Николай Грошев - Эволюция Хакайна [СИ] [книги 6-8]

— Нет, блядь, я понимаю, люди сны видят нах, — не унимался «злой» двойник, — вот этот хуила, как его, Нотон или типа того…

— Ньютон. — Поправил двойника Велес.

— Да похер. Буду я ещё запоминать, как фраера какого-то там звали! Оно мне надо? Нотон бля и хуй с ним. — Поблагодарил двойник за подсказку. — Так этому херу яблоко по кумполу, вырубился, проснулся — хуяк! Навороченный закон физический придумал! Другой хер во сне таблицу Менделеева увидал. Прикинь? Увидел, нарисовал и Мендель хуем наелся, а хуила тот бабла не слабо поднял. Видал? Во фраер авторитетный! Заснул и такую полезную херовину увидал.

— Истинный гений и к тому же джентльмен. — Влез с комментарием двойник-сталкер.

— Закрой хлебало чучело. — И его поблагодарил «злой» двойник. — Нет, ну реально люди полезную тему включают во сне! А этот сам себя копирует, инфузория, бля многоножка, делением размножился. Я с тебя хуею паря! Нет что бы что-то дельное, там металл новый, да хоть блядь вибратора новую модель — хер там. Сам себя видит, сам с собой разговаривает…

— Позвольте! — Возмутился Велес, вновь обращая взгляд к двойнику-мэру.

— Не позволю. — Буркнул мэр. — Отъебись вообще. Нарцисс недоделанный.

— Не нарцисс я. Я Велес!

Мэр глянул на него, хмыкнул, зачем-то сплюнул, поднялся на ноги и ландыш пнул. А они, кстати, теперь везде растут, почти скрыв луговую траву миллионами красивых бутончиков.

— Вы оба не правы! — Не успокаивался Велес, глубоко возмущённый поведением своих искажённых копий. — Скройтесь с моих глаз, жалкие пародии истинной гениальности!

— Фи! Вы жуткий грубиян и самый большой невежда, какие только мне попадались.

— Прав ты бомжара сталкерская. Быдлос какой-то, за себя возомнивший шибко дохуя и ваще не в тему. — Мэр пнул ещё один ландыш и злобно буркнул. — Ты просыпайся уже. Достал внатуре.

Пробуждение приятным не стало. Во-первых, опять похолодало, во-вторых, дуло сильно и нос замёрз. Открыв глаза, он увидел чистое голубое небо Зоны и веточку. Без листьев конечно. Зима, веточки сейчас все такие. Вот и эта тоже такая, качается тихонько. Ветер. А не было бы ветра, так и не стала бы она качаться. Эх, природа! Как всё интересно и сложно одновременно!

Кто-то тихонько заскулил, а потом печально тявкнул голосом Кута. Велес сел и увидел, собственно Кута. Пёс лежал в снегу, положив голову на лапы, и очень грустным взглядом смотрел на друга. Велес не удержался от умилённой улыбки. Вот кто бы другой глянул и не увидел бы в этих красных, слегка мерцающих глазах ничего кроме смерти. А он умел так тонко чувствовать, что легко различал все оттенки эмоций владельца этих красных глаз, неприятно кольнуло — вспомнился сталкер с душистым платочком, он тоже, наверное, полагает, что мир чувствует тонко…

Тряхнув головой, Велес осмотрелся. Рут, оказывается, тоже тут, за спиной.

— Рут, что нашёл? — Спросил он, потому что пёс, сосредоточенно что-то обнюхивал. Вроде просто снег. Велес принюхался — кажись пусто. — Рут?

Пёс ответил низким рыком и оскалил зубы. Не на него. На снег. Сталкер решил тоже глянуть чего там такое. На карачиках пополз — а чего? Метр всего до Рута, зачем зря расходовать силы и на ноги вставать, если можно затратив куда меньше усилий добраться до нужной точки? Вот. Добрался, присмотрелся, принюхался ещё раз. Пусто. А Рут зарычал громче, и лицу стало ещё холоднее. Что-то расшалился ветер зимний, хм, а ветра-то и нет. Это как понимать? Всё тело пробрало ледяной дрожью, Велес зябко поёжился, снял перчатки и так вот и застыл, глядя на свои руки, сжимающие это кожаное счастье, что спасает пальцы от жгучего мороза. Ладони у него побелели. Словно он их крепко отморозил. И по ощущениям похоже, белый цвет постепенно сходил на нет, уступая место здоровому естественному, для него, слегка землистому оттенку. Велес поскрёб ладонь ногтем — тысячи невидимых иголочек закололи изнутри. Ощущение мгновенно пропало, но это явно обморожение. Как такое может быть? Пока он размышлял, новая волна холода прокатилась по телу, руки обратно стали белыми, пальцы не гнущимися. Аномалия, он угодил в аномалию! И естественно, не заботясь о перчатках или других предметах, которые мог там оставить, сталкер рванул прочь на максимуме возможной скорости. Тут произошло невероятное. Вместо чудесного спасения, он врезался лбом в воздух, отчего-то, твёрдый як камень придорожный и растянулся в снегу, носом вниз. Больно кстати, чуть перелом передней части черепа не случился.

Сев на прежнее место, Велес поспешно натянул перчатки и попытался увидеть или почувствовать происходящее вокруг. Однако чувства молчали, опасности нет. Снежное поле чистое, никого там нет, кроме него и двух псов. Где-то вдалеке стрекочат автоматы, видать кто-то кого-то неудачно грабит, а может ещё чего приключилось.

Велес взял пригоршню снега и бросил перед собой. Снежинки во что-то врезались и ссыпались вниз. Бросил влево, вправо, та же картина. Попытка осмыслить положение не удалась — ледяная волна вновь прокатилась по телу, на этот раз с такой силой, что он взвыл от боли.

Псы тут же завыли вместе с ним, да так протяжно и печально, что Велеса пробрало дрожью. Вдруг подумалось, что однажды, он всё-таки умрёт. Когда-нибудь Зона возьмёт его жизнь. И может быть даже, это случится сейчас. Память, услужливая до безобразия, когда этого вот совсем не надо, вдруг откопала из глубин прошлого любопытную информацию и выбросила её сознанию.

Артефакт известный как «Гильза».

Желудок мгновенно сдавило. Сталкер ощутил стойкие позывы тошнотворного смыслу. Редкий артефакт, давно его никто не находил. И ведь какая удивительная история его возникновения, дошла до Искателей, первых людей Организации, разведывавших новый рынок — Зону. Его рождала аномалия, немного сродни «Мясорубке», но действующая немного иначе. Если он угодил в такую, то, по идеи, уже должен быть мёртв. Ну, обычный человек уже бы умер. Удивительная аномалия. Строго ограниченное гравитационное поле, сжимающееся само в себя, обрабатывало попавшую в него материю, выбросами излучений. В зависимости от времени года, природа этих излучений различалась. Сжатие происходило поэтапно (его собственные неподтверждённые фактами размышления, родившиеся на основе полученных от Искателей сведений), каждый рывок, выбрасывал, направлением в точку сжатия к центру аномалии, пучок волн. Летом волны становились тепловыми, осенью, почему-то рентгеновскими, что за волны излучались аномалией, даже не получившей своего, «народного», прозвища, по зиме, никто не знал. Тогда, в прошлом, свистопляска в Зоне не захватила зиму и длилась не долго.

Однако его эти волны не убьют. Как минимум ещё с час. Когда поле сожмётся сильнее, выброс излучений станет воистину титаническим и тогда шансов выжить уже будет значительно меньше. Впрочем, к тому времени гравитационное сферическое поле аномалии переломает ему все кости и станет как-то совершенно наплевать, какое там, у аномалии этой, излучение…