Олег Волков - Война на Свалке [litres]

– Прямо передо мной, – рядовой Тарман на секунду замялся и поспешно уточнил: – Справа от вас метров на сто, примерно.

– Оставайся на месте. Иду, – приказал Шнык.

Что нашёл рядовой? Что привлекло его внимание настолько, что он решил доложить командиру. Чаг повернул следом за Шныком.

За рядом высохших кустов с голыми ветками, на крошечной полянке между мёртвыми соснами, стоит высокий длинный ящик стального цвета. Чаг подошёл ближе. Больше всего ящик похож на старинный сундук со скошенными краями и квадратными петлями. Грани и углы ящика дополнительно усилены стальными уголками.

– Вот, – рядовой Тарман показал пальцем то ли на ящик, то ли на сундук.

Шнык с задумчивым видом уставился на блестящий запорный механизм. Вместо замочной скважины сенсорная панель. Что бы там ни было, а просто так ящик не открыть.

– Забыли увезти? – Чаг склонился над сенсорной панелью.

Так и хочется ткнуть пальцем в панель, чтобы активировать её. Но лучше этого не делать. На всякий случай.

– Не думаю, – немного помолчав, ответил Шнык. – Ты на землю посмотри: этот ящик сюда специально завезли и оставили. Автопогрузчиком снимали. Видишь, какая глубокая колея?

– Тогда что же это? – спросил Чаг.

Чаг по кругу обошёл таинственный ящик. На левом торце незнакомый рисунок: странный цветок с тремя лепестками заключён в жёлтый треугольник. Точнее, символ цветочка, без художественных подробностей.

Чаг не удержался и провёл кончиками пальцев по чёрному цветочку. Что-то очень хорошо знакомое. Обычно на таких ящиках пишут различные предупреждения: «Не кантовать», «Не бросать». Здесь же вообще ничего. Хотя… Желтый треугольник обозначает предупреждение.

– Шнык! Помоги вспомнить, – позвал Чаг.

– Что у тебя?

– Да вот, – Чаг показал рукой на рисунок. – Что-то знакомое… А что – хоть убей, не помню.

– Действительно… – задумчиво согласился Шнык.

Но ведь жёлтый треугольник с тремя лепестками должен что-то обозначать. Не так давно Дайзен-2 был частью Федерации Мирема. На него распространялись не только законы метрополии, но и различные стандарты, правила, нормативы, в том числе и предупредительные знаки.

– Разрешите доложить!

Чаг оглянулся. Рядовой Тарман, совсем зелёный боец из Стратегического резерва, вытянулся по стойке смирно и аж дрожит от нетерпения.

– Отставить устав, – приказал Шнык. – Ты знаешь, что это такое?

– Так точно! То есть да, – рядовой Тарман немного расслабился. – Это знак радиационной опасности. То есть: «Осторожно. Радиоактивное излучение».

Шнык так и замер на месте. За тёмным забралом шлема лица не видно, но, голову на отсечение, Шнык впал в дикое замешательство. С чего бы это?

– Да… что ж… ты сразу-то не сказал! Дурья башка!!! – взорвался Шнык. – Внимание!!! Внимание!!! Всем!!! Всем!!! Всем!!! – заорал Шнык. – На площади Пионеров обнаружена ядерная бомба!!! Повторяю! Ядерная бомба!!!

Чаг отскочил от стального ящика как ошпаренный. Ну точно! Бомба! Ядерная! А что ещё могли оставить космические пехотинцы в центре столицы? Уж точно не цветы и тортики.

– Отделение!!! – от напряжения Шнык аж охрип. – Срочно отступаем! Вон из города!!! Уносите свои задницы как можно быстрее!

Последнюю фразу Шнык бросил на ходу. Чаг, едва отойдя от шока, тут же закинул «Надежду» за спину и дал дёру.

Самый большой, самый страшный кошмар стал явью. Противник всё же рискнул пустить в ход ядерное оружие. Чаг пару десятков метров обогнал Шныка.

Весть о ядерной бомбе на площади Пионеров облетела Финдос и напугала бойцов Народной армии. Не слушая командиров, бросая на ходу автоматы и разгрузки с боеприпасами, солдаты со всех ног драпали из города. Отделения, взвода и роты перемешались. Смотровая улица превратилось в прогон для испуганных баранов.

Вперёд! Вперёд! И только вперёд! Расталкивая солдат и перепрыгивая через упавших, Чаг пробивается по Смотровой улице в сторону площади Простора. Да где же она?

В момент штурма первого городского уровня космические десантники разнесли вдребезги заложенное бетонными блоками большое панорамное окно, но так и не заложили его вновь. Чаг подбежал к пролому и с ходу запрыгнул на поваленный блок.

Снаружи ночь. Фонари на борге сияют в полную силу. К чёрту! Чаг соскочил на землю по ту сторону панорамного окна. Противника можно не опасаться.

Лучи фонарей дрожат и прыгают по каменному склону Лакмары. Камней и трещин столько, что запросто можно не то что ноги – шею свернуть. Но Чаг, не сбавляя скорости, бежит и бежит вниз по склону горы.

Едва не спотыкаясь, с ходу перепрыгивая через трещины и расщелины, Чаг почти добежал до подножия Лакмары, когда могучий толчок снизу подбросил его в воздух.

Инерция подло толкнула дальше вниз по склону. Чаг шлёпнулся на землю и перевернулся через голову несколько раз. Вслед за толчком из недр Лакмары донёсся адский грохот. Из панорамного окна, расшвыривая бетонные блоки, вырвалась огненная волна. Яркая вспышка на миг превратила ночь в день.

Чаг, извиваясь ужом, отполз за ближайшее укрытие. Но камень настолько мал, что всё равно видно, как вершина Лакмары пошла глубокими трещинами. Из глубин горы вырвались огромные фонтаны пыли и обломков. В шлеме тревожно затрещал детектор радиационной опасности. Как будто и без него не ясно, что произошло. Словно кролик, завороженный удавом, поражённый Чаг наблюдает за гибелью любимого города.

Огромное облако радиоактивной пыли медленно поползло вниз по склону. Они всё-таки решились пустить в ход ядерное оружие. Чаг без сил распластался по земле. Самого большого парка на планете, да и самой площади Пионеров больше нет и никогда не будет. Отныне и навсегда столица колонии превратилась в брошенный город, если только там, в глубинах, ещё хоть что-то уцелело.

К чёрту такую независимость! Чаг, не поднимая головы, зло стукнул кулаком по земле. Жизнь дороже.

Это предупреждение. Да! Точно! Предупреждение. Если Независимое правительство немедленно не прекратит весь этот балаган – колонии хана! Пока только один ядерный заряд. Перед глазами сам собой возник тот самый большой ящик, так похожий на древний сундук. А потом в ход пойдут высокоточные ракеты и планирующие бомбы. Трюмы Первого ударного под завязку забиты ядерным оружием, а девать его некуда. Всем этим адмиралам и контр-адмиралам страсть как хочется поиграть в крутых солдатиков.

Треск датчика радиоактивной опасности перешёл в сплошной зум. Пылевое облако накрыло с головой. Если войну немедленно, сейчас же, тотчас, не прекратить, то весь кратер Финдос превратится в одну сплошную радиоактивную пустыню. Чаг с трудом встал на ватные ноги. В голове шум, а руки трясутся от нервного перенапряжения.