Данияр Сугралинов - Маджуро

Хотя Лука давно излечился от вируса сексуального магнетизма, Гердиния не остыла к императору. Было это побочным действием эффекта или жена Кросса в итоге действительно влюбилась в него — так и осталось загадкой. Тем более проверить это на других жертвах — тех трех девчонках, привлеченных Ли Венсиро, — не удалось. Их по приказу императора отправили домой.

Гердиния, сообразив, что император, хоть и рьяно взялся за управление страной, плохо разбирается во многих вопросах, с готовностью откликнулась на его молчаливую просьбу о помощи. Нет, она не продолжила принимать решения без его участия. Напротив, теперь их принимал самолично Маджуро, но первый советник наконец-то стал исполнять ту роль, которую должен, — советовать, подсвечивая подводные камни и озвучивая последствия. Гердиния направляла все финансовые потоки и планировала бюджет, взяв в подручные прощенного, но разжалованного Наута. Старые бюджеты были нещадно порезаны, а новые строились в режиме жесточайшей экономии, с приоритетом в пользу страны и народа, а не отдельных его представителей.

Наука императорской казной финансировалась в первую очередь. Пока исследовали мало сфер, все они должны были принести пользу в ближайшей перспективе. Новые сплавы для доспехов и оружия и слухи о грядущем перевооружении армии оживили рынок. Рабочие места создавались в каждой сфере, и уровень недовольства в обществе постепенно снижался.

На выделенные из казны средства построили десять тысяч рыбацких лодок, и город завалили морепродуктами. Горожане могли теперь жаловаться на скудный выбор, но не на голод. Тем более император попытался восстановить аграрный сектор, дав налоговые льготы землевладельцам, нанимающим работников на фермы.

Самые острые вопросы решились, но угроза с Юга не миновала. Напротив, она усилилась. И ударила оттуда, откуда не ждали.

— Войска Рециния будут у стен города через два, в лучшем случае три месяца, — объявил Хастиг. — Мы должны дать им бой раньше. Иначе город окажется в осаде.

— И оголить тылы? — возмутился Гектор. — Моих людей не хватит для полноценной обороны, если Рециний высадится с моря, он возьмет столицу голыми руками!

— Нельзя разделять силы, — вмешался император в препирательство советников.

Эту фразу он произнес уже несколько раз. Они спорили битый час, что начало надоедать Маджуро. Сил государству недоставало, и будь Рециний посмелее, давно бы захватил столицу.

Тридцать тысяч новобранцев, усиливших регулярную армию, примерно уравняли силы Империи с войском Рециния, но только на бумаге. По факту на стороне бунтовщика была проверенная в боях кавалерия и рыцари южных баронов, наемники с островов, с детства привыкшие держать в руках саблю и меч, а главное, легионы ветеранов, закаленные и завоеванием Севера, и очищением Пустошей. Пятьдесят тысяч лучших бойцов, большая часть которых сейчас стояла бы под флагами Маджуро, не сократи предыдущий владелец тела военный бюджет. Ветеранов отправили на пенсию, причем безо всякого выходного пособия. Немудрено, что обиженные легионеры направились на Юг, едва поползли слухи, что Рециний набирает рекрутов.

— Вы все спорите?

Мужчины обернулись, заслышав голос Гердинии, заскучавшей и вышедшей «проветриться».

— Уважаемая Гердиния что-то придумала? — настороженно спросил генерал.

— Уверен, что да. — Даже сидя за столом, Ли Венсиро умудрился продемонстрировать легкий поклон. Гердинию он уважал безмерно и в собственной иерархии ставил на второе место — сразу после императора. — Госпожа первый советник видит картину в целом, в отличие от нас, мужланов.

Гектор, глядя на него, поморщился. Он на дух не переносил напомаженного и манерного рейка.

— У меня нет для вас готового решения. Есть только здравый смысл. Имеющиеся войска дробить нельзя, это всем понятно, и его величество вам говорит то же самое. Все мы понимаем, что битва будет только одна, и если бы за мной было решающее слово, я бы встретила неприятеля у городских стен.

— Любопытно будет на это взглянуть, — зевнув, изрек четвертый советник Кросс. — Ладно, засиделся я с вами. Если его величество позволит, удалюсь по неотложным делам.

Маджуро кивнул, не глядя на мужа Гердинии. От Антония все равно не было никакого толку, он лишь отпускал язвительные комментарии и предрекал скорую смену власти, но делал это завуалированно, так что никто из присутствующих, кроме его супруги и императора, не понимал, о чем речь.

Антоний, с шумом отодвинув стул, встал и удалился.

— Хоть убейте, но я так и не понял, в чем его задачи! — крякнул генерал. — Ваше величество?

— Задачи Кросса не подлежат обсуждению, — ответил Маджуро. — Ничего особенного. Давайте продолжим. Гердиния предлагает встречать неприятеля здесь. Есть возражения?

— Это осада… — глубокомысленно изрек Хастиг. Он тяжело посмотрел на Гердинию. — Уважаемая госпожа первый советник! Мало того, что вы предлагаете подпустить неприятеля к городу, чтобы он зажал нас у моря, отрезав все пути к отступлению. Так вы еще и советуете, как крысам, забиться в норы! А в норах, между прочим, тоже небезопасно! В городе есть сторонники Рециния. Да, они затаились, но если южане встанут у стен столицы, надо быть готовым к тому, что нам ударят в спину. Саботажники, предатели всех мастей, просто малодушные люди, решившие сдать город и получить преференции при будущем правителе…

— Есть еще кое-что, — впервые за все совещание в беседу вступил третий советник Лодыгер. Он откашлялся и, глядя в сторону, монотонно забубнил: — Я не горазд речи говорить, я про другое. Промышленники и мастеровые жалуются, что работы уже саботируются. Вчерашний пожар в кожевенных мастерских — дело рук Свирепого Игната…

— Это глава столичного преступного сообщества, — пояснил императору Гектор.

— Господин Гектор прав, он и есть, — подтвердил Лодыгер. — Его люди запугивают мастеров: обещают сжечь дома, изнасиловать жен и дочерей. По его приказу оборванцы закидывают свиные головы и дохлых крыс в окна влиятельных цеховиков. И от всех требуют одного — прекратить работы или, того хуже, саботировать их, заниматься вредительством. Этим утром у некоторых рыбаков отняли лодки и весь улов. Позавчера сорвана поставка руды…

— Зачем они это делают? — спросил император.

— Ясно зачем! — бахнул кулаком по столу генерал Хастиг. — Сговорились с Рецинием!

— Теперь понятно, почему несколько докторов уже который день отказываются выходить на работу в клинику. Выдумывают несуразные предлоги: один заболел необъяснимыми приступами слабости, у другого бабушка померла, и надо ехать на похороны, третий вдруг сорвался на свадьбу в село за двести миль, а свадьбы там проводятся по две недели кряду…