Николай Грошев - Китэгра. Книга 5 [СИ]

Дети сосредоточились, впились взглядами в коробочки с камнями, даже не заметив, что все потерянные ими камушки, а так же те, что некоторые сорванцы попрятали к себе в карманы, уже вернулись обратно в коробочки. Теперь остаётся только ждать. Обычно, первый камешек вспыхивает слабым сиянием, на пятой минуте упражнения.

— Внимательнее, не отвлекайся. — Прикрикнул он на самого талантливого и умного мальчика в классе, который вместо того что бы выполнять задание, глазел по сторонам.

— А разве в Благую неделю можно быть таким грубым? — Ответил мальчик.

Старый маг побагровел, что-то сказать хотел, потому рукой махнул и ворчать под нос стал.

Ишь, наглые какие стали. Их бы в его юность, за десяток лет до прихода Господа — посмотрел бы он, как они запели, вынужденные скрывать свои способности, что б правительство не отправило за ними солдат. Посмотрел бы он, как они в спецшколах бы учились.

Живут как в сказке поганцы, а ещё и рот не по делу открывают! Ему вот отец за такие вольности бывало, затрещину прописывал — прямо не поворачиваясь, магию какую бросит и кааак она ему по башке! Аж свет меркнет. А иначе никак — узнают, что колдун, всё, работу не найти, полиция чуть что бежит к тебе, допытывается, не ты ли того человека убил или тот магазин ограбил? Тяжко тогда было, но то уже в прошлом — Господь пришёл и мир изменился.

Коробочка на первой парте засветилась и усталая девочка, радостно подняла камешек над головой — он светился чистейшим алым светом.

— Молодец. — Сказал Старик. — Ты уже знаешь, как называется твоя Сила?

— Нет. — Девочка засмущалась и покраснела. — Я вообще, ну, первый раз. Вот так, вот…

— Понятно. — Маг кивнул несколько раз и сказал. — Твоя Сила, это Жизненные Соки, это…

Старик оборвал свою речь и покосился на умного мальчика. Поганец улыбался на всё своё наглое лицо. Что он себе позволяет? Глаза блестят, улыбка до ушей. Вот-вот хохотать начнёт.

— Что смешного? — Рыкнул старик.

— То, что вы сказали. — Отозвался мальчик, поспешно стерев улыбку.

— И что же в этом смешного? — Маг злобно прищурился и в его глазах, неосознанно, полыхнул сероватый огонь его Силы.

— То, как вы назвали Изначальную. — Мальчик повернулся к девочке. — Это Кровь. Великая Сила, подпитываемая любой кровью. Ты более свободна в своей магии дочь Человека, чем все прочие. Ты можешь использовать для заклинаний собственную кровь — Сила всегда с тобой, где бы ты ни была. Но будь очень аккуратна. Изначальная Кровь, одной из Тёмных Сил средь всех Великих Сил, не просто так прозвана — увлёкшись плетением заклинания, ты можешь убить себя.

Девочка опустила камушек в коробочку и бледная вся, громко икнула.

Старик хмуро смотрит на мальчика. Дети притихли. Слышно, как за окном ветер дует.

— Я сделаю вид, что не замечу ахинею, которую ты сейчас нёс.

Мальчик пожал плечами, а старый маг ткнул пальцем на его коробку. Мальчик послушно стал в неё смотреть, сосредоточившись на своей Силе.

Кто ж знал, что так получится.

Сияние в коробочке появилось практически сразу. Стойкое, чёрное сияние, означавшее Увядание, гибель всего, что знаменует начало пути к Небесам, к жизни в верхнем мире, откуда спустился к ним Создатель. Редкая Сила, ныне мало где полезная, а раньше очень важная для подполья, для тех, кого народ окрестил «колдунами погаными» и «мутантами вонючими». Тогда, этот цвет означал, что в подполье подрастает новый сильный боец, способный отправить на тот свет целый отряд спецназа за несколько секунд. Ценились они тогда. А теперь слоняются без дела, работу найти не могут, на пособии всё сидят. Даже в армию уже не берут — кому они там теперь нужны?

Там теперь обычным-то людям делать вообще нечего, а уж магам и подавно.

Господь-то войну запретил. Не согласные, лет вот пять назад, в Африке взяли, воевать начали. Господь расстроился и к ним пришёл. На их самую важную битву. Потом туда поселенцы поехали — население-то сократилось катастрофически, обезлюдели те места, земли свободной много стало.

Сияние обрело чернильный цвет.

А затем камешек треснул и исчез. Вместе с мальчиком и партой.

Ревущий столб чёрного пламени, врезался в потолок и пропал без следа. В потолке дыра теперь метра два, хорошо ещё не свалился никто вниз, и парт там не было. Серая пыль медленно оседает на пол, мрамор под тем местом превратился в серую пыль, сантиметров на пять в глубину.

— Я не специально. — Произнёс тот, кто теперь стоял на месте, где только что был талантливый, щедро одарённый в магии мальчик. Нету мальчика. Стоит существо в чёрном балахоне, глазищи красные, клыки торчат из пасти, морда серая, голос как наждаком по бетону, на косу опирается.

— Г-господи… — Выдавил из себя маг.

— В каком-то смысле, да. — Согласилось существо, словно сошедшее с древних картинок, изображавших Смерть воплоти. — Я не ожидал, что так будет. Заклинание на камешках, было неправильным, с ошибками. А когда я влияю на них, они становятся идеальны.

Старик осенил себя Господним знамением.

— Прощайте, дети Человека.

«Смерть» исчезла, а старик, трясущейся рукой открыл шкафчик своего стола и, не обращая внимания что дети, что нельзя и так далее, достал бутылку виски и выпил прямо с горла, да так, что полбутылки сразу. Стало полегче. Не каждый день такое вот происходит в жизни…

Профессор Кинси сердито покосился на стоявшего рядом низкорослого паренька. Уши в растопырку, шея тонкая, глаза наивные до того, что кажутся очень глупыми. Хотя это и не так — по бумагам, какие паренёк принёс с собой, он весьма одарённый молодой учёный. Возможно, в будущем даже сам профессором станет. Вот тогда, в будущем, Кинси был бы рад получить себе в сотрудники этого Кевина. Имя-то прям ужас. Как и внешность парня. Вышвырнуть бы его отсюда, да спокойно продолжить работу. Пока что практикант, назначенный сюда институтом в качестве лаборанта, в основном, молчит. Но Кинси по опыту знал, что это ненадолго. Не пройдёт и минуты, а салага начнёт сыпать вопросами — преимущественно, идиотскими. Так всегда бывало с практикантами, коих ему шлют постоянно. Ничего не поделаешь правила института. Любой профессор, обязан брать практиканта, если хотел получить премию конечно. Можно и отказаться, выбор всегда есть. Только выбор тот, один из двух неприятных моментов — или две недели сопливый студент выносит тебе мозг или зарплата без премии. Кинси наследство на днях не получал, собственного завода у него нет, так что приходится терпеть.

— Профессор. — Произнесла высокая черноволосая девушка в таком же белом халате, как и на нём самом и на практиканте. Он повернул голову, и она указала пальцем на стоявший у стены самый маленький стол — там, в питательной среде, в широких низких чашках, живёт объект его нынешней работы. Девушка опустила руку и улыбнулась своему начальнику — всегда он таял от этой обворожительной улыбки. — Я чувствую, что с культурой в первой чашке, что-то не так. Изменилась суть культуры. Она не будет ускорять роста растений, она будет его только замедлять. А в третьей проблема с делением бактерий — что-то не так пошло.