Александр Волков - Цепи грешника

Потому у Заклинателей Древа было преимущество.

Наверняка они всей сворой собрались у Древа Греха, и пели волшебные мантры под шаманской бой бубнов, защищая крепость мощной лесной магией.

«Чертовы друиды, грешник бы их побрал!» — недовольно подумал я.

Мы ожидали такого поворота, но ничего не могли с этим поделать. Магия земли в текущих условиях бесполезна, и толк с нее будет только в непосредственной близости к горе, но нас к ней не подпустят, опасаясь обвалов и землетрясений.

Оставалось бить чем есть.

Магией огня и мной. Все людское воинство собралось здесь лишь для того, чтобы прикрыть меня, и помочь мне разделаться с Алланделом. Иначе победа невозможна.

— Началось, — тихо произнес Барвэлл.

Первая очередь огненных шаров рванула на защитном поле Энграды каскадом громких взрывов. Наша артиллерия пристрелялась, и враги тоже не спали, посылая в валастаров пристрелочные ледяные глыбы. Сначала били мимо, и ледяные глыбы падали в воду километрах в двух перед нами, вздергивая десятиметровые фонтаны брызг.

Страшное дело — ждать.

Я стоял на палубе и считал минуты до того, как ангелы пристреляются. Тогда с нашей стороны начнутся первые потери. Этого никак было не избежать, и это самое гадкое. Ритмично звучали контрабасы и барабаны, заиграли флейты и лютни, но даже столь слаженный оркестр не вызвал у меня радости.

Флот и Энграда втянулись в такое адское месиво, в такой массированный обмен боевыми заклятиями, что я даже немного растерялся, потому что мне еще не приходилось такого видеть. Тысячи огненных шаров с гулом полетели в Энграду, и взрывались на защитном поле так ослепительно, что мне резало глаза. Осадные ячейки в телах валастаров высвечивало яркими вспышками зарождавшейся от музыки магии. Большая часть огненных шаров гасла в море, заставляя воду вокруг горы кипеть.

Гору прикрыло облаком пара почти по самую вершину, и тут же Барэлл скомандовал:

— Маневр влево!

«Маневр влево!» — подхватили капитаны валастаров и матросы.

И валастары, работая правыми ластами, уплыли на сотню метров левее от исходных позиций. Уплыли очень вовремя. От ледяных глыб, шлепнувшихся в воду белыми камнями, удалось уйти в последний момент, и я с облегчением выдохнул. Если льдина такого размера прилетит валастару в башку, он забьется в конвульсиях и утонет от травмы мозга, потеряв всякую способность контролировать тело.

Если преимущество врага было в прочности щита, то наше преимущество было в мобильности. Валастары не очень маневренные звери, но в их горячей крови кипел адреналин, обеспечивая им мощную линейную подвижность. Нам удавалось сбить ангелам прицел и снова вынудить их пристреливаться.

Положение крепости не менялось, а значит, мы могли осыпать врага заклятиями и не получать серьезных повреждений.

— Отлично! — Барвэлл вдохновленно стукнул кулаками по ограде. — Такими темпами мы снимем щит меньше чем за час.

Это радовало, но отсутствие Алландела на поле боя внушало тревогу. «Ну где ты прячешься, сука?» — подумал я, хмуро вглядываясь в пространство вокруг горы. Он мог мановением ладони потопить весь наш флот, но почему-то этого не происходило. Возможно, он боялся меня, а возможно планировал что-то гадкое.

Возникло у меня предположение, что если Алланделу снести голову — Маша станет прежней. Хоть я не питал в этой идее уверенности, попробовать стоило.

Из тумана в нас полетели стремительные ледяные снаряды, по форме напоминавшие наконечники стрел. Я оценил их траекторию, и понял, что ангелы зачем-то били дальше, чем находился флот.

— В трюм, живо! — крикнул Барвэлл, и матросы послушно рванули в укрытие, но не всем удалось успеть.

Я тоже растерялся и не среагировал вовремя — больно быстро все произошло.

Это оказались не просто ледяные стрелы.

Они рванули над валастарами будто кассетные бомбы. Воздух задрожал, и защитные поля накрыло градом из ледяных осколков, пустивших по поверхности полей круглые волны электростатических разрядов.

Мне казалось, что осколки не возьмут защиту с первого раза, и я удивился, когда у уха что-то шумно прожужжало. Чуть дальше, на палубе, взвыл от боли раненый матрос — шипастым осколком льда его руку разорвало в кровавое месиво.

Валастар взревел и дрогнул. Я увидел на его теле отверстие, из которого бурая кровь била фонтаном. Ледяной еж врубился в тело валастара сантиметров на тридцать, вызвав у животного острейшие болевые ощущения.

Стало ясно, что именно задумали ангелы. Они не собирались пытаться обезвредить экипаж, работая по площадям. Они хотели дезориентировать валастаров, породив хаос в формации флота, и таким образом снизив кучность и точность обстрела. При всех своих достоинствах валастар оставался живым существом, причем с довольно низким болевым порогом, и ангелы это знали.

Если у них получится, то мы будем обстреливать Энграду безрезультатно. Сначала валастаров выведут из строя, а затем накроют нас ковровыми осколочными льдинами. Крылатым даже из крепости вылезать не придется.

Валастаров из-под такого огня не увести, и все пошло совсем не по плану. Мы надеялись вести бой на истощение, но такими темпами валастаров перебьют раньше, чем орки закончат ночные пьянки. А если флот потопят, не факт, что я справлюсь в одиночку. Пусть в моем распоряжении находились все элементы циферблата, песочные часы остались у Алландела, и никто не знал, где именно они находились.

Я потянул за лямку сумки, убедившись, что она на месте, положил ладонь на деревянное кольцо барабана, и глубоко вдохнул.

Пора.

«Мортус, вылезай, — подумал я. — Для тебя есть работа».

«Впадлу, — отмазался Мортус. В его голосе послышались нотки гордости. — Теперь ты и сам в состоянии справиться. Я просто посмотрю, и пожую попкорн. Умирать, так со вкусом».

«Испугался?» — усмехнулся я.

«Не-а, — беззаботно ответил Мортус. — Впадлу двигаться самому, сказал же».

Не сказать, что его слова мне не понравились. Раньше он каждый шаг мой контролировал, а теперь доверял вести бой самостоятельно. Это было приятно.

Я воззвал к силе Первозданной Смерти и перевоплотился. Теперь я выглядел точно так же, как статуя Мортуса в храме Трех Творений. Длинные руки с когтистыми пальцами, большие черные крылья, и острые зубы, будто у акулы. Я сразу же облачился в тяжелую костяную броню, увидев мир сквозь сетку прочного забрала.

На мою подвижность теперь это никак не влияло. Сил во мне стало достаточно, и это внушало мне непоколебимую уверенность в победе. Теперь-то я был готов нанести удар как угодно, куда угодно, и по кому угодно. Без соплей. В холодном порыве твердой рассудительности.

Отгремел очередной каскад осколочных льдин над защитными полями, и я взмыл вверх, без проблем преодолев пленку защиты в самой верхушке.