Александр Андронин - Корпоративное бессознательное [litres]

Время от времени перед глазами всё расплывалось. Сильно болело в боку.

Центр становился всё ближе. Столб серого дыма на горизонте не давал сбиться с пути.

Он обнаружил Центр в тонкой серой пелене дыма – безмолвным и покинутым, таким, каким ему и надлежало быть. Дым продолжал прибывать. Кеорт был уверен, что ливень потушил всё, но огонь явно где-то горел – скорее всего, в подземной части Центра. Кеорт пошёл среди зданий, чувствуя непонятное удовлетворение.

Пожар по-разному обошёлся со зданиями. Некоторые остались нетронутыми. Другие превратились в почерневшие коробки из бетона и металла. Выгоревшие строения исходили жаром и запахом гари.

Из-за угла выскочил человек, едва не наткнувшись на Кеорта. Уставился на него безумным взглядом, потянулся к оружию на плече.

– Нет, – Кеорт покачал головой.

Человек замер. Молодое гладко выбритое лицо выглядело ещё более растерянным, чем несколько часов назад, когда Кеорт смотрел на него сквозь прицел из-за трансформатора. Форма перепачкалась копотью, на ткани появилось несколько дыр с обугленными краями.

– Не вынуждай меня, – произнёс Кеорт. – Я больше не хочу стрелять. Я убил своего последнего. Больше не хочу.

Юноша всё колебался. Кеорт почувствовал себя старым и усталым.

– Это был ментор Крон, – сказал Кеорт. – Я его застрелил там, в горах.

Глаза юноши расширились.

– Он мёртв, всё уже кончено. – Кеорт смотрел ему в лицо. – Ты хочешь умереть за чей-то приказ?

Молодой человек в замешательстве потёр рукой чумазый лоб, посмотрел в сторону гор, повернулся и побежал прочь, скрывшись за углом столовой. Удаляющиеся шаги затихли в дыму. Кеорт пошёл дальше, в глубь периметра, к спальным помещениям.

Спальни сильнее всего пострадали от огня. Лёгкая крыша прогорела и рухнула внутрь. Кеорт заглянул в дверной проём, через который вбежал этой ночью, спасаясь от преследователей. Внутри всё было завалено перекрученным от жара решётчатым профилем, недогоревшим деревом и расплавленным пластиком. Кеорт попытался разобрать завал, но только обжёг руки.

Тело Артона где-то там, внизу, рядом с телами его коллег. Специалист по конкуренции Артон Эгер навсегда останется в этом бараке, превратившемся в братскую могилу. Даже если бы удалось до него добраться, даже если бы удалось отличить его тело от других, Кеорт всё равно не знал бы, каких похорон хотел Артон. Кеорт почему-то вспомнил станцию связи, ряд из шестов с бирками и Артона на их фоне. Может, он и пожелал бы лежать рядом с коллегами.

Мог ли он предположить, что навсегда останется здесь, вместо того чтобы лететь к Земле, на встречу с высшим руководством?

Горло сдавило спазмом – наверно, из-за гари и дыма. Кеорт натянул на лицо болтавшийся на шее респиратор и побрёл дальше, к центру периметра.

Очищение близко. Вот о чём надо думать.

По внутренностям опять скользнуло какое-то тёплое ощущение – так быстро, что его не удалось распознать. Сумрачное удовлетворение, тревожная радость – где-то внутри, прямо рядом с беспокойством. С ощущением, что что-то не так.

Вдалеке зажужжало зажигание, завёлся двигатель. Видимо, тот молодой парень принял верное решение и теперь собирался уехать. Кеорт продолжал блуждать в дыму, когда двигатель взревел, набирая обороты, и затих вдалеке.

Архив почти не пострадал снаружи, куполообразная крыша по-прежнему напоминала верх черепной коробки. Или это здание называлось хранилищем. Или медицинским корпусом, он не мог вспомнить. Но это неважно. Очищение там, внутри. За дверью со знаком в виде изломанной линии.

Из воздуховодов вовсю валил дым. Кеорт взялся за ручки двустворчатых дверей и с усилием распахнул их. Внутри клубилась непроглядная пелена, воздух был ощутимо горячим, как в литейном цеху. Прикрывая лицо рукой, Кеорт пошёл через холл.

Под ноги попадались толстые кабели – наверно, их разбросали здесь подчинённые ментора. Из-за дыма было почти ничего не разобрать; респиратор закрывал только нижнюю часть лица, и глаза у Кеорта начали слезиться так сильно, что он с трудом нашёл вход на лестницу.

Вниз. На два этажа ниже. Он помнит, куда идти.

Дым становился плотнее. Фильтр респиратора не справлялся, лёгкие жгло, Кеорт кашлял, почти не переставая, мучаясь от боли в боку. Из-под полумаски начала вытекать кровь пополам со слюной – такая красная, что было видно даже в дыму. Он продолжал спускаться, придерживаясь за стену.

Снизу валили серые клубы. Становилось всё жарче. В дыму проступил контур двери – это выход на этаж.

Дверь с изломанной линией в конце коридора.

Он идёт мимо закрытых дверей. Он точно знает, куда идти. Кровь из-под маски падает на броню, пятнает грудь. Он смотрит только вперёд.

В конце коридора, за поворотом – Очищение.

Вот она, дверь с изломанной линией. Он почти не видит её из-за дыма и слёз. Он протягивает руку, хватается за ручку и рывком распахивает дверь настежь.

Маленькая комната. Стол с ремнями для рук и ног. Рядом со столом висит наголовник с электродами, тянущиеся от него провода тонут в дыму. На стене большой логотип с витрувианским человеком.

Кеорт отшатнулся, упал в коридор. Пополз на спине, отчаянно суча ногами, пока не упёрся в стену. Он перестал дышать. Не мигая, он смотрел в дверной проём, в маленькую комнату. На всё, что в ней было.

Стол, ремни. Совсем как в кошмарах.

Наконец он встрепенулся, будто пытаясь вырваться из страшного сна. Поглядел на табличку рядом с дверью.

«ОЧИСТКА ПАМЯТИ ОТ ВРЕМЕННЫХ ДАННЫХ»

Изломанная линия на двери превратилась в знак высокого напряжения. Она и была им с самого начала. Кеорт зашёлся в кашле.

Когда он смог снова посмотреть в маленькую комнату, её уже начало затягивать дымом. Стол с ремнями и человека на стене уже трудно было разобрать. Кеорт вскочил на ноги и побежал к выходу.

Снаружи приступ кашля свалил его на асфальт. Он перестал что-либо понимать; ему казалось, что он вот-вот выплюнет собственные лёгкие. Сорвав респиратор, он кашлял не переставая, стоя на четвереньках и сотрясаясь всем телом. Сквозь слёзы он видел, как асфальт перед ним покрывается крупными алыми штрихами.

Когда его наконец отпустило, он поднялся на ноги, вытирая слёзы, мелко и часто дыша. Рот был полон крови, её хотелось сплюнуть, но Кеорт боялся сделать даже один глубокий вдох. У крови был такой же вкус, как у пепла в долине Акерон.

«Надо уходить». Он сделал несколько шагов и остановился.

«Уходить куда?»

Добредя до ближайшей стены, он пошёл вдоль неё, ведя пальцами по грубой поверхности. Потом прислонился к ней спиной и сполз, глядя на распахнутые двери, из которых только что выбежал. Из них медленно выплывал дым. От него драло горло и лёгкие, но больнее всего жёг невыносимый стыд.