Gargoil - Черное Сердце

Принцев и принцесс было много, и каждый из них не выглядел похожим на своего соперника за условный трон.

Были брат с сестрой, у которых были голубые волосы. Был так же зверолюд с ушами волка и боевым оскалом, который не сходил с лица принца. Было несколько человек с острыми ушами эльфов, и один мужчина, который был с половину роста обычного человека, но более развитой мускулатурой. Было даже несколько человек с чертами тела морских жителей. И сейчас вся эта компания потомков великого правителя Зеута, идут на защиту своей вотчины, распределяясь по стенам.

***

Внутри королевского дворца, на заднем дворе была небольшая лужайка, с садом и прудом, в котором плавало две рыбы, черная и белая.

В этом отчужденном дворе даже сияло небольшое солнце. И сам двор выглядел как обитель возвышенных существ, вроде небожителей из легенд.

В этом дворе была небольшая хижина. К ней шел лысый мужчина. На его лбу была нарисована большая руна, которая переливалась, и от которой покалывало в глазах при долгом зрительном контакте.

Мужчина заранее считал себя мертвецом, его голова была покрыта холодным потом, а на лице было заметное нежелание. Он подошел к хижине, и позвонил в колокольчик, после чего упал на колени, стукнув головой о пол.

Со стороны хижины послышался зевок, а потом сдавленный голос прошелестел. — Не нужно так бояться, тебе повезло, я только недавно закончил уединенную тренировку, примерно…эм… три тысячи лет назад? — послышался старый, древний голос, который словно издавался стариком на пороге смерти. Голос был слабым, но в нем были задорные веселые нотки. — Ну, так что случилось? Неужели это чертово солнце снова на грани взрыва? Прошу, только не говори мне, что наша дрейфующая земля скоро врежется в другую землю, или планету. Хотя если подумать такого ещё ни разу не случалось, хм. Ну чего молчишь?

— Уважаемый предок, столицу окружили морские создания, нам может потребоваться ваша помощь, ради этого я здесь. — Проговорил мужчина, обливаясь потом всё сильней, кажется, только что он обрел информацию, за владение которой его казнят, или ещё чего похуже.

Со стороны хижины не издавалось ни звука. Но вскоре великий страж заговорил вновь.

— А, вижу, да сегодня их здесь много собралось, видимо они хотят устроить вечеринку. — Сказал страж, а затем двери хижины открылись. Из неё вышел мальчик лет пятнадцати. С заурядной внешностью, с постоянной улыбкой на лице. Он озорно стукнул лысого мужчину по плечу, и широкой походкой, размахивая руками, пошел к выходу. — Ты уже ходил к этому пацану, который руки в красной краске вымыл? — сказал мальчик, своим юношеским, ещё не до конца сформированным голосом.

— Великий предок, к королю был отправлен личный посол. — Смиренно с поклоном ответил лысый, ещё больше потея. Страж фыркнул и проговорил возмущенно.

— Не думаю, что он принял посла, слишком он высокого о себе мнения. Ладно, доверься мне, можешь быть свободен. — Сказал мальчик и махнул рукой.

Мужчина поклонился и ушел.

Когда лысый мужчина ушел, мальчик медленно нахмурился. Его дух не смог увидеть всё в тумане морского народа, его взор блокировало три точки, которые не пропускали и крупицу его взгляда. Улыбка из веселой и задорной обратилась в мрачную холодную ухмылку. Его глаза охладели.

Он взмахнул рукой, и солнце, висящее над задним двором, скользнуло в рукав его широкой мантии. Юноша пошел на аудиенцию с «правителем» Зеута.

***

— Прошу вас, нет, я молю вас, я всего лишь несчастный воришка, я украл пару буханок хлеба, добрые люди будьте милосердны! Сжальтесь надо мной, я не сделал ничего плохого! — Молил хриплым голосом, срывающимся на слезную мольбу мужчина средних лет, он был в порванной робе, он, как и многие другие находился в темном мрачном помещении. Людей было много, и это можно было сказать, лишь окинув взглядом силуэты, которые мелькают в тусклых мерцаниях старых восковых свеч. Ещё больше людей должно находиться в сумерках.

Сейчас, мужчина, который просто украл пару буханок хлеба стоял на коленях, на него взирал старик в халате, из-под капюшона на его старческое, равнодушное и безучастное лицо падал тусклый свет свечи. В глазах его не было ни милосердия, ни жалости, лишь равнодушие. А глаза старика даже не смотрят на «преступника», который по несчастливому стечению обстоятельств попал в тюрьму на сутки, и вот в конце срока его грубо выдернули из камер, пропуская все его слова мимо ушей.

На коленях, он, роняя слезы, закованный в кандалы, стоял перед широкой церемониальной чашей, в которой переливалась густая плотная жидкость, серебряного цвета, похожая на ртуть.

— Пей. — Гулкий, голос раздался эхом по залу. Холод и бесцветность голоса заставили мужчину вздрогнуть, и ощутить настоящее отчаяние.

— Я… — начал он плакать, в нос нахлынуло плотное чувство готовых вытекать слез, глаза кольнуло от собирающихся на краешках глаз слезах, которые уже потекли по щекам. Голос, который выдал единый слог, был полон обиды, и беспомощности, он содержал в себе мольбу, и невысказанную просьбу и отрицание. — Всего лишь украл пару буханок хлеба. — Рыдал мужчина, пытаясь упасть на колени, но рука старика крепко держала его за шиворот робы.

— Пей. — Повторял старик лишь одну фразу, уже начиная применять грубую силу, сдавливая своей волей шею мужчины.

Мужчине ничего другого не оставалось, может быть, он и не погибнет? — тешил он себя.

— У меня беременная жена, прошу. — Издал он последнюю просьбу, но старик своей волей открыл рот мужчине, и наклонил его голову к чаше, мужчина чтобы не захлебнуться пил жидкость. Ему показалось, что он в рот себе камень пихает, острое горькое тошнотворное чувство обдало рот и горло. А желудок скрутило в приступе спазма.

Глаза мужчины остекленели, и их словно покрыло катарактой, безвольное тело упало на пол, завалившись набок, рот начал бормотать, а кожа постепенно приобретала серебряный оттенок.

— Это был последний преступник из тюрьмы, мой повелитель. — Опустившись на одно колено, уважительно проговорил старик в халате с капюшоном.

— Хорошо, можешь начинать. Сколько у нас останется? — прозвучал голос из теней.

— 3 864 души, мой повелитель.

Со стороны теней послышалось цоканье языком, а затем и голос, пропитанный легкой досадой.

— Слишком мало, а что там по количеству рабов от Курамото?

— Из них всего чуть больше сотни душ, которые не помогут в защите столицы.

— Вы ведь их забрали?

— Конечно, мой повелитель.

— Хватит! Я не твой повелитель! — Послышалось оклик полный возмущения. А затем тишина, из которой через время раздалось новый цокот языка. — Ладно, постарайся найти бесполезных людей, которых можно будет использовать для призыва высшего демона. Не захватывай их, просто пометь их как запасы на будущее. Когда придет мой приказ, начнешь призыв.