Игорь Шилов - Двойная переадресация

— Чего? Стукачом меня сделать хочешь? — выплёвывая изо рта кипяток, злобно прошипел я.

— Стукачом — протяжно передразнил меня товарищ из конторы. — Думай чего говоришь. Я тебе шанс и защиту предлагаю. А он мне — стукачом. Станешь внештатным сотрудником и можешь считать, что ни одна… Вобщем никто больше к тебе цепляться не будет. Понял?

— Так ко мне и сейчас, кроме вас, никто не цепляется — продемонстрировав свои логические способности, жёстко ответил я.

— Уверен? — звонко поставив стакан на стол, спросил комитетчик.

— На все сто — закусив удила, зло бросил я ему в лицо. А нечего тут изображать из себя моралиста. Ты, дорогой друг, у меня, как под микроскопом и твои грязные мыслишки известны не только тебе.

Мужчина чему то усмехнулся и наклонившись вытащил из ящика стола небольшую папку, серую, с тряпичными завязками посередине и металлической планкой на корешке. Подержал её в руке, будто определяя вес содержимого и бросив мне, небрежно сказал:

— На, полюбуйся. Здесь только то, что до нас дошло. А что там на тебя у ментов имеется, я только предположить могу.

Забавно. Одномоментно узнать о себе столько нового. Нет, я догадывался, что не идеален, но чтобы настолько. Чего только мне не приписывали проклятые анонимщики. Я у них и немецкий шпион, и отрыжка чуть ли не царского режима, и зажравшийся кулацкий выродок, и ещё много кто, со странными наклонностями. Спасибо, что не приписали мне обидных, для серьёзного мужчины, отношений с себе подобными. Банду вымогателей, якобы созданную мной из работников киносалонов, в расчёт не беру. За такое сравнение, в определённых кругах, даже спасибо сказать могут.

— Да это всё хрень собачья. Вы чё тут, совсем с ума посходили? Нормальные люди такому верить никогда не будут — всё же возмутился я, прочитав последнюю аналитическую записку, неизвестного доносчика.

— Хм. Верить — это одно, а проверить — совсем другое. Пока я на эту папку не обращаю внимания и почти никак не реагирую, но всё может очень быстро измениться. А если ты будешь официально состоять в рядах наших помощников, то мы, её содержимое, даже во благо себе использовать сможем. Скажем так, здесь будет лежать результат твоей оперативной работы, с нашим населением. Повторяю, это если мы сейчас обо всём договоримся.

— Это, какой такой работы и с каким таким населением? — очередной раз не понимая местных заморочек, спросил я и ещё сильнее надавил на мозг сидевшего напротив меня человека.

— Очень просто. Пришла допустим на тебя, очередная кляуза. Ну, скажем от гражданина Сидорова, где он пишет какой ты вредный для нашего строя человек и прочую беллетристику, а мы, ей в ответ, положим твой отчёт, об успешно проведённой работе с этим гражданином. Мол проверял ты его, этого самого Сидорова, согласно поступившего от меня задания, на вшивость. Пытался выяснить, как ведёт он себя в быту, с коллегами по работе. Задавал ему провокационные вопросы и смотрел, как он на них реагирует. Гражданин отреагировал, написал нам донос. На тебя. Хорошо всем. Я у начальства в фаворе, потому что плотно работаю с информаторами. Ты тоже счастлив и спокойно крутишь своё кино, а болеющий душой за общее дело, неравнодушный товарищ, тоже на коне. Никто же не запрещает мне пообщаться с ним и в приватной беседе поблагодарить, за оперативный сигнал.

— Хитро — сказал я и внимательно взглянув в глаза поинтересовался, у развеселившегося собеседника: — С этим понятно. Ну, а на самом деле, чего ты хочешь от меня? Ни за что не поверю, что вызвал только для того, чтобы помочь отбиться от доносов и странную бумажку подписать.

— Да, ничего особенного. О том, что людей через твои кинозалы проходит много и они о разном говорят, ты и сам знаешь. Мне и надо то от тебя, совсем не много. Вдруг чего услышишь интересное, заметишь чего то непонятное. Просто не молчи и вовремя дай мне знать. Информации много не бывает и истинная картина складывается из мелочей.

— Так я в кино салонах очень редко бываю, да и не мои они, чтобы там часто околачиваться — вставил я реплику, надеясь, что она сможет меня прикрыть.

— Ну, ты нас совсем то за дураков не держи. Чего и как у вас там устроено мне известно. Ну ну, не кипятись — выставив ладонь своей левой руки вперёд, миролюбиво проговорил гэбэшник. — Налоги ты платишь, документы на людей оформлены правильно, договора с арендодателями в порядке, народу затея твоя нравиться. Пока претензий к тебе нет. А если закрепишь дружбу с нашим ведомством официально, то и дальше будешь спать спокойно. Я же не требую от тебя становиться тупым доносчиком, меня интересует действительно что то необычное. Город у нас приморский, рядом база флота, для врагов территория очень заманчивая.

— Ну, если только против врагов — нехотя промямлил я. — В эту тему я, пожалуй, не против вписаться.

— Верно подметил. Вписаться. Тебе и надо то будет подписать один, стандартный бланк и изредка позванивать мне по телефону. Ну может ещё, когда письменный отчёт составить и всё. А преимуществ сколько? Криминал полезет, звонишь к нам, с арендой помещения помощь потребуется, не стесняйся, говори, подскажем, случится…

— А чего, криминал в нашем городе тоже буйствует? — оборвав чекиста на полуслове, спросил я, не очень веря в сказанное.

— Ну, не так, конечно, как в ихнем Чикаго — засмеялся говоривший, — но в наличии имеется. А твой кусок мимо их пасти, думаю, точно не пролетит. Рано или поздно они к тебе в гости наведаются.

От бумажки попахивало чем то нехорошим, но я её подписал. Хрен с ним, прогнусь разок, от меня не убудет. Вдруг, когда поможет мой мелкий грешок. Жизнь она, сука, штука непредсказуемая. Мне ли этого не знать.

Фамилию, имя и отчество собеседника, чей кабинет приютил меня примерно на час, узнал перед самым уходом и то, пришлось применять своё секретное оружие, чтобы выведать их. Парень и не собирался обзываться, подразумевая, что друг друга мы знаем почти сотню лет. Ну что ж, теперь у меня имеется приятель и в местной конторе. Москва она далеко, а вопросы иногда приходится решать быстро. Да и не знаю я, действует ли ещё моё заклинание на Аркашу, может оно имеет ограниченный срок службы и этот персонаж давно забыл обо мне.

Управление покинул в приподнятом настроении, но осадок, от встречи с Радимовым Александром Ивановичем, на душе остался. Неприятно осознавать, что тебя откровенно поимели и самым наглым образом ввели в состав армии внештатных сотрудников всевидящего ока. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то я ещё легко отделался. Вопрос об авторском праве меня давно мучил. Не верилось, что можно просто так, в наглую, воровать чужое и ничего за это не получить в ответ. Благо страна у нас такая, железная. Плевать она хотела на проклятых империалистов и видела их авторское право в гробу, а в другом месте мне бы сразу срок припаяли и забрали всё, чего я успел оторвать. Так что хорошо, что всё закончилось лишь мелкой неприятностью, от которой, впрочем, может быть тоже чего нибудь удастся поиметь. Видеомагнитофон у меня так и простаивает, как ни старается Гена, а ничего подходящего для него, он пока не находит. Подожду недельку другую, да снова в гости к Александру Ивановичу напрошусь, пускай помогает, его никто за язык не тянул. Думая о только что состоявшейся беседе, не заметил, как набрёл на телеграф. А мне, как раз сюда и надо. Сегодня первый день возможного прихода в порт судна Вахида, надо Фёдору позвонить, вдруг наш моряк уже готов к долгожданной встрече с друзьями.