Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

Вновь все присутствующие оживились, с удовлетворением кивая и переговариваясь. В этот момент раздался стук — и вошел один из охранников. Обращаясь к капитану, он сообщил:

— Там ломится этот длинный, товарищ Карка. Говорит, что у него важное сообщение.

Нина недоуменно вздернула брови, но тут же разрешила:

— Впусти!

Малыш вынырнул из-за двери со всею своей кажущейся нескладностью, и мое сердце ускоренно застучало. Неужели прибыл Роберт и надо срочно уносить ноги с острова? Но наш знаменитый местный парикмахер заговорил совсем о другом:

— Когда Карка готовили к поединку, я находился снаружи вместе с нашим другом Цой Таном. Охрана и не думала меня пропускать к вам, да я и не сильно-то просил. Но за полчаса до поединка, когда мы собрались идти на арену, из спортзала вышли двое людей. Они попрощались и разошлись. А один чуть ли не бегом кинулся к выходу из сектора. Нам показалось это немного подозрительным, и мы бросились за ним по следу. Чуть не потеряли из виду, но довели до самого места назначения, где он и скрылся, переговорив с каким-то охранником. Каково же было наше удивление, когда мы расспросили кое-кого и выяснили, что он скрылся не где-нибудь, а в раздевалке Уке-Сина! И находилось это с другой стороны арены. Сразу сообщить вам не было ни малейшей возможности, но после поединка мы в сию же секунду бросились сюда.

— Кто выходил из спортзала перед нами? — спросила Нина у охранника. От стали, прозвучавшей в ее голосе, непроизвольно захотелось втянуть голову в плечи и стать как можно незаметнее.

— Только портные, подгонявшие доспехи! Но куда они пошли — на это я даже не обратил внимания.

— Как он выглядел? — Вопрос задали Малышу, и тот бегло описал внешность человека, за которым они вели слежку.

— Понятно! — с хрипотцой в голосе протянула капитан. Всем посвященным тоже стало совершенно ясно, каким образом Уке-Син узнал о готовящемся ударе по его ноге. И будущая судьба предателя-портного решилась в течение нескольких секунд, потраченных Ниной на раздумья. После этого она посмотрела на Эльзу сузившимися глазами и скомандовала: — Обеспечь присутствие этого негодяя на нашем завтрашнем выходе в море!

— Сделаю, капитан! — зловещим голосом отчеканила кузина.

По законам острова любое преступление каралось только судом монахов, и нарушать его не рекомендовалось. Но среди пиратов уже давно выработались некоторые правила и негласные законы, помогающие без лишнего шума ликвидировать нежелательных сотрудников, запятнавших себя изменой своему сектору. Я пожалел только об одном, что не моя рука накажет предателя. Но, вспомнив рассказ о том, как Нина нарезала полосками тело уже мертвого врага, который ранил Эльзу, даже пожалел несчастного портного. Я бы его успокоил быстро, по-рыцарски. А вот что с ним вытворит разъяренная мегера в открытом море? Лучше не представлять!

Капитан тем временем поблагодарила Малыша и стала настойчиво выпроваживать его за дверь. Мой товарищ сумел только выпросить разрешение прийти утром и проведать в больнице Гарольда. Заметно было, что Нина дает это разрешение с большой неохотой.

После капитан обернулась к гостям и с радушной улыбкой пригласила на торжественный ужин. Рабов это приглашение, естественно, не касалось. Николя отправили под конвоем ночевать в информаторий. Правда, с обещанием прислать чего-нибудь особенного с барского стола. Чем, кстати, он не слишком-то и утешился. А меня Рената настойчиво куда-то потянула за руку. Мне уже так надоела моя роль, что я решил сегодня признаться в своем притворстве хотя бы этой доброй, хоть и немного безалаберной девушке. Лишь только мы оказались на переполненных улицах острова, она стала приговаривать:

— Я просто неимоверно сегодня занята! У меня еще несколько важных визитов. Поэтому давай поторапливайся и не заставляй меня напрягаться!

Услышав о предстоящей прогулке, я немного воспрянул духом. И чуть ли не бегал за Ренатой, иногда со смешками представляя себе тот момент, когда она обо мне узнает больше.

Мы действительно побывали в нескольких секторах. Везде девушка коротко беседовала о совершеннейших пустяках. Да таких, что оставалось только удивляться: неужели это для нее важно? Хоть она иногда и отходила от меня на некоторое расстояние и шепталась со своими знакомыми. Но скорее всего, лишь имитируя некие секреты. Хорошо хоть мы использовали малейшую возможность перекусить. Даже присели к столу в одной из квартир — там как раз ужинали. Да и на ходу я всегда держал какой-то бутерброд в свободной руке и планомерно насыщался. Если бы не это, то умер бы от голода еще в первую четверть часа. Но все равно часа через два я уже основательно вымотался. И не так от хождений по ее подружкам, как от пережитых эмоций во время поединка. В конце концов мы оказались в нашем секторе и зашли в чьи-то очень шикарные апартаменты. Девушка завела меня в душевую и стала спешно снимать с меня одежду. Удивляться мне вроде как было не положено, но, видимо, на моем лице отразилось некое изумление, и Рената без стеснения стала объяснять:

— От тебя жутко воняет потом! Когда тебя последний раз купали? Когда попался этой садистке Эльзе? Перед тем как уложили в кровать? Ой! У кого я спрашиваю?! Наверняка одежду износишь до дыр, но постирать не догадаешься. Не ты, конечно, а твой братик! Неужели ему на тебя плевать? Ничего, я приведу в божеский вид такого красавца! Вот так! Не трясись — здесь оптимальная температура! Вот видишь, под водой не страшно и хорошо!

Она затолкала меня под струи воды и оставила отмокать. Схватив мою одежду в охапку, выскочила в смежное помещение. Искупаться я действительно очень хотел. Поэтому и несильно напрягался, заставляя свое естество висеть смирно и недвижимо. Даже просто стоять под душем было очень приятно. И я замер. Только пару раз чуть смещался в стороны, чтобы смочить все тело. Через минуту вернулась Рената с большой мочалкой. Без стеснения разоблачилась почти полностью и стала меня отмывать. Вот тут-то я опять заволновался. Ее скользкое от мыла тело прижималось ко мне порой разными частями. И внутри меня все затрепетало. Пришлось вновь прилагать титанические усилия, для того чтобы казаться спокойным и равнодушным.

Закончив процедуру мытья, Рената вытерла меня насухо, вытерлась сама и, совершенно голого, вывела в огромную спальню. Сама же накинула на себя пестрящий красками халатик из переливающегося шелка. У меня в голове зароились нехорошие подозрения, но она их рассеяла несколькими словами:

— Полежи здесь на кровати, пока твоя одежда не постирается и не высохнет. Это минут двадцать, не больше! — Когда я улегся, не придумав ничего лучшего, и свернулся калачиком, она грустно вздохнула: — Жаль все-таки, что с твоими мозгами не в порядке! Такой симпатичный… Мы бы могли с тобой дружить… а может, и занимались бы любовью… Эх! Что гадать! То, что есть, трудно исправить!