Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

— Нет, только четверо: Ортокс, Стилон, Сельригер и Барайтис.

— Уф! Это ж надо! — Приходилось прилагать все усилия, чтобы говорить тихо. — Что ж теперь будет?!

— Вот именно! Николя подслушал это самым первым. Может, еще и принцесса не знает. Но вот что начнется через пару часов?!

Роберт тоже удивлялся не меньше моего. Еще никогда в истории Оилтона половина шефов «Доставки» не посещали планету одновременно. Один, очень редко два дирижера совершали надолго запоминающиеся визиты. Лишь один раз, в прошлом веке, при возведении в звание императора прадедушки Патрисии, Старый Квартал удостоился чести лицезреть сразу троих главных шефов «Доставки». А тут вообще четверо!

Визит Ортокса, дирижера «Доставки» по связям с общественностью, вполне планировался. Шестидесятилетний красавец, двести три сантиметра ростом, имел вдобавок черные вьющиеся волосы и огромные миндалевидные голубые глаза. Естественно, почти половина женского населения считали его эталоном мужской красоты. Ортокс только тем и занимался, что мотался по всей Галактике и выступал с пышными речами почти на всех мало-мальски значительных церемониях. Он умел расположить к себе буквально каждое разумное существо и являлся самым популярным и любимым среди народа шефом геогалактической структуры.

Дирижер Стилон путешествовал по Галактике намного реже. И не из-за того, что был старше на восемь лет. Просто заведующему финансами «Доставки» достаточно было послать по делам вместо себя нужного заместителя. А их у него вполне хватало — самых умелых, хитрых, изворотливых и сообразительных. Но раз Стилон решился прилететь, значит, рассчитывает на что-то очень крупное в сфере финансовых интересов для своего родного предприятия. В таких случаях он предпочитал удостовериться в надежности «почвы» собственными ногами.

А вот визит Сельригера выглядел немного странным. Дирижер «Доставки» по геологическим разработкам недр и освоению новых планет очень редко посещал подобные скопища знати и всегда являлся человеком сугубо деловым. Он даже почти игнорировал торжественные приемы в резиденции самой «Доставки» и всегда игнорировал приглашения со стороны. Да и выглядел он как человек, у которого на уме ничего нет, кроме решения важных и неотложных проблем.

Но больше всего удивляло желание посетить Оилтон дирижера Барайтиса. Он занимал самый силовой пост в иерархии шефов «Доставки» и являлся руководителем обороны, командующим всеми воинскими формированиями структуры и командиром внутренней и внешней разведки. Визит такой важной персоны уже сам по себе считался из ряда вон выходящим. А уж личностью он являлся вообще неординарной. Хотя внешним видом Барайтис первоначально вызывал улыбку на лице у каждого. Маленький, метр шестьдесят пять, кругленький, с блестящей лысиной, он походил скорей на продавца сладостей в собственной кондитерской. Но хватка и характер у него были железными. Об этом можно было судить уже по тому, что занял он пост пять лет назад, когда ему исполнилось всего сорок девять. Для того чтобы добиться такого повышения, надо было обладать уникальными качествами и гениальными мозгами. И все равно подобное считалось просто сказочным везением. Ходили, правда, слухи, что он буквально затоптал других претендентов и безжалостно отпихнул их неуклюжие носители разума со своего пути. Так что присутствие Барайтиса на Оилтоне обещало быть интригующим.

Вот бы знать точно, что дирижеру обороны «Доставки» здесь понадобилось. Пока в моей голове мелькали десятки предполагаемых вариантов, флаер снизился на транспортную высоту и, следуя моим указаниям, опустился на разгрузочную платформу Дворца водных удовольствий. Со мной вышли все сопровождающие.

— Остаетесь здесь и регистрируете всех, кто за нами следует. Со мной только ты!

Начальник охраны, повинуясь моему жесту, поспешил за мной в глубины огромного дворца. Ориентировался я здесь неважно, но вполне достаточно для задуманного. Дойдя до нужного мне уровня с анфиладами раздевалок, я отдал своему сопровождающему документы барона Артура Аристронга и четко обрисовал ему дальнейшие действия:

— Документы спрятать во флаере! Всех людей немедленно расставить по всему Дворцу и брать на учет каждого, кто будет меня разыскивать. Если насядут безопасники — расскажи все как есть. Пусть думают сами, куда я здесь спрятался. Впоследствии, когда дам команду и координаты, немедленно будь готов доставить мне комплект одежды и мои документы в указанное место. Всех остальных наших людей предупредить: пусть находятся в постоянной боевой готовности. Выполняй!

Пока я перечислял свои приказы, Нирьял лишь недовольно морщил лоб и тяжело вздыхал. Но возражать не решился — сразу бросился обратно к флаеру. Я же за минуту достиг нужных кабинок и быстро проверил искомые двери. Две первые были закрыты, а пятьсот третья и следующая оказались свободными. Значит, круг поисков намного уменьшался. Разве только что-нибудь случилось и посыльный с сумкой пропал в тумане. По логике я стал набирать код на пятьсот второй раздевалке, но, когда повторно дернул за ручку двери, с той стороны раздался недовольный голос:

— Занято! Неужели не понятно?!

Пришлось повторить ту же процедуру набора, но уже в номере пятьсот первом. Получилось! Дверь тихо открылась, я заскочил внутрь и, стараясь не делать лишнего шума, стал лихорадочно раздеваться. Сумка с вещами лежала на виду, на застеленном белой простыней топчане, и вещи оказались вполне чистыми и приятно пахнущими после стирки. Хоть это хорошо! А то Роберт вполне мог подбросить мне такие старые, сохранившиеся у Алоиса, что только в страшных фильмах сниматься!

Включив проектор голографического изображения, я встал под его лучи, а руками прикоснулся к разложенным на столике образцам с отпечатками пальцев. Подобная процедура отрабатывалась нами уже не раз. Плоть риптона прокатывалась по моему телу такими существенными волнами, что меня изрядно покачивало. Мои мускулы и сухожилия, да и внутренности тоже, подвергались то сжатию и растяжению, то сминанию, давлению и искривлению. Со всеми вытекающими при этом ощущениями. Возмущаться такой грубой перестройкой моей внешности не приходилось, да и не следовало. Иначе Булька мог усилить свои действия ненужными шутками и тем юмором, который больше присущ врачам-патологоанатомам.

Поэтому я изо всех сил сосредоточивался на обдумывании предстоящих в ближайшие часы действий. Одновременно становясь ниже, горбатей, толще, старей и уродливей. Иногда краем глаза я с отвращением косил в расположенное на стене зеркало и сразу же возвращался к мыслительному процессу.

Риптон в очередной раз напомнил, что, если мне понадобится еще раз превратиться в старого ветерана, он повторит этот процесс уже намного быстрее. Объясняя это своей памятью на молекулярном уровне.