Gargoil - Черное Сердце

Издалека приближались две огромные змеи, они выползли из дальнего ряда морских солдат, и когда они подняли свои головы, и открыли пасти, они выплеснули тонкий поток воды, которая находилась под мощнейшим давлением. Тонкая струйка воды, была только для морских змей, на самом деле, она была десять метров в диаметре.

Столб воды приблизился к стене, и красная аура сгустилась, не пропуская потоки воды дальше. Когда столб воды кончился, две змеи метнулись вперёд, уплотненная красная аура приняла вид тонкой руки, которая была длинной с одну морскую змею, появилась только рука, в которой было копье. Рука взмахнула по горизонтали так быстро, что змеи даже не успели пригнуться, от взмаха копья, появилась черная полоса, по сторонам от которой было синее небо, казалось, само пространство было надрезано. Две огромные головы змей опали, с грохотом взметая вверх куски камня и туман пыли. А рука с копьем рассеялась кровавой дымкой.

Инцидент остался не замечен, как минимум для элитных бойцов, сражающихся под третей стеной, красный туман был настолько густой, что снаружи ничего не было видно, и бойцы были слишком заняты, что бы обращать на подобные мелочи внимание.

Если бы не этот густой туман, и последующая проекция руки с копьем, стена была бы разрушена.

Горгульи летали над полем боя, с грохотом опускаясь на морских солдат, которые разлетались фонтаном кровавых брызг и ошметков плоти, после этого горгульи издавали каркающий смех, и продолжали бойню.

Элитный отряд держал строй, кроме тех мест, где он был прорван вступительной атакой командующих. В таких местах из резерва выходили солдаты армии, но не простые. Тела их были полностью в рунах, которые переливались и отблескивали, но их никто бы не заметил, тела солдат были облачены в черный прочный доспех, который сливался с телом солдата, и два становились одним, показывая эффективность, даже большую чем обычные бойцы элитных отрядов без каналов внешней энергии. Но и подобных солдат было меньше.

Крики, ошметки тел брызги крови и ужасные тошнотворные запахи, всё сливалось в одно, и создавало картину бойни, картину жизни и смерти. Поле битвы полнилось криками возносящихся, тех, кто проживет чуть дольше, и воплями умирающих, тех, чей час настал.

Ступни опускались, с чавкающим и хлюпающим звуком на землю, полную крови и частей тел. Глаза следили за потоком морских тварей, которые казалось, сливались в одно сплошное морское месиво, руки машинально кололи и резали, иногда толкая соседа.

Морские твари нападали по отдельности, и строя у них не было, всё благодаря горгульям, но даже так они умудрялись забирать с собой жизни бойцов.

Грохот сердца, выбивающий ритмичный гул в ушах, собственное тяжелое дыхание, вырывающееся горячим паром, и раздающимся, словно под самим ухом, заглушало все звуки, и были слышны только тяжелые выдохи, полные воинского азарта, и боевого возбуждения. Иногда переминаясь с ревом полным триумфа и ярости, который выливался в хор голосов, которые подхватывали другие крики. Сердце стучало все быстрее и сильнее, а тело всё чаще вздрагивало от легкой дрожи, пробегающей по телу.

Анахель рубил и колол, копье описывало дуги, которые срубали головы, располовинивали тела, и отрубали части тел.

Вспышка молнии сорвалась с кончика лезвия, и полетела в элитного морского солдата, молния взорвалась на лицевой стороне шлема солдата, и тот машинально поднял руку, чтобы схватиться за место, которое резко обожгло ужасной болю. Расплавленный металл шлема прижег лицо, которое сжарилось, но этого было недостаточно, чтобы убить морского солдата, Анахель поднял копье и дуга снизу задела тварь, рука была отрублена, а тело было прорезано, от боковой части до основания шеи. Огонь и молния ворвались внутрь тела солдата, сваривая и обугливая внутренние органы морского солдата, убивая того наверняка.

Анахель продолжал рубить подходящих солдат, всё зачастую решалось одним ударом, уколом или взмахом, самое долгое сражение было с бойцом, который сильно превосходил Анахеля в культивации, всё решилось за три удара, и Анахель пропустил удар, но его контрудар был смертелен.

Копье было великим оружием, оно держало противника на расстоянии, а с ростом культивации, оно только повышается в своей смертоносности. Копье в руках Анахеля и других было гибким, и резким оружием, оно не такое хитрое в плане углов для атак как меч, но это не умаляет его опасности.

Стычка продолжалась примерно час, но у Анахеля даже дыхание не сбилось, он задержал дыхание на пятнадцать минут, но даже не почувствовал этого, когда наконец сделал вдох, ничего особенно не изменилось. Казалось ему теперь даже дышать не обязательно, но это была лишь догадка Анахеля, как оно на самом деле он не знал, но закалка дыхательной системы внутренних органов определенно повысила его выносливость и живучесть.

Души бессмертных в алых кристаллах закончились, и командиры могли бушевать, если их никто не связывал боем, потому они, своими крепкими большими булавами начали проламывать стену, и часть из неё была прорвана, осколки разрушенного камня отлетели и врезались во вторую стену, вместе с телами не успевших отойти солдат и орудий.

Вторая стена на месте где получила повреждение, загорелась насыщенным багровым светом, на стене до этого состоящей из одного только камня открылся глаз, который был словно нарисован чернилами.

Командир, смотрящий на этот глаз, ощутил опасность, которая взревела со всей возможной силой, но было уже поздно. Глаз выстрелил черным лучом света, который призрачным огнем зажег тела командира и стоящих позади, под удар даже попали несколько элитных бойцов.

Тело горело призрачным пламенем, которое не сжигало, а разъедало. Доспех командира был подвержено мощнейшему удару коррозии, и металл растворился в пыль, тело начало разъедать, и призрачное пламя приняло форму змей, по всему телу которых были отверстия, из которых валил пар.

Змеи вгрызались в тело, и крики затихли, не успели они начаться. Змеи не оставили от тела и капли крови, и поползли дальше, пожирая всё, даже части тел лежащих на земле.

Пламя, когда охватило элитных бойцов, покрыло их коррозийным щитом, который только и ждал возможности переброситься на морских тварей. Элитные бойцы вздохнули с облегчением, и ворвались в бой, тараня морских тварей, нанося мощный удар по боевому духу солдат.

Солдаты поежились, и хотели отступить, но мощные рев, заставил их идти вперёд.

Рев исходил от химеры, которая в полном остервенении рвалась вперёд. Она выглядела как нечто, состоящее из туловища змеи, на спине которой было много толстых ног крабов. Змея ползла, и ревела, крик раздавался из головы похожей на смесь змеи и барракуды. Крик был полон агонии и боли смешанной со страданиями, а тело химеры иногда перекидывалось на спину что бы пробежать дистанцию на своих крабьих отростках, тело вечно извивалось.