Александр Волков - Цепи грешника

— Вообще, — я откинулся на спинку стула и деловито скрестил руки на груди, — мне хочется вас прикончить.

— Но как же! Мы ведь! Принесли вам! Да как так можно! — запричитал Ил-Дор, но я остановил его жестом.

— Не мороси, — вздохнул я и страдальчески сморщился. — Ваши трупы мне ни к чему. В качестве вассалов вы будете полезнее. Хотите жить — служите мне.

Я почувствовал возражение в их взглядах, но никто ничего не сказал. И правильно. Они понимали, что оказались в полной зависимости от меня, и что бежать им было некуда. Ну, свалят они куда-нибудь к эльфам или оркам, и что? Начнется война, антерра сгорит, и ни у кого не получится спрятаться.

Хоть под воду ты уйди — живьем сваришься, хоть в небе прячься — задохнешься. Некуда им было бежать, и теперь они это почувствовали. Почувствовали страх, который питали и ингелы, и антеррцы. Война была приговором для всех, но если мне удастся убить Алландела — некому и не за что будет воевать.

— Идите к Барвэллу, — я указал в сторону выхода. — Теперь вы под его командованием.

***

— Земля! — закричал матрос со смотровой мачты. — Земля-я-я!

Энграду называли крепостью Заклинателей Древа. Собственно тогда, стоя на голове валастара, я ее и увидел. Белая громада мощных стен и многочисленных бойниц на отвесе огромной горы, возвышавшейся над центром Багрового моря. Насколько глубоким оно было — я не представлял, но казалось, гора росла из самых земных недр.

Щеки обдувал соленый ветер, и пахло морской водой. За валастаром тянулся клиновидный след из волн и пены, а там, под толщей воды, тускло виднелось пятно огромного тела, в котором прятались воины «Гидры».

Валастар лениво толкал себя ластами, но каждый неспешный взмах был настолько мощным, что за бортом закручивались большие водовороты и огромные буруны.

В небе клубились черные тучи, высокие морские волны набрасывались на скалы, и взрывались густыми столбами пены. Я чуть было не задался вопросом, а как ангелы вообще попали в Энграду, но потом понял, что лестницы им для этого не нужны. У них же есть крылья, а тем, кто летает, ходить нет надобности.

Но крепость Энграды была не самым удивительным элементом пейзажа. Огромное Древо Греха с темно-красной корой, в складках которой мерцал дьявольский красный свет, росло на вершине горы и раскинуло разлапистые ветви на несколько километров вокруг. Гора будто бы была прикрыта гигантским зонтиком, и меня проняло так, что слова выговорить не получалось.

— Ты в порядке? — спросил Барвэлл, положив руку мне на плечо. — Впервые видишь Древо Греха?

— Яблоко искушения, — вспомнилось мне. — В нашей библии примерно на таком же дереве росло яблоко искушения, которое съела Ева, и разозлила этим Бога.

— Интересно, — Таламриэль достал небольшой пергамент и переписал мои слова. — Твоя библия почти закончена.

— Это хорошо, — улыбнулся я. — Если мы победим, пусть ангелов помнят как что-то хорошее спустя тысячи лет. Мне бы не хотелось, чтобы в антерре остались хоть какие-то дурные воспоминания.

— А я считаю, что врага нужно помнить, — вмешался Барвэлл. — И люди должны знать о нем.

Мы говорили о чем угодно, игнорируя мысли о предстоящей битвые Страшно было, и мы старались отвлечься болтовней. Силы распределены, атака распланирована, и говорить об этом больше не хотелось.

— Мне кажется, если в жизни людей будет больше света, им будет ни к чему быть….

— Людьми? — Барвэлл покосился на меня, а я лишь вздохнул.

— Приготовьтесь! — снова матрос на обзорной мачте. — Право на борт!

Я взялся за ограждение, и валастар грузно повернулся вправо, затем всплыв почти полностью. Я покачивался на палубе, и видел, как на теле валастара поднимались десятки защитных мембран, за которыми прятались осадные ячейки. Оттуда музыканты с осадными контрабасами и барабанами собирались вести артиллерийский огонь.

Благо, я смог серьезно поднять уровень музыкальной подготовки у музыкантов антерры.

Мы не собирались сразу бросаться в бой на ближней или средней дистанции. Сначала стоило ослабить защиту противника мощными заклинаниями с дальнего расстояния. Всего валастаров было пятьдесят, и они всплыли, выстроившись в длинную штурмовую линию, будто сверхмощные линейные корабли.

Послышался первый барабанный бой. Огненные шары по параболе помчались к Энграде из осадных ячеек валастара северного фланга, оставляя за собой яркий пламенный шлейф, и отражаясь в мутной морской воде.

Барвэлл не стал дожидаться, пока огненный шар поразит цель. Он понимал, что это пристрелочный залп, и понимал, что ангелы не заставят ждать с ответом.

— Поднять щиты! — приказал Барвэлл, и матросы тут же передали его команду цепочкой громких криков.

«Поднять щиты!» — донеслось с соседних валастаров, и в осадных ячейках послышался унылый скрип контрабасов и мерный барабанный бой.

Щиты накрывали валастаров медленно. Полупрозрачные кусочки защитного поля возникали по периметру защитной сферы в случайных координатах, неспешно разрастались, и растекались по воздуху подобно воде, разлитой из кружки.

Как бы хорошо не играли контрабасисты — валастар слишком огромная тварь, чтобы моментально обеспечить ей хорошую защиту.

Пошел дождь, и мне на щеку шлепнулось несколько капель, но промокнуть я не успел. Дождь ручьями стекал по завершенному защитному полю, словно по стенкам стеклянного купола, и смешивался с беспокойным морем. Ветер усилился, и валастары ощутимо качались на волнах, что затрудняло нашим музыкантам прицеливание.

— Плохо, — Барвэлл скривил губу. — Дождь и море ослабят огненную магию.

— Может камнями их? — предложил я.

— Не зная брод не суйся в воду, — назидательно возразил Барвэлл. — До ближайшего лоскута земли погружаться несколько километров. Маги в отдалении от своей стихии слабнут, а водой мы не возьмем ни стены, ни щиты, потому что Заклинатели Древа используют магию леса. Лес, как известно, от воды только крепче становится.

Сложная получилась ситуация. Разница между школами магии заключалась в боевой дистанции и спектре прикладного применения. Самой дальнобойной считалась именно магия огня, и она отлично справлялась с щитом магии леса. Но проклятый дождь пошел весьма не кстати. Он снижал эффективную дальность огненных заклятий, и лишал огонь половины поражающей мощи.

Водная и ледяная магия в таких условиях наоборот становилась опаснее, обретая широкий радиус действия, но в нашем случае это бесполезно. Мы могли до посинения обрушивать на щиты ангелов цунами и ледяные глыбы, но это ни к чему не привело бы. Большая часть музыкантов Скида и вообще людей была предрасположена к магии огня, а природные данные волшебника невозможно игнорировать. Вода, как известно, огонь тушит.