Александр Афанасьев - Прелюдия беды [litres]

Господи… только за то, чтобы видеть глаза этих детей, искреннее стремящихся к знаниям – стоило здесь работать.

– Пятнадцать минут и продолжим. Дальше математика.

Делайла Бунт вышла из класса, прошла к комнатёнке, маленькой и тесной, которую отвели для учителей в бывшем здании католической миссии. Совершенно без сил, она налила из кулера воды, села на стул, глотнула и закрыла глаза…

Хлопнула дверь.

– Привет!

Делайла нахмурилась. Это бы Свен, молодой прыщавый швед. Он постоянно заводил разговор о том, что неплохо было бы познакомиться и поближе…

– Привет…

– Что такая кислая?

– Свен, я просто устала…

– Ладно, ладно! – швед примирительно поднял руки.

Может, и в самом деле…

– Эй… – сказал Свен – я вот заметил…

– Что?

– Ты заметила, что Бонго нет уже второй день?

Бонго – был местным, при их миссии он был кем-то вроде доставалы всего на свете. Африканский черный рынок – нет ничего такого, чего нельзя было бы там достать или купить. Без него – не было бы Африки.

– Может, заболел?

– Да нет… Я вот думаю… может, он чего-то узнал? И решил, что надо пока держаться от нас подальше?

– Господи… ну чего он мог узнать такого…

– Ты беспечно ко всему относишься, Делайла. Местные ненавидят нас.

– За то, что мы бесплатно учим их детей? Я не слышала ничего кроме благодарности.

– Не будь наивной, Делайла. Кто-то благодарит, а кто-то готов убить. Неужели ты не понимаешь, что мы разрушаем их базу для рекрутирования новобранцев? Ребенок, который с детства умеет читать и писать и знает кое-что про окружающий мир никогда ничего не примет на веру. В том числе Коран и шариат.

– Они не могут сделать что-то такое, что вызовет возмущение людей. Они тоже зависят от того, как к ним относятся люди.

– Господи, Делайла! Ты, дочь сержанта морской пехоты, веришь в такую чушь!

– Эй!

– Ладно, ладно. Я все помню.

Это была запретная тема.

– Только ты должна понимать, что местные привыкли жить, подчиняясь кому-то. Раньше они жили, подчиняясь белым. Сейчас они живут, подчиняясь ублюдкам с автоматами. Здесь играет роль только сила – и мы должны играть по местным правилам.

Делайле не понравились последние слова, и она открыла глаза.

– О чем ты?

– А вот о чем!

Свен с торжествующим видом вытащил откуда-то из-за пояса пистолет Токарева.

– Господи… да ты с ума сошел!

– Нет, это мы сошли с ума. Мы находимся в месте, где мужчина не считается мужчиной, если у него нет оружия – и ни у одного из нас нет даже ножа!

– Господи, убери немедленно! Ты с ума сошел, заявившись с этим в школу?

– Делайла, я…

– Черт бы тебя побрал, Свен! Если ты думаешь, что этой глупостью можешь привлечь меня, то ты сильно ошибаешься. Я уже большая девочка и парни с большими пушками…

Во дворе сильно грохнуло и отрывисто стукнули несколько автоматных выстрелов.

– Что это?

Свен оттолкнул ее.

– Сиди здесь, не выходи никуда!

– Свен!

Он выскочил за дверь.

– Свен!!!

Она бросилась следом – и в этот момент в стекло ударила автоматная пуля, осыпав ее осколками. Она растянулась на полу… все-таки она и впрямь была дочерью сержанта морской пехоты США.

Потом она поднялась. Как раз для того, чтобы увидеть, как выскочивший на крыльцо миссии Свен выстрелил в боевиков и один из них упал. А потом – шквал автоматных очередей ударил по крыльцу.

И тогда она закричала…

Дети не кричали. И даже не плакали. Столпившись за их спинами, они молча смотрели на людей с автоматами, ворвавшихся в здание миссии.

Потом где-то на улице остановилась машина, послышался шум. Потом несколько человек вошли во дворик миссии. Один из них был старшим… черные, противосолнечные блестящие очки на пол-лица, автомат Калашникова со складным прикладом. На голове – грязная повязка, на которой было написано «нет Бога кроме Аллаха и Мохаммед пророк Его». Таковы были истинные хозяева этого города.

Один из его подручных показал на труп Свена, который вытащили и бросили посреди двора. Несколько боевиков уже успели помочиться на него.

Старший – посмотрел на труп и сплюнул. Но ничего не сказал и боевики ничего не сделали. Потом он подошел к ООНовцам и детям. Что-то сказал.

– Босс спрашивает – кто старший? – спросил один из боевиков.

– Я, – ответила Делайла.

Как же они любят эти слова – босс… это при том, что ненавидят все иностранное.

– Босс спрашивает – откуда ты, женщина? Из какого ты народа?

– Я американка, – ответила Делайла.

Среди боевиков раздался ропот, однако старший поднял руку и он мгновенно прекратился.

– Босс спрашивает, что тебе нужно от его народа.

– Я учу детей этого народа бесплатно.

– Босс спрашивает, чему ты учишь детей его народа?

– Я учу детей этого народа наукам, которые нужны будут в жизни.

– Босс говорит: детям его народа не нужно знать ничего, кроме Священной книги и законов шариата.

Делайла знала, что ни к чему хорошему этот разговор не приведет. Однако ей не хотелось терять свое достоинство перед кучкой ублюдков с шариатом вместо мозгов. Ублюдков, которые застрелили Свена.

– Скажи своему боссу, что это – не его народ. Он – позор своего народа и палач своего народа.

Переводчик посмотрел на нее со страхом. Какой-то бывший чиновник, выучившийся в нормальной школе… в бандах были такие. Бандитам надо было собирать дань с нефтяных компаний за то, что не будет актов саботажа, закупать оружие, договариваться о выкупе за иностранных туристов. Всё это требовало переводчика, и такие были в каждой банде.

– Женщина, ты дойдешь до беды, если я скажу ему это. Ты и в самом деле хочешь, чтобы я сказал ему это?

– Передай, как я сказала.

Переводчик заговорил. Бандиты опять возроптали, но старший опять пресек ропот.

– Ты плохо говоришь, женщина, – сказал переводчик, – поэтому, мы попросим за тебя вчетверо больше. Что же касается детей, то босс хотел отпустить их. Но теперь, раз ты так плохо сказала – они получат по десять ударов палкой.

– Ах ты, сукин сын!

Но противостоять двум десяткам вооруженных бандитов с автоматами – голыми руками было невозможно…

Засов в двери щелкнул, когда Делайла уже потеряла счет времени. Безусловно сильная женщина, она впала в ступор от насилия… безнаказанного, применяемого как бы походя. Несколько ублюдков – ворвались, убили сотрудника ООН и… они ничего не боятся.

Она была на нервах и не могла заснуть.

Ее осветил фонарь, потом – кто-то вошел в тесную комнатенку и схватил ее. Она закричала, вырываясь, – но силы были слишком неравны.

Ее втолкнули – по странной иронии судьбы – ровно в тот класс, в котором она преподавала в последний раз. Это была довольно большая по местным меркам, светлая, с деревянной дверью и настоящими стеклами в окнах комната. Здесь так же была настоящая школьная мебель – подарок благотворителей. На одной из стен был алфавит, на другой – карты мира и Нигерии. На переменках дети подходили и зачарованно смотрели на эти карты; они как бы открывали им новые, далекие и загадочные неведомые миры, которые для них были так же далеки, как для всех людей Луна до полета Нила Армстронга.