Николай Грошев - Китэгра. Книга 5 [СИ]

Андрей осмотрелся, но Паша скрылся где-то справа за спинами людей. Не беда, рядом полно других. Главное что б полоумный не сбежал.

Он остановился и, приподняв бровь, стал смотреть на толпу. Его товарищи занимались тем же, как и часть толпы. Вопли постепенно стихали. Словно волной шла тишина по улице. И очень скоро, стало слышно приглушённый звук автомобильных клаксонов на соседней улице.

Люди замерли. Не просто стоят на месте, нет. Андрей ощутил, как по загривку пробежал жутковатый холодок — люди стояли, открыв рты, гневно хмурясь, или делая шаг. Они застыли, словно им электричество отрубили, как роботы какие-то.

В полной тишине, женщина, делавшая шаг, да так и застывшая, покачнулась и грохнулась на спину. Нога, делавшая шаг, торчит вверх, лицо как каменное, даже не моргает.

— Что за чертовщина… — Пробормотал Андрей. Ничего подобного он в своей жизни ещё не видел.

Прошла минута, ещё одна. Жутко становилось всем. Люди начали отходить к тротуарам, освобождая проезжую часть, и жути только прибавлялось.

Несколько сотен человек стояли на месте, застывшие подобно изваяниям.

Неосознанно, Андрей перекрестился.

В этот момент ближайший к нему застывший человек, встрепенулся. За ним другой, вскоре все они ожили. Начали головами вертеть, моргать, вести себя как живые.

Но легче от этого не стало.

— Доколе терпеть-то будем? Вятичи, доколе терпеть волка князя будем? — Громко заявил мужик, стоявший ближе к Андрею. — С басурманами воюет, а землю свою волкам отдал князь-то наш. Вече не слушает, мзду берёт не малую, да ещё и вона как. — Он указал рукой на Андрея. — Дружину свою, да на нас! Вятичи, говорили ведь мы князю-волку — уходи. Не послушал окаянный. Негоже такому князю жить, братья вятичи. Негоже!

— На берёзы его! — Гаркнули несколько человек из оживших.

— Волку такая только смерть! — Добавили другие.

Андрей, да и товарищи его по службе, смотрели на людей, слушали их, но не отпускало чувство, что всё это не на самом деле. Ладно, речь — ну, странная речь. Минуту назад нормальные были, а теперь несут, не пойми что. Но их лица — он готов был поклясться, что перед ним совершенно другие люди, что минуту назад, они были другими. Их словно подменили.

Бред это всё.

— А ну разошлись! — Рявкнул Андрей.

— Пасть закрой варяжье семя! — Рявкнули ему в ответ. — Не видишь? Вече своё слово говорит!

Андрей сузил глаза, попытался сдержать закипавшую в нём ярость — хотя бы тем аргументом, что ничего не понял и не был уверен, что его оскорбили.

К чёрту.

Он шагнул вперёд и привычным движением опустил дубинку.

Мужик не упал. Кровь по темени потекла, но он не упал и не убежал. Развернулся на месте — глаза красные от бешенства. Схватил он его за руку и дубинку отобрал.

— Ах ты… — Договорить Андрей не успел — дубинка врезалась в лицо, ломая нос.

Он свалился на спину, и стало темно.

Очнулся он довольно быстро, как ему показалось, почти сразу, однако…

Застонал от боли и кое-как сел. Улица пуста. Никого нет.

Только тела.

Андрей в ужасе стал толкаться ногами, пытаясь отодвинуться подальше от Паши — парень лежал на асфальте, рядышком. Один глаз смотрит в небо, другого нет, его, кажется, вырвали голыми руками. Парень искорёжен, такое чувство, что перед смертью его рвали на куски десятка два человек.

Ноги как тряпичные, вывернуты в разные стороны. Одна рука за спиной, вторая сломана в трёх местах, лежит на животе, этакой загогулиной.

— Господи, боже мой… — Прошептал он, хлюпнув разбитым носом.

За спиной кто-то шагает. Андрей поспешно обернулся. И с облегчением выдохнул.

Девочка лет десяти, в курточке розовой, личико совсем кукольное. Подошла к нему, остановилась. Смотрит зачем-то на него, как-то странно смотрит, взгляд слишком уж взрослый.

— Девочка, что тут случилось? — Проговорил он, пытаясь сообразить, почему ему так сильно хочется в туалет, когда он смотрит в эти кукольные, детские, но совершенно бесчувственные глаза.

— Княжьих волков народ помял тут. Сам что ли не видишь, варяг? — Проговорила девочка.

— Не понял, что ты…

Он только сейчас сообразил, что она руки держала за спиной. Теперь не держит. И говорить не получается. Что-то в горле болит, и толчками прям, раз и раз, раз и раз. Так темно становится…

Девочка вырвала из глотки варяга осколок разбитой бутылки, её личико исказилось в кровожадной ухмылке. Она вытерла осколок о штаны умирающего. Потом выпрямилась и заглянула ему прямо в глаза. Она смотрела очень внимательно, не мигая, смотрела, пока парень, не издал свой последний вздох. Девочка хихикнула и пошла дальше, тщательно осматривая тела варягов — если кто выжил, нужно закончить начатое. Негоже живых варягов оставлять, ежели князь супротив народу пошёл. Варяг он в бою хорош, но забывается когда, нельзя оставлять — вернётся ведь.

Слева кто-то зашевелился, и девочка поспешно двинулась туда. Их там оказалось двое — вятич и варяг. С варягом не церемонилась, один короткий удар и всё закончилось.

— Живой вятич? — Спросила девочка, садясь на ближайший варяжский труп.

— Путята я… — Он сел, прислонившись к трупу спиной. Пощупал голову и застонал. — Ох, и болит же башка. Окаянные совсем драться не умеют. Как я так? Никак сам Чёрный Змий с ними был, раз уж со мной-то совладали.

— Жива. — Представилась девочка.

— Ага?

— В её честь назвали. — Очень серьёзным голосом поведала девочка. — Славное имя.

— Кажется, я тебя знал прежде.

— Всё может быть. — Девочка посмотрела на свою ладошку. — Всё так странно Путята. Я только сейчас начинаю понимать — не Москва это. Мокшан не видно. Кривичей нет. Всё странное, варягов полно и князь-волк здесь давно уже, Вече неправильное и место не то… — Она зажмурилась, скривив лицо, словно от сильной боли. — Всё смешалось Путята. Я не понимаю где я.

— То Чёрного Змия шуточки поди, Великие Боги! Вспомнил! Жива! Так это ж ты с Вольгой к полянам хаживала, годов пять назад, ага?

— Было дело. — Улыбнулась девочка. — Хорошая была добыча. Поляне не забудут наших мечей.

— Славная была битва.

— Славная.

Они долго молчали, окидывая пустую улицу, долгими взглядами.

— Путята, что с нами будет?

— Не знаю Жива. Не знаю.

Они молчали несколько секунд, затем поднялись на ноги.

— Одно я знаю Жива — князя волка, мы убьём.

— Берёзами?

— Было бы весело. — Ухмыльнулся Путята. — Только тут берёз-то не видать.

— Как-нибудь придумаем. — Пожала плечами Жива и, взявшись за руки, они пошли вверх по улице. Из кармана Путяты, что-то выпало — он того не заметил.

Книжечка в жёсткой обложке, упала на асфальт и вольный ветер, совсем иной ветер — тот, который сгинул с вятичами вместе, перелестнул страницы.