Александр Андронин - Корпоративное бессознательное [litres]

– Не стреляйте! – крикнул человек, поднимая руки как можно выше.

Кеорт снял палец с курка.

– Я сдаю…

Хлёсткий щелчок выстрела не дал ему закончить. Пуля попала человеку в горло, он повалился за цистерну, тщетно пытаясь зажать рану ладонями. Кеорт посмотрел туда, откуда стреляли. Парень, оставшийся у чёрного входа, опустил оружие и отёр мокрое бледное лицо.

Повисла абсолютная тишина. За цистерной не было никакого движения.

Тело ликвидированного Кеортом гранатомётчика белело на перепаханной кольями земле. Чёрный цилиндр вывалился из его руки и преобразился, из гранаты превратившись в непонятную неровную полосу. Кеорт некоторое время рассматривал этот странный предмет, и наконец понял, что это.

«Пластиковый мешок. Чёрный пластиковый мешок, свёрнутый в рулон и размотавшийся при падении. В такие часто собирают мусор».

Кеорт опустил карабин, отступил от окна, оглядел коридор: пол кое-где был посыпан отбитой штукатуркой, осколками стекла, щепками от выбитых рам. Труп бородача лежал среди мусора у стены.

Кеорт отвернулся и пошёл к лестнице, вытирая мгновенно выступивший пот. Руки мелко дрожали и опять казались грязными.

«Они бежали. Это был не манёвр. Они просто пытались сбежать из посёлка. А мы не давали им уйти».

Всё это было предельно странно и непонятно. «Почему они пытались убежать? В чём смысл бегства? Ведь их цель – хранилище».

Кеорт машинально переставлял ноги и непозволительно сильно шумел, но парень, охранявший чёрный вход, заметил его только тогда, когда он уже почти спустился с лестницы. Парень развернулся, нацелил оружие на Кеорта, узнал его и гулко выдохнул. На мокром от пота лице появилась неуверенная улыбка человека, попрощавшегося с жизнью и выжившего.

Он открыл рот, собираясь что-то сказать, и его голова взорвалась, будто внутри его черепа что-то сдетонировало. Шипящий хлопок пришёл немного позже – скорость пули импульсного ружья выше скорости звука.

Кеорт запоздало дёрнулся, пытаясь прикрыть лицо. Его забрызгало кровью и мозговой тканью, что-то шумно пронеслось мимо и пробило стену позади. Несколько мгновений он тупо смотрел на рухнувшее тело, потом поглядел в дверной проём. У цистерны стоял Артон Эгер с «Паладином» в руках.

– Зачем ты его убил?! – Кеорт широкими шагами пересёк двор, стирая кровь с лица. – Это был свой!

Артон лениво пожал плечами.

– Он в тебя целился.

– Это был свой! – У Кеорта снова дрожали пальцы, но теперь уже от злости.

Артон бросил взгляд на лежащие тела.

– Для меня они все чужие.

– Это неправильно! – выпалил Кеорт. – Надо было убедиться!

– Неправильно в такой ситуации раздумывать и рассуждать, – ответил Артон. – Пока ты думаешь, я уже стреляю.

– Это неправильно! – упрямо повторил Кеорт. – Нужно думать! Нужно взвешивать, рассуждать… Надо сначала посмотреть как следует, понять, что делаешь, и только потом делать!

«Мотыга, мусорный мешок. Они так похожи на оружие, когда спешишь. И когда боишься».

Артон посмотрел на него утомлённо и пренебрежительно, словно Кеорт нёс наивную чушь, которую специалист по конкуренции слышал уже тысячу раз. Он ещё раз оглядел двор, цистерну и общежитие.

– Здесь всё. – Он повернулся и пошёл к площади.

Был слышен только звук его шагов, ничего больше. Не было ни выстрелов, ни звуков инструментов – Кеорт на секунду поверил, что во всём Плутосе не осталось никого живого, только он и Артон.

Кеорт поискал глазами вокруг, зацепился взглядом за ещё один чёрный пластиковый рулон, отвернулся и заспешил за Артоном.

Нагнав его, он молча пошёл рядом, продолжая тереть лицо рукавом. Кровь всё никак не сходила, кожа казалась отвратительно грязной.

– Всё уже, – сказал Артон, посмотрев на Кеорта.

Кеорт помедлил, подобрал рукав и снова протёр щёку. Ему всё ещё казалось, что на его лице кровь.

– Ты что, обиделся из-за того? – Артон кивнул в сторону общежития.

Кеорт не ответил. Артон замедлил шаг, потом остановился.

– Работать нужно быстро, времени раздумывать и перепроверять нет, – сказал он. – Это общее негласное правило компании. Неважно, кто ты, хоть банковский клерк – работать нужно быстро, быстрее и ещё быстрее. Ошибки при таком подходе неизбежны, но они ничто по сравнению с увеличением производительности.

Стало слышно ровное гудение, нарастающее с каждым шагом. Площадь была всё ближе.

«Что было бы, если бы я, бородач и бритоголовый дали им пройти мимо общежития? Они ведь просто убегали. Что было бы, если бы он не стал в них стрелять? Если бы Артон опустил своё ружьё, стреляющее быстрее его мысли?»

– Компания априори права, – сказал Артон. – Действуя в интересах компании, я автоматически прав.

Кеорт подумал, что парень, проводивший по утрам зарядку, с этим бы поспорил, если бы мог.

«Скольких своих сегодня застрелил по ошибке уверенный специалист? Потому что решал быстро?»

– Я не согласен, – взвешивая каждое слово, произнёс Кеорт.

В глазах Артона стали очень заметны металлические кольца.

– Квинт, – сказал специалист. – Надеюсь, ты никогда не встретишься в бою с кем-нибудь вроде меня.

Он повернулся и зашагал дальше. Кеорт пошёл за ним, молча продолжая вытираться.

«Что случилось бы, если бы мы просто пропустили их к хранилищу? Если бы мы позволили им набрать в свои пластиковые мешки столько, сколько они могут унести? Унесли бы они больше, чем сгорело сегодня в сжигателе?»

Тогда задание было бы провалено. А этого нельзя допускать. Невозможно не выполнить задание. Лучше уж погибнуть в процессе.

Ум продолжал перемалывать мысли, пока они с Артоном не вышли к площади.

Хранилище возвышалось над домами – нетронутое, точно такое же, каким было всегда. Мерное гудение успокаивало, разгоняло сомнения. В самом виде чёрного зиккурата было что-то умиротворяющее, почти как в тех прозрачных шариках, в которых идёт снег, если их перевернуть.

Кеорт украдкой поглядел на Артона. «Мы всё же выполнили задание. Всё, что делал я и сделали остальные, было не напрасно. Все, кто погиб, погибли не зря». Чтобы побороть противоречивое чувство одновременного облегчения и отвращения, Кеорт отвернулся от зиккурата и стал смотреть на площадь.

Они все были там. Собрались, будто дохлые мухи на подоконнике. Тела лежали почти ровным полукольцом – видимо, они бежали к хранилищу, попадали в сектор обстрела и умирали. Наверное, они представляли собой лёгкие мишени для кого-то, у кого было достаточно точное оружие и кто мастерски умел им пользоваться.

Один умер на коленях, упершись лбом в землю, прижав руки к простреленному животу. На фоне чёрного зиккурата он вызывал противоестественные ассоциации с молящимся человеком. Невозможно было разобрать, некорпорат это или житель посёлка.