Джо Аберкромби - Проблема с миром

– Наверное…

Стур наклонился к ней:

– Ты слышала, что там, в Уфрисе, есть ведьма?

– Дочка Ищейки? – Сефф из-под Йоуза нервно облизнула губы. – Да, я слышала. Говорят, у нее Долгий Взгляд, самый настоящий, как прежде, в старые времена. И еще говорят, что она может видеть, что человек думает. И может оставаться сухой во время дождя, потому что заранее знает, куда упадет каждая капля. Говорят, у нее есть золотая книга, где записано все, что случится, так что ей нужно всего лишь посмотреть туда, и…

– Гребаная болтовня ! – рявкнул Стур, подаваясь вперед с такой яростью, что на его шее вздулись вены. Все в зале вздрогнули. – Но она действительно может кое-что видеть. Она видела, где окажется мой меч, там, на кругу. Только поэтому я и проиграл тот поединок.

Он поднялся, натягивая на плечи свой тонкий плащ волчьего меха, и шагнул с возвышения. Острие его меча скрежетнуло по выщербленным плитам.

– Если она может видеть… Мне тоже нужно видеть, ты понимаешь? Итак, скажи мне… – Стур остановился перед женщиной. В зале царила гробовая тишина. – Что ты видишь?

– Ничего, – прошептала она, переступая с одной босой ноги на другую и неотрывно глядя вниз, словно надеясь, что если она не будет видеть Стура, то он каким-нибудь образом исчезнет. – В смысле… Долгий Взгляд нельзя раскрыть силой.

– Что значит нельзя? – прошипел Стур, наклоняясь к ней ближе, так что она отпрянула. – Может быть, ты просто не хочешь?

– Я бы помогла тебе, если бы могла, но я не знаю, как это сделать. – Ее лицо испуганно сморщилось, голос становился все пронзительнее. – Это приходит само! Можно… я просто вернусь домой к своим детям?

Она закрыла глаза, и по ее щекам полились слезы. Клевер скорчил гримасу и отвернулся.

– Пожалуйста, не убивай меня, – попросила Сефф.

Стур нахмурился, поддел пальцем подбородок женщины и поднял его, так что ей не оставалось ничего другого, кроме как посмотреть ему в глаза.

– Так вот что ты обо мне думаешь?

Она смотрела на него круглыми глазами, ее руки покрылись гусиной кожей, прерывистое дыхание разносилось по всему залу.

– Послушай. Я сознаюсь, я действительно убивал людей. – Стур пошевелил ногой окровавленную солому на полу, словно пытаясь прикрыть пятна. – Но только тогда, когда от этого можно было что-то выгадать. Я убиваю тех, кто меня обманывает. Кто выступает против меня, как этот говнюк там, в клетке, и его безголовый вождь. Я не убиваю людей, которые делают то, что им говорят. Я же не Девять Смертей!

И Стур улыбнулся своей широкой голодной ухмылкой, которая едва ли кого-либо убедила.

– Гринуэй!

– Да, мой король?

– Дай этой девчонке монету и отправь ее обратно к ее детям, ладно? – Стур потрепал ее по лицу и вытер ей слезы большим пальцем. – Ты же попыталась, верно? Большего я не могу от тебя требовать. Если ты что-нибудь увидишь, дай мне знать, хорошо?

Женщина прикрыла глаза, вытерла нос и кивнула. Гринуэй повел ее прочь, и всю дорогу, пока она брела к выходу, Клевер сидел сморщившись, ожидая, что Стур догонит ее и рубанет в спину, просто из чистой подлости своей натуры. Может быть, он бы так и поступил, если бы его внимание не привлек новый человек.

Его называли Танцором по причине того, как он ловко обычно двигался. Но сейчас в его повадке не было ничего грациозного: он бочком щемился в дверной проем, безуспешно пытаясь смешаться с тенями. У него был тот самый вид, какой бывает у гонцов, если они принесли вести, которые точно не понравятся Большому Волку.

– Танцор! – окликнул его Стур. – Ты вернулся!

– Да, вот… только что оттуда…

– И как? Что сказал Оксель?

Танцор выбрался на то самое кровавое пятно на полу Скарлингова замка, выказывая по этому поводу не больше радости, чем Сефф из-под Йоуза.

– Оксель мертв.

Наступило молчание. Клевер и сам затаил дыхание, осваиваясь с новостью. Ветер дышал холодом из высоких окон, у подножия обрыва снаружи шепталась река. Потом Большой Волк оскалил зубы, ухватил Танцора за перед рубашки и подтащил к себе.

– Что ты сказал, мать твою?

– Его убил Коул Трясучка! Отрубил ему голову на кругу!

– Как этого старого идиота угораздило оказаться на кругу с гребаным Коулом Трясучкой?

– Рикке его заманила! – проскулил Танцор.

До того как Клевер увидел ее с этими рунами во все лицо, он бы посмеялся над таким сообщением. Но сейчас ему было не до смеха. В зале всем было не до смеха, и в особенности Танцору.

– Точнее, сперва она заманила туда его с Красной Шляпой, потом Оксель убил Красную Шляпу, а уже потом Трясучка убил…

– Что?! Красная Шляпа тоже мертв?

– Она заняла замок своего отца! И отцовские земли тоже взяла. Сказала, что Уфрис пойдет своим путем…

– Что?! – взревел Стур.

И тут Черный Кальдер захохотал. Сперва он фыркнул в свой эль, потом начал посмеиваться, потом гоготать, и вскоре это уже был хохот во всю мочь, с запрокинутой головой и трясущимися боками. Такие звуки нечасто можно было слышать в замке Скарлинга в последнее время. Разве что Стур иногда смеялся над чем-нибудь мертвым.

– Что смешного? – обрушился он на отца.

– Насчет ее Долгого Взгляда у меня есть свои сомнения, – отозвался Кальдер, с удовлетворенным вздохом поднимаясь с места. – Но у этой девчонки острый ум и твердое сердце.

Он махнул через плечо, направляясь к двери:

– Дай мне знать, когда тебе надоест все ломать. Я постараюсь, как смогу, собрать все это заново.

– Я так надеялась увидеть вас снова! – сказала Изольда.

Савин наклонилась к ней, чтобы прикоснуться кончиками пальцев к ее руке.

– И я тоже, буквально отсчитывала минуты.

– У меня такое чувство, будто из-за того, что мы вместе сыграли наши свадьбы… между нами теперь какая-то особенная связь.

– Вы мне как сестра, которой у меня никогда не было. – Пресная, бесталанная, неинтересная сестра, иметь которую ей, откровенно говоря, не очень-то и хотелось.

Изольда робко улыбнулась Савин – вся сплошные веснушки, румянец и густые ресницы:

– Федор ужасно хотел посетить Остенгорм. Он считает вас с Лео нашими ближайшими друзьями.

У змей не бывает друзей. Савин задумалась над тем, что в действительности мог затевать Ишер. Почти все важные дела Инглии теперь решались здесь, в ее кабинете, в разговорах между самой Савин и несколькими избранными людьми, на этой тщательно отреставрированной мебели, в свете, льющемся из новых, абсолютно современных окон. Но сейчас, в кои-то веки, она от всей души предпочла бы оказаться по другую сторону смежной двери, в сумраке деревянных панелей лорд-губернаторского кабинета, выясняя, каким именно образом муж Изольды собирается облапошить ее мужа. Она никогда не видела Лео настолько взволнованным, как когда он ожидал прибытия Ишера; он хромал взад и вперед по лужайке, словно самый настоящий лев, посаженный в клетку. Это вызвало необычное возбуждение и в самой Савин. Может быть, маленький тихий прудик Инглии будет побеспокоен всплеском настоящей политики?