Александр Афанасьев - Прелюдия беды [litres]

– Черт возьми, по крайней мере, этот парень сохранил обе ноги, обе руки и свой х… – пошутил кто-то. Настроение было совсем не праздничное.

– Ладно, парни, хватит – подвел итог Янгерс…

Парень, который собирался поставить на стол еще по банке – переменил свое намерение. Напиваться – было не место и не время.

– Что за хрен сделал это с Джеком? – грубо спросил Пит по прозвищу «Акула».

– Черт его знает – ответил Де Соуза – там такое месиво было. Все пошло ко всем чертям, когда Ник начал палить…

– Черт там был снайпер! Ты что, хотел бы получить гостинец тридцатого калибра в башку, а?

– Легче, легче. Я тебе верю, парень. Ты не из тех, кто будет палить куда попало…

– Что за парня вы взяли – не унимался Акула.

– Пит, заткни пасть! – грубо сказал Янгерс.

– Этот парень чертовски странный – сказал Гарри Нослер, один из отрядных медиков, бывший медик с вертолета-медэвака – я его осмотрел мельком. У него есть сведенные татуировки.

– Татуировки?

– Да. И кажется, этому парню делали пластическую операцию. Кожа на подбородке натянута.

Все поняли, о чем идет речь. Кто бы он ни был – исламистом он быть не мог. Исламисты не признавали татуировок, считая их осквернением. Человека, сделавшего татуировку – могли за это зарезать.

– Надо его допросить, нахрен.

– Так. Встал из за стола. Встал!

Акула встал, он покраснел – интересно, с чего это его так развезло, с банки пива? Или он еще что хлебнул.

– Пошел на пост. Живо!

Американец криво усмехнулся и вышел.

– Пит дело говорит. Его надо допросить – сказал и Де Соуза – этим никто не занимался.

– Пусть в Баграме занимаются…

– Время все равно есть…

– Ладно – решил Янгерс – тогда вот что. Иду я и еще двое. Никакого рукоприкладства, твою мать, мне потом не хочется отвечать на вопросы. Остальные – займитесь делом и не шляйтесь нахрен по улице.

Пленные здесь содержались примерно в таких же условиях, в каких они содержались моджахедами: дыра в земле, прикрытая автомобильной покрышкой и листом железа. Но поскольку этого пленного рассчитывали отправить отсюда как можно скорее, первым же бортом – он содержался в одном из домиков, с садом и зинданом, под охраной.

Увидев входящих людей, охранявший с автоматом пленных сотрудник поднялся на ноги.

– Парни, я…

– Все нормально – Янгерс вошел третьим.

– Я еще тут нужен, сэр?

– Да, постой пока…

– Тут еще Акула…

– Если припрется еще, гони его нах… Понятно?

– Есть, сэр…

Янгерс поймал ключ. Отпер массивный навесной знак, на котором еще виднелся советский знак качества…

Трое – вошли в небольшую комнату. Если бы отсюда не было вынесено все лишнее – только большой тюфяк на полу – тут стало бы очень тесно.

Неизвестный сидел на тюфяке, но не поджав ноги как правоверные, а вытянув их перед собой – из этой позиции невозможно быстро встать. Вообще, он вел себя не как гражданский, и не как террорист… и это озадачивало. Журналист? Искатель приключений?

– Ну и кто ты нахрен такой? – агрессивно начал Янгерс.

Человек промолчал.

Дальнейшее – было досконально отрепетировано – Джордан изо всех сил дал ногой по тюфяку. Попало и этому … несильно.

– Отвечай полковнику, идиот!

У Янгерса не было такого звания – в ЦРУ воинских званий нет. Но если этого урода придется отпускать – подпустить тумана никогда не помешает.

– Я плохо говорю по-английски.

Джордан еще раз дал по тюфяку ногой, но уже слабее.

– Хочешь сказать, что ты знаешь пушту, отродье?

– Я не понимаю. Я понимаю испанский.

Вот это заявка…

– Понимаешь испанский, парень – моментально включился де Соуза – тебе же хуже, педик. Потому что я тоже его понимаю. Итак, сколько ты купил?

– Я не понимаю.

На сей раз – прилетело по ноге. По лодыжке. Человек поморщился – но они видели, что скорее с досады, нежели от боли.

– Все ты нахрен понимаешь! Тебе кто разрешил здесь покупать, козел? Ты кто вообще такой, нахрен!?

Человек раздвинул губы в улыбке. Неприятной, неискренней.

– Я не более, чем турист, синьор. Только и всего. Я ничего не покупал…

– Чего… Хватит пургу гнать, козел…

Конечно, разработка была так себе. На уровне школьного любительского театра… матерый волк на такое не поведется, да и не слишком матерый – тоже. Но времени не было и возможностей тоже. Этот – был не местный, а армия в Пакистане, частенько сплавляла налево дурь и боролась с частными конкурентами за трафик.

– Я ничего не покупал. У меня нет денег.

– Да? А нахрена ты нам тогда нужен, придурок? Замочим и выбросим в канаву, если за тебя никто не заплатит.

– Сэр, это Акула… – донеслось в наушниках…

Янгерс поднял руку, требуя тишины.

– Что у тебя?

– Движение на дороге. Несколько автомобилей, несколько, не один!

– Так… все понятно…

К объекту – нельзя было просто так подобраться, что по дороге, что без нее. Датчики системы REMBASSII, потомки тех, которые использовались во Вьетнаме, для контроля тропы Хо Ши Мина – отслеживали вибрацию почвы, они могли отличить грузовой автомобиль от легкового, а человека – от животного. Данные все стекались в центр управления, кусочек двадцать первого века в веке девятнадцатом, на проверку движения мог подниматься армейский беспилотник. Поэтому – когда машины подошли ближе – американцы уже знали, кто едет. Не знали только – зачем. Но Янгерс – приказал занять позиции по плану отражения нападения. Для этого – у американцев были три крупнокалиберных пулемета, и два автоматических гранатомета МК-19, не считая менее мощного оружия…

Сам Янгерс – встретил машины на полпути между гостевым домиком и основным жилым комплексом. Заступив дорогу, жестом приказал остановиться…

Три машины – все три пикапы, два из них с крупнокалиберными пулеметами – остановились на дороге так же, как и ехали – один за другим. Ни одна из этих машин не принадлежала государству – они принадлежали одной из частных военных компаний, принадлежащих отставным пакистанским генералам и полковника и охраняющим конвои, идущие из Карачи на север. Фактически – рэкетирские компашки для вымогательства денег из американского оборонного бюджета, все нашумевшие дела с сожженными конвоями по сто, по двести машин – происходили как раз тогда, когда вставал вопрос об увеличении выплат или о задержке причитающегося. Янгерс знал, кто приехал и сомневался, что он предпримет что-то серьезное против американских граждан и представителей американской разведки – в конце концов, лично этому козлу не меньше лимона перепало только за прошлый год. Но надо было быть всегда начеку – никогда не знаешь, что въедет в голову этим…

Из головной машины – выбрался худощавый, стройный человек, на нем были полусапоги из натуральной кожи, джинсы и черного цвета куртка – бомбер. Глаза скрывались под блестящими серебром очками. Этот парень был полковником МВД Пакистана до того, как ушел на частные хлеба, он был непосредственно связан с очень опасным человеком – генералом Насраллой Бабаром, бывшим министром внутренних дел, сохранившим власть и влияние. Именно с этим человеком – надо было договариваться о прохождении конвоев, именно этот человек мог обеспечить мир и стабильность в какой-нибудь провинции – а потом по его слову начнется кровавая баня. Короче, оставалось понять, на кой черт этот человек, довольно статусная персона – пожелал появиться здесь. Тем более, что здесь была совсем глушь и у местных горцев – совсем нет уважения к власти.