Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

Минут через восемь Булька разрешил мне надеть брюки, носки и обувь. Что вообще-то удалось мне с немалым трудом из-за свисающего впереди необъятного живота. Затем я переместил голограмму прямо на топчан и сам улегся на него, положив на глаза снимки сетчатки старого ветерана.

Еще через несколько минут в коридоре между раздевалками послышались оживленный говор, топот ног и хлопанье открываемых и закрываемых дверей.

«Ох как быстро они начали твои поиски!» — удивился Булька.

«А то! — не преминул я похвастаться. — Я ведь сам многих из них муштровал!»

«Проектор можешь выключить. Осмотрись перед зеркалом. Вдруг какое явное несоответствие заметишь. Мне остались совсем небольшие мелочи, закончу на ходу. Да! Не забудь изменить голос! А то на это у нас уйдет еще больше времени. Сможешь?»

«Да уж постараюсь что-нибудь пропищать!»

Лишь только я подошел к зеркалу, сразу пропало всякое желание собой любоваться. На меня смотрел престарелый, перекошенный урод с отвисшей от удивления челюстью. Довольный моей реакцией, риптон тоже не преминул похвастаться:

«И как тебе моя ювелирная работа? Красавец?!»

— Да уж! Краше только в гроб кладут! — согласился я, заодно с тихим ворчанием пробуя изменить голос. Что получалось весьма легко: из-за толстых, вывернутых чуть ли не наизнанку губ я шепелявил, словно беззубый. Ко всему еще и слюной брызгался с непривычки.

В тот же момент стали стучаться почти во все запертые двери. Выкрикивая при этом:

— Полиция! Всем немедленно открыть двери раздевалок! Разыскиваются две женщины, опасные преступницы. Если они здесь, пусть сдадутся добровольно! Все равно все выходы перекрыты!

Вот уж хитрецы! Любой мужчина такому объявлению поверит и спокойно откроет дверь. Даже если он сам первый кандидат для ареста. А в женских раздевалках наверняка будут искать в самую последнюю очередь, выкрикивая, что ищут молодого парня, который стащил у рассеянной госпожи сумочку. Чем вызовут только нездоровое любопытство и ускоренное открывание дверей. Знаем мы эти тонкости психологии — сами не раз проводили подобные учения!

Чей-то кулак настойчиво загрохотал и в мою дверь. Громко прокашлявшись, я проворчал в ответ:

— Сейчас-сейчас! Дайте же хоть срамоту прикрыть!

За открытой дверью стояли два шустрых паренька в гражданской одежде. Напряженно-выжидательное выражение на их лицах при моем появлении сменилось удивленно-сочувствующим. Один тут же побежал дальше по коридору, а второй, стараясь ко мне не прикасаться, протиснулся в раздевалку, приподнял и пощупал топчан. Мое шепелявое произношение совсем не скрыло должного сарказма:

— Под этим топчаном и одна женщина не поместится!

— Извините, господин! Работа! — И тут же опрометью выскочил из моей раздевалки.

Выглянув за ним в коридор, я заметил еще нескольких посетителей Дворца, которые бурно возмущались бесцеремонным поведением полиции и апеллировали друг к другу. Как ни странно, одна из дверей так и оставалась запертой. Возле нее собралось человек восемь полицейских в форме и гражданской одежде, и они требовали немедленно открыть дверь. В ответ послышались истерические женские выкрики — кто-то проводил там время с интимной подругой. И эта подруга явно не соглашалась считаться преступницей.

Не желая слишком запомниться всем здесь находящимся, я нырнул в раздевалку, моментально закончил одеваться и с сумкой под мышкой отправился к выходу из Дворца водных удовольствий. При этом притворяться мне не приходилось. Хромота казалась врожденной, поясницу крутило, как после удара бревном, свисающий живот вполне естественно заставлял горбиться, а торчащие в стороны кустики бровей могли прикрыть слезящиеся глаза не только от падающего снега, если тот бы вдруг пошел, но и от солидного града.

На основных пересечениях коридоров сновали растерянные немного люди и иногда отдавали друг другу приказания. Самое смешное, что они порой друг у друга проверяли документы. Вот уж мы с Булькой повеселились по этому поводу! И своего начальника охраны я увидел на самом выходе. Его обступили человек пять с самыми настойчивыми и командными взглядами. А в двоих из них я узнал офицеров дивизиона. Бедный Нирьял! Я ему не завидовал! Как только ему удастся выкрутиться? Могут ведь и домутилом пугать. Знаю я своих ребят: прежде всего — задание выполнить. И если уж принцесса прикажет, не посмотрят, что мой начальник охраны — неприкосновенное лицо и утверждает, что его подопечный в полной безопасности.

Но главное, что тысячи глаз за мной больше не следят! И я волен действовать, как мне будет удобно. Протащившись на соседнюю улицу, первым делом связался с Робертом:

— Ты забыл мне вложить в сумку шляпу!

— Зачем она тебе? — не понял товарищ.

— Сижу вот на лавочке, а все проходящие люди смотрят на меня с такой жалостью, что наверняка бы мне в шляпу кидали только крупные монеты…

— Да, с такой рожей, как у тебя, и кошелек уронить не жалко! — хихикнул Роберт. — Лишь бы никогда с таким больше не встречаться…

— С тобой я встречусь очень скоро!

Мое многозначительное обещание заставило нашего координатора испуганно перейти к докладу:

— Пока ничего нового, командир! Через стекло наблюдаю за подвалом: Шекун как раз приступил к допросу второго моусовца под действием домутила. От пер вого по основным вопросам никакого толку. Алоис остался наверху и роется в реестрах, пытается выяснить, кому же действительно принадлежит особняк со «спортсменами». От остальных ребят тоже ничего не поступало.

— Ну вот! Можешь ведь говорить по существу… когда захочешь. А то кошелек ему, видите ли, не жалко!

— Честное слово, не жалко!

— Тогда приготовь — я двигаюсь к вам. Минут через сорок буду!

— Ой мамочки! — еще больше испугался Роберт. — Последний галакт и тот отдавать придется!

— Ничего! — Мои утешения последовали в том же тоне. — Зато старый ветеран не умрет с голоду! Сегодня…

Пока я пробирался через центр столицы, скучать не приходилось. Такого количества полицейских патрулей на улицах мне не доводилось наблюдать со времен путча. И это при том, что ни военного положения не вводилось, ни комендантского часа не объявлялось. И самое неприятное в нашей ситуации было не то, что на каждом углу тебя могли остановить и проверить документы. И не то, что могли попросить зайти в фургончик с передвижными лайзмерами. Намного хуже все было из-за сотен тысяч видеокамер, расположенных чуть ли не на каждой стене, крыше или другой выступающей части здания. А ведь с их помощью можно отследить маршрут и передвижение любого человека в столице. Конечно, на просмотр видеозаписей надо будет посадить тысячи человек, но в теории и это возможно.