой. – Главное, не упади.

Попытаюсь. Ноги подкашивались, глаза затянуло пеленой так, что краски вокруг стали какими-то однотонно серыми. Остап забрал у меня ружье, но почему-то не полегчало. Хотя несколько мгновений раньше оно тянуло меня к земле с непреодолимой силой, настолько казалось тяжелым.

– Держись, Игорь, держись! Совсем немного осталось.

Куст, в который он втащил меня за собой, оказался колючим. С крупными такими колючками, куда той же акации! Шипы царапали лицо, кололи тело, но я лишь нагнул голову да крепко зажмурил глаза.

– Сейчас, сейчас, – шептал Остап, продолжая настойчиво тянуть за собой. Пока наконец не сказал: – Все, мы на месте.

Это была даже не пещера. Узкая щель между двух огромных камней, где с трудом могут поместиться два человека. Или может прилечь один, у которого не получается сидеть и его все время заваливает на бок.

– Побудь здесь, – сказал Остап, как будто бы у меня получилось сделать что-то другое, кроме того, как оставаться там, где оставят. – Посмотрю, чтобы следов крови не осталось. Вот, держи, я ненадолго.

Остап извлек из кармана моей же разгрузки наган, вложил рукоять в руку и даже помог сжать пальцы. Посмотрел на меня, покачал головой. Зашуршали ветки, и он исчез.

«Ничего страшного не произойдет, если немного посплю, – подумал я, прижимаясь щекой к металлу револьвера, который приятно холодил кожу. – Вряд ли мы сейчас еще куда-нибудь пойдем, какой в этом смысл? Надо ждать темноты».

Не знаю, сколько Остап отсутствовал, но пришел я в себя от боли, когда он начал перевязывать рану. На земле валялась разгрузка, а рядом с ней футболка. Которая выглядела так, как будто ее долго рвали собаки. Причем рвали на мне, настолько она была пропитана кровью.

– Ну вот и все. Как себя чувствуешь?

Бывало и лучше. Намного лучше, чего уж там. Сейчас же себя чувствую… Даже сравнить не с чем.

– Пить хочешь?

Меня хватило только на то, чтобы кивнуть.

– Теперь отдохни.

– Они ушли? – Это было первое, что я спросил после пробуждения.

– Ушли. Сколько осталось. Не уверен, что далеко, но отсюда точно. Прыткие, должен тебе сказать, парни! Едва ноги смог от них унести. И барабан свой посеял. Попытался его найти, да куда там…

Речь шла о его дисковом магазине. Нашел о чем жалеть! Главное, жив остался. При встрече с перквизиторами такое происходит редко. Еще и не зацепили. В отличие от меня.

– Броники у них знатные! – Остап едва глаза не закатывал от восхищения. – Жаль, ни одного не оставили, все забрали. Жмуриков бросили, а жилеты с собой. Ведь замучаются их таскать!

Не замучаются, они легкие. Причем настолько, что даже на воде держат. А учитывая, какой ценой достаются, немудрено, что забрали. Но обо всем этом я потом тебе расскажу. Когда легче станет. Да и не бронежилеты из пластин гвайзела сейчас главное.

– В районе лодки стрельбы не слышал?

– Нет. Более того, там и лодки самой нет.

– Как нет?!

– Они ночью куда-то уплыли. – И, глядя на мое изумленное лицо, добавил: – Дело к полудню идет, столько ты проспал. И правильно сделал, здоровый сон – залог здоровья.

Он улыбнулся.

Поначалу я подумал, он шутит. Что не совсем уместно в сложившейся ситуации. Затем получил объяснения.

– Игорь, ты проспал половину суток. Извини, но в водичку я кое-что подсыпал, так было лучше для нас обоих. Тебя здесь никто бы найти не смог, ну а самому мне необязательно все время находиться рядом.

За что извиняться? Если бы меня обнаружили перквизиторы, пристрелили бы и пошли дальше. Если разобраться, умереть во сне стало бы благом: заснул и не проснулся.

Или же нет. Перед тем как уйти в небытие, каждая лишняя минута жизни бесценна. С другой стороны, и что она даст? Успеешь вспомнить о маме и любимой девушке? Успеешь пожалеть о том, что жизнь, в сущности, прожита зря? Пустишь слезу? Или наоборот, сможешь презрительно посмотреть в глаза врагу и грозно выкрикнуть, что ты и с того света их достанешь? Ну бред же! Если бы проклятия могли обретать материальность, на Земле давно бы уже царили справедливость и мир. Что именно подсыпал в воду Остап? Точно не вядель, он горчит неимоверно. То-то мне показалось, что у воды странный привкус. Ладно, отложим, сейчас куда важнее другое.

– Остап, точно лодки на месте нет?

– Точно. И никаких следов, как будто там что-то произошло. И стрельбы в том районе не было. Думаю, они уплыли сразу же после наступления темноты. Да, я еще и в Нужде успел побывать! Рассказывают, пожар ни с того ни с чего начался. Есть у них подозрения, что он чьих-то рук дело, но только подозрения. А вообще, суматоха в Нужде визиторам была выгодна.

Я даже поправлять его не стал, некоторые вообще перквизиторов называют перками.

Остап прав. Бушует огонь, в поселке суматоха, паника. Плачут от страха дети, мечутся и голосят женщины. Затем жители сумели организовать тушение, судя по тому, что поселок выгорел лишь частично. Наконец пожар потушен, наступило утро, и пришла пора оценить ущерб и подсчитать погибших. Тогда-то и выясняется, что кто-то бесследно исчез. Например, Теоретик. Один видел, другой… А затем – раз! – и нету. Ну что ж, такое случается. Никому и в голову не придет связать его исчезновение с перквизиторами. Которых, кстати, не видел никто.

– Остап, а чужаков они не заметили?

– Нет. Специально спрашивал.

Ну вот, еще одно подтверждение моей теории. Вернее, гипотезы, когда, как утверждает Слава Проф, можно нести все что угодно. Единственное, в чем перквизиторам не повезло, – не оказалось в поселке того, ради которого все и было затеяно. В частности, меня. Или все-таки нет? В подслушанном нами с Остапом разговоре упоминался некий «объект». Но им вполне могла быть и женщина, поскольку нет у этого слова женского рода. Например, Дарья. Почему я решил, что охота идет именно на меня? Вот эта дырка в теле не доказательство ли того, что Теоретик им и даром не нужен? Что я о Даше знаю? Возможно, эмоционал Теоретик и в подметки ей не годится. Ладно, закончим, снова мы о яблоках и Буратино. Прежде всего необходимо разыскать лодку и все выяснить. Хотя бы то, что дар эмоционала у Даши действительно есть.