Трэвис Коркоран - Державы земные [litres]

С учетом орбитальной механики, конечно же.

Дарси знала, что разреженный воздух начинает шуметь, обтекая корпус корабля, но гул АГ-двигателя заглушал это.

– Сто сорок до посадки, высота пятьдесят кило, стратосфера, – доложил Васим.

Посмотрел на экран.

– Температура корпуса в норме.

Дарси кивнула. Двигатель работает с максимальной эффективностью, почти вся потенциальная энергия перейдет в аккумуляторы. Она посмотрела на экран и доложила параметры:

– Шестьдесят до посадки, высота восемь кэмэ, вертикальная двести пятьдесят метров в секунду. Точно по программе.

– Тридцать до посадки.

Как по учебнику.

– Пять до посадки. Высота сто метров.

– Секунда до посадки. Высота три.

– Удерживаю три. Два. Один. Уровень моря. Готовность к приводнению?

– Все в норме, – ответил Васим, кивая.

Дарси коснулась кнопки. Гудение двигателя стихло. Дарси схватилась за подлокотники кресла, когда корабль вздрогнул и завалился на борт. Спустя мгновение накренился в другую сторону. В стенах эхом отдались удары волн.

Дарси убрала руки с подлокотников и ткнула другую кнопку.

– АГ в режиме ожидания. АГ выключен.

Ей в последний раз крутануло внутренности, и она ощутила вес собственного тела, весь. Уф. Тяжеловато. Уже давно она на Земле не была.

– О’кей, Васим, приступаем к послеполетной проверке.

Васим нарочито застонал, но взялся за дело. Спустя секунду на его экране уже был список проверочных процедур. Они принялись разряжать конденсаторы быстрого разряда, проверять уровень масла в кранах и три десятка прочих параметров.

Спустя час Васим нажал кнопку завершения проверки.

– Готово! Теперь самое веселое. Мы всего в шестистах километрах от Тхо Канга. Как только туда попадем, я… Что? Почему ты головой качаешь?

– Нам надо сначала откалибровать новые программы.

– Ладно тебе, Дарс. Знаешь, сколько времени я пейзажей не видел?

– Пейзажей? – переспросила Дарси, приподымая брови.

Васим ухмыльнулся.

– Ну да, нравятся мне вьетнамские женщины. Можешь меня осуждать.

– Калибровка займет не более тридцати часов. Так что мы достаточно скоро в порт пойдем.

– Тридцать часов? Ох. Мне передохнуть надо.

Дарси вывела на экран программу калибровки.

– Так передохни. Как насчет одного часа, а потом достанем прототип и начнем его калибровать?

Васим театрально вздохнул и согласился.

Дарси повернулась к Ризе:

– Как я понимаю, все под контролем?

Ризе, молчавший в течение всего спуска, заговорил:

– Противопехотные мины на палубе взведены, камеры по бортам не показывают ни лодок, ни буев. Мои люди у обоих шлюзов. Дни, когда вас могли захватить, прошли.

Дарси благодарно улыбнулась.

– Пойду в душ схожу и что-нибудь перехвачу.

Васим зевнул.

– Я несколько устал. Вздремну, пожалуй. У нас есть на это время?

Дарси зевнула. Это оказалось заразительным.

– О’кей, только недолго.

Она зевнула второй раз.

– Прости, не понимаю, что со мной сегодня. Я себе эспрессо сделаю, ты не хочешь?

Васим медленно моргнул и закрыл глаза. Что-то здесь не так. Почему он глаза закрыл? Почему у нее так руки отяжелели? Не от земного тяготения, а по-настоящему.

Надо сейчас же эспрессо выпить. Дарси отстегнула ремни, встала, сделала пару шагов к камбузу. И схватилась за спинку кресла Ризе. Ее шатало.

Что… что такое?

Спустя пару секунд она упала на пол.

Капитан Шродт смотрел через очки ночного видения на работу его солдат. Потом оглядел окрестности. Корабль под ними был покрыт тьмой, но вокруг него слегка светились завихрения морской воды. Море было зловеще красивым, своеобразное световое шоу, за исключением темных пятен в тех местах, где были парашюты, при помощи которых они высадились. Но времени глазеть на океан нет. Он снова посмотрел на солдат.

Один из них, черный на черном фоне поглощающей тепло формы, оторвал взгляд от часов на компьютере на запястье и поднял большой палец. Другой солдат кивнул ему и закрыл кран на баллоне, а затем вытащил из просверленной ими дыры в палубе шланг, сворачивая его. Сержант подал знак, и двое солдат подошли к надстройке с плазменным резаком. Спустя секунду вспыхнуло яркое пламя, и очки капитана Шродта среагировали, меняя яркость. Резак шипел и трещал добрых полминуты, и наконец внутрь корабля упал круг из стали. Над тихим морем разнесся громкий звон. Он еще не успел затихнуть, когда солдаты с резаком отошли в сторону, а двое других накинули термозащитную ткань на еще светящиеся края отверстия. Отошли назад, и группа захвата, четыре солдата с винтовками на изготовку, опустилась внутрь корабля.

Как только группа захвата оказалась внутри, остальные пошли следом.

Капитан Шродт смотрел, как его солдаты один за другим исчезают в дыре в палубе, пока не остался на палубе один. Он с удовольствием поучаствовал бы в захвате, но одна из жертв, которую приносишь, получая звание, заключается в том, что у тебя становится больше ответственности и меньше развлечений. Он обязан оставаться здесь и следить за ситуацией. Шродт ни на мгновение не задумался бы, если бы ему предложили сменить звание и ответственность на возбуждение операции, но такое ему не дозволено.

Посмотрев на дыру в палубе, он вздохнул. Оглядел палубу и небо. Ничего. Коснулся пальцем гарнитуры в ухе. Летающие наверху дроны сообщали, что все в порядке. Шродт снова вздохнул.

Спустя пару минут он услышал первый доклад.

– Группа Один. Нашли троих по списку высокой ценности. Номер один Поннала, спец по АГ. Номер два Шринивас Васим Вивекананд, помощник номера первого. Номер третий Дарси Грау. Здесь говорится, что она подруга Майка Мартина.

Что ж. Хорошие новости. Очень хорошие, на самом деле. Но, проклятье, как же все-таки хочется быть там, с ребятами, делать что-нибудь по-настоящему.

Джон сидел на полу палатки, скрестив ноги. Край шлема холодил его голые плечи. Он листал меню внутришлемного компьютера. Все работает чудесно, но ощущается как-то… странно. Не то чтобы меню не настроено под него. Он уже перенес в память настройки, логи, архив музыки, все остальное из старого шлема. Так почему же этот ощущается таким чужим?

Может, запах? После того как он прежний шлем шесть месяцев по двенадцать часов в день носил, конечно, он пах им, несмотря на то, что он через день подкладку стирал. Может, из-за этого?

Джон сделал вдох. Ага, точно. Шлем с мертвого солдата МК пах тканью и свежим пенопластом. Гм. Можно у приятеля бронежилет занять или вещмешок, но никогда не станешь просить взаймы ботинки или белье. В этом есть нечто персональное. Похоже, со скафандрами та же штука.