Николай Грошев - Китэгра. Книга 5 [СИ]

Несколько секунд он размышлял, а потом кивнул сам себе — никаких виртуальных моделей, пусть это будет последняя попытка, отчаянная и последняя. Если не получится сейчас он, ну, совсем, наверное, не откажется от этой не решаемой загадки, но пару лет точно про неё вспоминать не станет. Постарается как минимум, а там как получится, да, а вдруг сейчас всё получится?

Ланарик ухватился двумя ладонями за слиток чёрного металла и вздрогнул — вот почему не следовало прикасаться к любой форме этого металла ничем не защищёнными руками. Металл ледяной просто, при этом никакой изморози на нём никогда не появляется, такова его структура, что он почти что продуктом магии кажется. А ещё эта невыразимая тоска — с прочими образцами было проще, но этот! Ланарику хотелось плакать, сейчас, когда он коснулся чёрного слитка, вся его жизнь стала казаться пустой и бесполезной. Уныние, словно обрело материальный вид, и было густо размазано по слитку невидимым гелем. Но он собрался с силами и перешёл к другому столу, где слиток положил на поддон. Стало легче, уныние как рукой сняло, только ладони покалывает от леденящего холода. Поёжившись, Ланарик пошёл в другую сторону, к столу, за которым час как уже никого — эльфы там что-то своё пытались изобразить. Сын Гнома презрительно фыркнул, оказавшись у стола — всё в завитушках, всё такое ажурное, тьфу! Негоже таким вот заниматься. Какой смысл в завитушках? Вещь должна быть крепкой, добротной и внушительной, что б если что, не только на столе стоять могла, глаз радовать, но что б и чего прижать ею можно было или вот лоб кому проломить. А эти их красивости — даже ручка регулятора гравитации на основном приборе и та с завитушками! Нет в том смысла никакого, а от работы оно отвлекает.

Ворча что-то невнятное, Ланарик взял портативный гравитационный прибор и перешёл к столу, на котором собрался провести последний эксперимент с мёртвой материей.

Настраивая ворох оборудования, в центре коего красуется чёрный слиток, Ланарик ощутил прилив сил и уверенность — теперь всё получится. Он создаст идеальный металл! И ланарикум, станет новым сырьём для доспехов Воинов потомков Великих рас! Ланарикум станет бронёй для звездолётов, несущими конструкциями зданий, ланарикум, будет везде!

— Ланарикум. — Повторил он, словно пробуя это название на вкус. — Мне нравится. — Решил он.

И принялся включать аппаратуру в строгой последовательности. По большей части она была автоматической, все реагенты и источники энергии уже внутри, всё готово к очередному, тысяча фиг знает какому, эксперименту. Поддон для образца уже пятьсот какой-то заменил — от множества попыток, они изнашивались, в итоге превращаясь в пыль, расплавленную лужицу или испарялись — в зависимости от характера проведённого эксперимента.

Последний поддон как раз испарился — чуть вся лаборатория парами не перетравилась.

Как они его чехвостили, сколько проклятий в его адрес прилетело — не счесть! С тех пор под поддоном установлен дезинтегрирующий излучатель, настроенный на неорганические соединения. И как он ни бился против коллег учёных, его никто не услышал. Выделить отдельное помещение со всем необходимым оборудованием отказались — оно будет в треть от основного зала, что, по их мнению, пустая трата места и ресурсов, особенно в виде оборудования, какое придётся ему персонально выделить. Убрать устройство дезинтегратора, тоже отказались, несмотря на его обещания быть предельно осторожным отныне и впредь. В итоге с десяток образцов в последних экспериментов пострадали так, что два расщепило на атомы, четыре покрылись странноватой коркой, которую сейчас изучает Манир, два испарились полностью, один стал сплавом сорока различных металлов, включая радиоактивные, а последний не пострадал совершенно никак. Именно этот образец, он и поместил на поддон для своего последнего, а, скорее всего, просто ещё одного, эксперимента. Лучший образец, самый близкий к идеалу, тихо гудит гравитационная петля, работавшая от начала эксперимента до сего момента. Весь процесс уже завершился, это последняя стадия, которая, может быть, ни к чему и не приведёт.

Ланарик запустил таймер в тот момент, как излучение плотного пучка электронов, направленного на слиток, завершилось. Теперь, если расчёты верны, гравитационная петля должна проработать ровно одну минуту и сорок семь секунд — для слитка таких размеров, это оптимальное время. Глядя на таймер, он, сам того не заметив, крепко сжал ладони у груди, почти что в молитвенном жесте. Всё настроено на автоматическую работу. Секунды уходят, счётчик вот-вот покажет ноль и тогда, ноль.

Несколько секунд он смотрел на слиток, потом, стерев со лба капельки пота, одним пальцем прикоснулся к слитку. Холодно, уныние, осознание бессмысленности собственной жизни.

Как и прежде.

Глянул показатели оценки состава и свойств — всё по-прежнему.

Металл никак не изменился.

Глаза сына Гнома сжались в узкие полоски, лицо покраснело, скрипнули зубы и раздулись мышцы на плечах. Спустя мгновение, Ланарик взрычал как раненный бык и, в порыве гнева, могучие кулаки обрушились на стол. Немногие учёные, ещё находившиеся в помещении, бросили работу, удивлённо взирая на всклокоченного, злобно шипевшего сына Гнома — шипел он на слиток металла и ревел в ярости, больше приличествующей сынам Орка. Тот самый Ланарик, что славился не только умом, но и ледяной выдержкой. Увы, многолетний труд, пущенный насмарку, даже таких достойных людей, может вывести из себя.

— Аррр!!! — Взвыл он снова, с ненавистью глядя на слиток, и снова двинул кулаками по столу.

Что-то звякнуло, что-то хрустнуло, брызнули искры из пары приборов, струя зелёного пара обдала слиток, трубка от прибора отвалилась, и струя ушла в потолок. Слиток окутало призрачное мерцание интенсивного излучения сразу нескольких приборов, потом снова искры и запах горящей изоляции, а затем всё стихло, только искрится гравитационный излучатель, работавший всё это время — в последнем приступе гнева, Ланарик смял его в лепёшку ударом кулака.

Сын Гнома застыл подобно изваянию, краска гнева быстро покидала его лицо, глаза округлялись, а сам он не мог поверить тому, что видит.

— Не может быть… — Выдохнул он, склонившись к слитку. Взгляд коснулся экранов сканирующих устройств — нет данных, практически никаких данных. Кроме нескольких параметров, полученных от измерительных приборов, созданных специально для работы с этим видом материи.

И то, что они видел…

Полученный металл — неразрушим. Он достиг идеала, получил тот самый абсолют!

— Я сделал это… — Прошептал Ланарик, а затем громогласно воскликнул. — Я сделал это!!!