Сьюзен Коллинз - Баллада о змеях и певчих птицах

Внезапно Кориолан разозлился на себя. Какой прок от подарка, если его нельзя использовать для защиты? Да он же думает только о том, чтобы ее труп смотрелся понаряднее! Сможет ли она задушить кого-нибудь шарфиком или заколоть булавкой? Впрочем, оружия на арене будет в избытке, так что дело не в этом.

Кориолан все еще мучился насчет подарка, когда Тигрис позвала его ужинать. Она купила немного рубленой говядины и зажарила четыре котлетки. Ее порция выглядела самой маленькой, однако Кориолан знал, что за готовкой кузина всегда лакомится сырым мясом. Тигрис его обожала и готова была питаться только им, если бы Мадам-Бабушка строго-настрого ей не запретила. Одна котлетка предназначалась Люси Грей. Тигрис разрезала пополам булочку, полила мясо соусом, добавила жареного картофеля и капустного салата. Кориолан отобрал лучшие фрукты и сладости из корзинки с подарками, которую Сатирия принесла ему в больницу. Тигрис постелила льняную салфетку в картонную коробку, украшенную яркими птицами, уложила еду и прикрепила сверху розу из садика Мадам-Бабушки. Кориолан выбрал цветок насыщенного персикового оттенка с малиновыми краешками, потому что весь ее ансамбль обожал яркие цвета, а Люси Грей – особенно.

– Передай, что я болею за нее! – попросила Тигрис.

– Передай ей, – добавила Мадам-Бабушка, – нам очень жаль, что она должна умереть.

После мягкого, прогретого солнцем вечернего воздуха холод Хевенсби-холла напомнил Кориолану семейный склеп Сноу, где покоились его родители. Без учеников и создаваемой ими суеты шаги и вздохи гулко отдавались в опустевшей Академии, придавая и без того мрачному мероприятию загробный колорит. Свет не горел, потому что еще не стемнело, и внутрь проникали лучи заходящего солнца. Эта встреча резко отличалась от предыдущих, которые проходили при ярком свете дня. Оставшиеся менторы стояли на галерее, смотрели сверху на своих собратьев по Играм и молчали.

– Дело в том, – шепотом призналась Лисистрата Кориолану, – что я довольно сильно привязалась к Джессапу. – Она замолчала, поправляя оберточную бумагу на куске запеканки из лапши с сыром. – Он мне жизнь спас.

Кориолан задумался. Лисистрата была к нему ближе всех на арене, когда начали взрываться бомбы. Видела ли она, как Люси Грей спасла его? Не на это ли намекает?

Пробираясь к своему столику, Кориолан заставил себя думать только о хорошем. Что толку тратить оставшееся время на рыдания, если последние десять минут можно посвятить стратегии, которая позволит его трибуту выиграть? К счастью, в этот раз Люси Грей выглядела гораздо лучше, чем на предыдущих встречах. Чистая и ухоженная, в нарядном платье – словно собралась на вечеринку, а не на бойню. При виде коробочки с едой у нее загорелись глаза.

Кориолан поклонился и протянул подношение.

– Я пришел не с пустыми руками.

Люси Грей изящным движением взяла розу и понюхала, потом сорвала лепесток и положила в рот.

– Только сказки на ночь не хватает, – с грустной улыбкой проговорила она. – Какая милая коробочка!

– Тигрис берегла ее для особого случая, – пояснил Кориолан. – Если голодна, то ешь прямо сейчас, пока не остыло.

– С удовольствием. Поем напоследок, как цивилизованный человек. – Люси Грей развернула салфетку и восхитилась содержимым коробочки. – О, какая прелесть!

– Здесь много, можешь и с Джессапом поделиться, – предложил Кориолан. – Хотя вроде бы Лисистрата принесла ему еды.

– Увы, он совсем перестал есть. – Люси Грей бросила на Джессапа встревоженный взгляд. – Нервничает, наверное. Кстати, он и ведет себя странно. Конечно, все мы сейчас несем полнейший бред…

– Например? – спросил Кориолан.

– Например, вчера ночью Рипер извинился за то, что ему придется нас убить, – поделилась Люси Грей. – И обещал загладить свою вину перед нами, когда победит. Собирается отомстить Капитолию, хотя и непонятно, как именно.

Кориолан бросил взгляд на Рипера, который, оказывается, не только отличался физической силой, но и мозги умел пудрить.

– И что вы ему ответили?

– А что тут ответишь? Джессап плюнул ему в лицо. Я сказала, что игра не кончена, пока не пропоет сойка-пересмешница, однако он меня не понял. Наверное, ему так легче. Мы все немного не в себе. Прощаться с жизнью нелегко… – Нижняя губа девушки задрожала, и Люси Грей отодвинула сэндвич в сторону, даже не откусив.

Почувствовав, что беседа принимает мрачный оборот, Кориолан направил ее в другое русло.

– К счастью, тебе и не придется. Представляешь, ты заработала подарков в три раза больше, чем все остальные!

Люси Грей удивленно вздернула брови.

– В три раза?!

– Да! Ты непременно победишь! Я все продумал. Как только ударят в гонг, беги. Беги изо всех сил! Заберись на трибуны. Найди хорошее укрытие. Я буду посылать тебе еду. Главное – продержись до тех пор, пока остальные не перебьют друг друга или не умрут с голоду. У тебя все получится!

– Думаешь? Знаю, я заставила тебя поверить в мои силы, и вот вчера ночью я представила, что ждет меня на арене. Бежать особо некуда. Кругом оружие. Рипер, готовый убивать всех подряд. Хотя днем все кажется не таким безнадежным, с наступлением темноты становится очень страшно… – Внезапно по ее лицу покатились слезы. Люси Грей впервые не смогла их сдержать. На помосте, когда ее ударил мэр, или когда Кориолан принес ей хлебный пудинг, она едва не заплакала, однако справилась. Теперь же плотину прорвало.

При виде ее беспомощности у Кориолана защемило в груди, и он ощутил, насколько беспомощен сам.

– Эх, Люси Грей…

– Не хочу умирать, – прошептала она.

Кориолан утер с ее лица слезы.

– Я не дам тебе умереть! – Люси Грей всхлипнула. – Слышишь, я не дам тебе умереть!

– А стоило бы. От меня одни неприятности, – с трудом проговорила она. – Я только и делаю, что подвергаю тебя опасности и ем твою еду. И с балладой не угодила! Завтра ты от меня избавишься.

– Завтра я с ума сойду! Люси Грей Бэйрд, помнишь мои слова о том, что ты нужна мне? Тогда я говорил про тебя не как про трибута. Я имел в виду тебя как человека, как моего друга, как мою… – Как это называется? Возлюбленная? Девушка? Кориолан был не вправе претендовать ни на что, кроме банальной влюбленности, которая к тому же могла оказаться неразделенной. Впрочем, что ему терять? – Твоя баллада заставила меня ревновать, ведь я хотел, чтобы ты думала обо мне, а не о каком-то парне из прошлого. Глупо, знаю. Ты – невероятная! Правда! Ты уникальна во всех отношениях! И я… – Глаза его наполнились слезами, но ему кое-как удалось проморгаться. Он должен быть сильным, ради них обоих. – И я не хочу тебя потерять. Я отказываюсь тебя терять! Прошу, не плачь.

– Прости! Прости! Я не буду. Просто мне так одиноко, – призналась она.