Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

Конечно, нельзя сказать, что наши отношения строились на равноценном партнерстве. Скорее я относился к нему как к ребенку. Очень талантливому, чуть ли не вундеркинду, но все-таки ребенку, которого надо учить, наставлять, поправлять и опекать. Вот только Булька сразу предупредил: хоть он теперь со мной связан чуть ли не пожизненно, пусть я зарекусь давить на него своим авторитетом или командным положением. Но самое главное — это те существенные результаты, которых мы добились, экспериментируя с внешними изменениями человека. Подопытным экземпляром которого я и являлся.

Первым делом мы занялись моим лицом. Булька привычно разместился у меня на плечах и груди в виде эдакого пончо и, удлиняя отростки своего тела, наращивал толщину моей кожи в нужных местах. Трудились мы при самом ярком освещении, да еще и в окружении четырех зеркал. Сверяясь с несколькими фотографиями человека, документы которого имелись про запас в картотеке Алоиса и были в совершенном порядке. Вот только рожа на фотографиях вызывала непроизвольную улыбку. Обрюзгшее лицо, губы навыкате, нос словно горный хребет и уши как у слона. Гротескное лицо, будто топором сделанное, но оно нам подходило именно из-за своей простоты в деталях. Главное было — сохранить сущность типажа, а уж с любимой женщиной, которая знала это лицо лучше своего, я встречаться не собирался. Да и вряд ли такая экстремалка имелась в повседневной жизни.

Получалось у нас довольно-таки хорошо, но наш диспут не прекращался ни на минуту.

«Смотри внимательнее — на подбородке надо добавить еще одну складку. А на горле надо изобразить кадык».

«У тебя такого нет! А ему он зачем? Улучшает дыхание?»

«Скорее наоборот. Кадык — это некое неправильное развитие организма. Иногда связанное с серьезным заболеванием. Вот почти хорошо! Только чуть поострее его сделай… Есть! Теперь в самый раз! Теперь займемся подбородком. Булька! Зачем ты сделал его таким круглым, словно у женщины?»

«Мне кажется, так вид более эстетичный! Ладно, сделаю еще более квадратным, чем твой подбородок!»

«Между прочим, ты какого пола?»

«Пола? Кажется, никакого…»

«Надо же! А как вы размножаетесь? Еще немного увеличь ямку на подбородке…»

«Пока не знаю. Вот так, что ли?»

«Да, сейчас в самый раз. Может, вы просто делитесь? Или отпочковываетесь?»

«Ни одной мысли нет в моем сознании по этому поводу. Только уверен почему-то — родителем я стану ой как не скоро!»

«Зачем ты делаешь такие толстые щеки?!»

«По двум причинам. Первая — мне будет удобнее рассредоточить слой своего тела на остальные участки твоего лица. И вторая — мне надо сохранить некий потенциал возле твоих губ. Ведь их придется поддерживать в ином цветовом режиме, а это пока для меня довольно трудно…»

«А щетина?! — вспомнил я. — Не могу сказать, что она растет с потрясающей скоростью, но колоть она тебя будет изрядно!»

«Нисколько! Я ее просто переварю как нежелательное инородное тело. Ты даже не почувствуешь неудобства!»

«Неплохо! А если мне вдруг понадобится отпустить бороду?»

«Без проблем! Мне при этом даже удобнее будет держаться за твою кожу. Пропущу волосы сквозь себя — и все дела!»

«Постой! Зачем губы такие огромные сделал? Смотри на фото, там они большие, но не до таких же размеров!»

«Странно! Если ты от хорошего питания наел себе толстые щеки, то почему бы и губы не могли обрасти салом?»

«Не все части тела поправляются одинаково. У образца губы и так смешные. Зачем же его вообще уродом делать? Как хочешь, но в этом месте надо работать тоньше. Понял?»

«Постараюсь, Танти. Но на естественный цвет тогда не рассчитывай…»

«Эй, дружище! — Мое лицо стянуло словно вакуумом. — Не так сильно! Может, мне понадобится что-то говорить, а рот открыть не удастся! Старайся не нарушать моей нервной деятельности и кровообращения. Добро?»

«То тебе толсто! То тебе тонко! — стал ворчать Булька. — Сам-то знаешь, чего хочешь? И не забывай: я ведь только учусь!»

«И получается у тебя просто превосходно! На зависть любому визажисту! — подбодрил я его. — Да и спешить нам некуда. Работай!»

Нос нам удался лучше всего, равно как и уши. А вот с надбровными дугами пришлось повозиться. Когда мы их увеличивали по образцу, брови становились маленькие, словно их выщипали. Удлиняли брови — лобная часть не гармонировала с остальным лицом. Но через три часа между зеркал сидел совершенно другой человек. Хоть губы он имел немного синеватого оттенка, но в душе я ликовал. Подобная удача мне и не снилась. Теперь у меня появился шанс быстрее добраться до гостиницы «Рока». Главное было — по пути не вызвать подозрения у агентов безопасности.

Но оказалось, что Булька исчерпал еще не все свои возможности. Когда я ему подробно разъяснил суть и смысл отпечатков пальцев, он пообещал устранить и эту проблему. Причем легко и быстро!

Естественно, ни легко, ни быстро сделать это не удалось. Но четыре часа, проведенные нами возле микроскопа и с увеличительными стеклами, — пустяк по сравнению с той проблемой, которую при этом удалось решить. Булька протянул свою плоть по моим рукам и обвил каждый палец новой кожей с заданным рисунком. Для меня подобное было просто чудом. Не меньше.

Единственное, что беспокоило, так это возможность попасться патрулю на специальном автомобиле с мобильным лайзмером.

«А что такое лайзмер?» — тут же спросил Булька.

«О! Это такой очень полезный прибор для всех служб безопасности. Они стоят во всех космопортах и зданиях со специальным пропускным режимом. Они сканируют плоть подушечек пальцев — а если надо, то и лица — и сразу подмечают любые хирургические операции, как бы давно те ни проводились. И если лайзмер зафиксировал малейшие неучтенные в документах изменения, человека сразу посылают на сверку сетчатки глаза. А уж тогда…»

«Я, конечно, не уверен, — стал размышлять Булька. — Но мне кажется, этот ваш лайзмер будет против нас бессилен. Мое тело полностью перестроилось на твой организм. Теперь я могу моментально заменить вышедший из строя кусочек твоей кожи, без малейших шансов неприятия или неприживления. И мне кажется, срастание будет настолько естественным, что никакой прибор не усмотрит там хирургического вмешательства. Проверить мои убеждения тоже не помешает!»

«Как только представится такая возможность! — пообещал я. — Но скажи мне еще такую вещь: а другого человека ты можешь так же изменить?»

«Не имею для этого ни потенциала, ни времени, ни возможности! Разве только на самом минимальном участке…»

«Например, на пальцах?»

«Я не уверен, что получится… Надо экспериментировать… — сомневался Булька. — И для этого мне придется отторгнуть от себя частичку своего тела и умертвить ее…»