Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

Пока я раздумывал, как на такие слова среагировать, Малыш заметил мои прищуренные глаза и примирительно сказал:

— Танти, не обращай на него внимания. Он ведь вообще не по тем делам…

Что он имел в виду, мы так и не дослушали — над нашими головами загорелась лампа синего цвета. А Роберт пояснил специально для меня:

— Это наш доктор вызывает в лазарет. Видимо, что-то важное…

На что я тут же ответил:

— Не отвлекайтесь, ребята, занимайтесь своей работой. Я сам туда спущусь.

В подвале доктор нисколько не удивился моему появлению. Хоть видел согнутого невзгодами жизни ветерана явно впервые. Видимо, для него любой, кто входил в нашу маленькую тюрьму-госпиталь, справедливо считался начальником. Тем более что в эти недели платили мы ему гораздо больше, чем зарабатывал министр здравоохранения Оилтонской империи.

— Пациент Шилони пришел в сознание, — начал он, даже не поздоровавшись. — И снова хочет видеть Тантоитана.

Мы уже входили в маленькую комнатку, где лежал раненый комендант, поэтому я лишь проворчал на это заявление:

— Я тоже много чего хочу! Да вот только мало кто о моих желаниях знает…

Раненый враг смотрелся довольно плохо. Желтая кожа лица отсвечивала неприятным синеватым оттенком. Губы терялись на этом фоне, и лишь глаза чернели озлобленными и колючими угольками. По крайней мере, мне показалось, что озлобленными. Но когда бывший комендант разгромленного нами особняка моусовцев заговорил, я сразу поверил в его искренность. Хоть голос был настолько тихим, что пришлось наклониться к кровати, чтобы расслышать каждое слово.

— Редко когда наша жизнь согласуется с нашими желаниями. Вот и сейчас: мне хочется жить, а жизнь вытекает из моего тела безвозвратно. Но если бы я раньше прислушался к своим желаниям, этого бы не случилось.

— Ничего! Скоро мы поставим вас на ноги! — бодрым голосом пообещал доктор.

Но Шилони не обратил на него ни малейшего внимания. Лишь с напряжением всматривался в мое не совсем приятное и изборожденное временем лицо.

— Тантоитан не придет?

После моего короткого взгляда доктор моментально понял, что он здесь лишний, и вышел без промедления. Когда дверь за ним плотно закрылась, я ответил:

— Он прислал меня.

— Ну что ж… Ему видней. Да и не пристало мне привередничать в моем положении.

— В вашем положении вряд ли есть право выбора.

После моего утверждения лицо коменданта исказила легкая гримаса, напоминающая усмешку.

— А вот тут вы не угадали — выбор у меня есть. Но только вот нет желания спорить с вами. Я лучше все расскажу, а уж потом вы оцените мое раскаяние и попытку хоть как-то реабилитировать свою напрасную жизнь.

— Для того чтобы услышать ваш рассказ, нам необязательно ваше желание.

— А вот и нет. Наука, разрабатывающая средства воздействия на психику человека, не стоит на месте. Но разные средства могут действовать в разных направлениях и даже нейтрализовать друг друга. Взять, к примеру, вашего же Тантоитана. Ведь ни домутил, ни любые другие средства не помогли нам выведать самую главную тайну, из-за которой его похитили. Так и в моем случае — домутил только убьет меня, а все мои знания умрут вместе со мной.

— И вы, значит, решили все рассказать добровольно?

— Конечно. И виной тому не перемена моих политических симпатий или попытка нажить определенный капитал. Перед смертью мне на них глубоко наплевать.

— И что же вас подвигло на сотрудничество? — Как ни странно, но пока я верил коменданту полностью.

— Такие люди, как я, постоянно живут двойной жизнью. Мне пришлось адаптироваться к жизни вашей столицы, словно обычному имперскому подданному. И в результате я имею здесь жену и двоих детей. Может, это покажется вам странным, но они для меня дороже всей Вселенной. Поэтому готов обезопасить их даже ценой своей жизни. Наверняка вы их уже отыскали?

Во взгляде Шилони было столько страдания, что я не видел смысла ему врать:

— Нет. На данный момент мы слишком заняты другими, более важными делами.

— Конечно, — вздохнул комендант с видимым облегчением. — Я вас понимаю: охота сейчас ведется на герцога Рибенгола и генерала Савойски.

— Пока вы здесь отдыхали, — хмыкнул я снисходительно, — подобная охота осталась уже позади. И ваши показания могут оказаться совсем неактуальными.

— Вам удалось взять замок-музей?! — Впервые за время нашего разговора Шилони повысил голос до восклицания.

— Нет. Мы его просто сровняли с землей. А землю вывезли. До последней песчинки.

После моего ответа его глаза округлились от удивления.

— Здорово! Вряд ли бы удалось придумать что-нибудь лучше. А генерала уговорить и подавно не светило. Уж я этого упертого хитреца знаю. Жаль, что вы отыскали замок без меня.

— А охотимся мы теперь на самого главного врага империи — Шпона.

— Значит, уже и о нем знаете? Хм! Но вряд ли вам удастся его достать…

— Почему? — Я попытался придать своему лицу наивно-простодушный вид. — Шпон здесь, в Старом Квартале. И в данный момент разрабатывается операция по его аресту.

— Шпон здесь?! Совсем обнаглел! Так поверить в свою безнаказанность! Ну что ж, пусть ему воздастся по заслугам. О! — Комендант мечтательно прикрыл глаза. — Если бы вам удалось взять этого ублюдка! Не мне одному он жизнь испортил. Из-за него даже наш вождь, лидер и трибун Моус превратился в жалкую и алчную марионетку. Вся наша борьба оказалась борьбой жадных людей за новые миллиарды галактов. А мы сами постепенно превратились в мерзких шакалов…

Возникла небольшая пауза, после чего я помотал недовольно головой и констатировал со скепсисом:

— Пока вы не сказали для меня ничего нового.

И опять некое подобие улыбки исказило лицо тяжелораненого коменданта.

— Но ведь и генерал с герцогом вам ничего не сказали? Уверен.

— Почему? Мы ведь можем разговорить любого.

— Опять вы за свое? Я же вам сказал — от домутила я сразу умру. Так же как Влад Савойски или Давид Рибенгол. И Шпона в подобном случае тоже ожидает скорая смерть. Да и использование других аналогичных средств приведет к идентичному финалу. Допросить ни меня, ни Шпона вам не удастся. Если только…

— Я могу пообещать и обеспечить вашей семье полную неприкосновенность. Если, конечно, они непричастны к вашей подрывной деятельности против империи.

— Нет, они ни о чем не знали! Вам будет легко это проверить. В данную минуту я прошу вас только об одном: не сваливайте груз моих ошибок на плечи совершенно невинной женщины и малолетних детей.

— Обещаю! А теперь хочу выслушать ваши соображения по поводу предстоящего допроса Шпона.

Шилони с трудом сглотнул и несколько раз болезненно сжал веки. Видимо, его состояние стало ухудшаться. Почувствовав это, он стал говорить более торопливо и без единой паузы: