Кирилл Корзун - Право выбора

Обрушившийся с небес частый град ледяных и воздушных лезвий прервал его триумф — ликующий вопль сменился криком боли и непонимания, монстр пошатнулся, с удивлением обнаружив растерзанную в клочья защиту и глубокие рваные раны на покрытом рубиновой чешуёй теле. Его замутненный яростью взор обратился к мужчинам, что уже вышли из машины и целеустремлённо, спокойно шли к нему.

Их было двое.

Высокий статный блондин, похожий на ожившую ледяную статую и как будто покрытый тонким слоем инея, источающего пробирающий до костей холод. Дэй не знал его, но ощущал исходящую от него опасность.

А вот второй…

Вторым мужчиной был Сяолун Во Шин Во, окруженный зарождающимся вокруг него гибким вихрем торнадо.

Синхронно воздев руки к небесам, они обрушили на Красного Дракона вторую волну — с хмурых небес на Луэна частым дождём посыпались мутные полупрозрачные сферы с заключёнными в них снежинками. Врезаясь в землю и в «щиты» наёмника, они гулко взрывались, щедро разбрасывая во все стороны мелкое ледяное крошево.

Окутавшись сетью из молниевых разрядов, полудракон не стал испытывать судьбу — столкновение с тем, кого он уже десяток лет знал как Мастера Ветра, не сулило ему ничего кроме мучительной смерти. С трудом сдержав обрушившуюся на него кару небес, Дэй Луэн гигантским прыжком разорвал дистанцию между собой и атакующими и неловко взлетел…

Рванувшийся за убегающим врагом Сяолун вздрогнул, когда на его плечо легла ледяная рука друга:

— Не останавливай меня! Он должен умереть!

— Пусть уходит, Сяо, — отрицательно мотнув головой, выдохнул Аскольд. — Нам и без него есть чем заняться. Поверь, ему не уйти. Он всего лишь тянет время.

— Меня не интересует имперское правосудие… — глухо произнёс сникший китаец и потерянно оглянулся. Полуразрушенный особняк и территория вокруг него выглядели полем сражения и он не знал, отыщет ли свою дочь в этом хаосе. Но когда его пустой и безжизненный взгляд наткнулся на покорёженный автомобиль возле выбитых ворот…

— Папа!!!

Услышав этот звонкий девичий голос, Аскольд слегка улыбнулся и отвернулся, предпочитая не мешать воссоединению семьи. Его время задавать вопросы наступит чуть позже. А пока…

Пока что на этом поле битвы было и без того достаточно людей, нуждавшихся в его помощи. Перевернув лежащее ничком тело рыжеволосого юноши, Аскольд убедился в том что он дышит, несмотря на глубокую выжженную дыру в груди возле правого плеча, присмотрелся к чумазому лицу и спросил:

— Вот почему я не удивлен? Знал же ведь, знал что и этот придурок обязательно засунет свой нос в это дело. Достойная смена нам подрастает, достойная…

Отголоски потаённых желаний и запретных стремлений неустанно преследуют человека на протяжении всей его жизни, причудливо изменяясь в зависимости от обстоятельств. Спасаясь от них, слабые духом ограждаются стенами догм и правил, возводя вокруг себя нерушимые и вместе с тем иллюзорные границы, но эти усилия тщетны.

Искушения способны сломить самый стойкий дух.

Они неустанно испытывают его на прочность самыми изощрёнными способами: едва слышно нашёптывая и вкрадчиво взывая к голосу разума, безрассудно обещая и уверенно аргументируя…

Противостоять искушению непросто.

Даже если это всего лишь чашка лапши — горячей, исходящей ароматным паром, волнистыми утесами выступающей из наваристого рыбного бульона, щедро сдобренного пряностями и мелкими кусочками овощей.

Чашка рамэна гулко стукнула круглым керамическим дном об отполированную поверхность котацу (низкого деревянного столика). Рядом с ней с таким же стуком приземлилась плоская тарелочка, на которой примостились аккуратно завёрнутые в салфетку палочки и несколько ломтиков анг-пана (японский хлеб).

— Поднимайся, Такеши. Время трапезы. — прозвучал строгий, но вместе с тем удивительно добрый голос Котаро, запросто усевшегося на татами рядом с котацу.

Он обращался к подростку, лежащему напротив него — свернувшийся клубком Такеши лежал на боку, отвернувшись к стене, и упорно притворялся спящим, старательно не реагируя на окружающую действительность. Во всяком случае, именно так ему хотелось.

Аромат пищи, растекающийся по маленькой, обставленной в традиционном стиле комнате, достиг обоняния парня спустя пару секунд. Голодное бурчание пустого желудка в терпеливой тишине ожидания Котаро прозвучало предательски и слишком громко, чтобы синоби не мог его не заметить.

— Отказ от еды неразумен, дитя. Твоё тело это недвусмысленно подтверждает.

Мягкое увещевание синоби достигло ушей подростка и тот немедленно завозился, прекращая притворство. Усевшись на циновку, Такеши сгорбился, пряча ладони к рукавах скромного серого кимоно, и злобно зыркнул на курящуюся паром тарелку. И так к ней и не притронулся. «Голодовка» продолжалась уже третьи сутки.

— Уважаю проявление твердости духа, — продолжал говорить Котаро, с любопытством рассматривая черты лица парня — тонкие и вместе с тем резкие, они придавали вытянутому к низу овалу оттенок женского изящества и только постоянная хмурость Такеши возвращала его облику чуточку мужественности.

Внешность бывает обманчива. Хрупкий и худой, нескладный и чересчур долговязый подросток выглядел безобидно и даже забавно, что полностью противоречило его внутренней сущности. С точки зрения Котаро это уже было плюсом в карьере будущего синоби.

— Ты по-прежнему хочешь вернуться обратно в свои трущобы? Разве там тебя кто-то по-настоящему ждёт? Разве там о тебе хоть кто-нибудь позаботится, предложит еды?

— Я добуду её себе сам! — по-волчьи ощерился Такеши, открыто встречая взгляд синоби. — Мне не нужны подачки клановцев! Лучше я сдохну от голода, чем начну есть у кого-то с руки!

— Гордость и предубеждение из уст уличного оборванца…

— Пусть я и оборванец, но никому не служу! — вздернув подбородок, ответил парень, зло блеснув глазами. — В отличии от тебя, мастер! Твоя Сила не даровала тебе свободы, так зачем мне уподобляться тебе?!

— У меня никогда не было господина. И в тоже время, я никогда не отказывался от взаимовыгодного сотрудничества, — укоризненно качнув головой, синоби откинулся на спину и продолжил наблюдать за юношей, опираясь на локоть. — Чем тебя не устраивает моё предложение?

— Отсутствием выбора?! Тем что ты притащил меня сюда и не спросил моего мнения?! С чего ты взял что я захочу стать твоим учеником?! Да кто ты вообще такой?! — возмутился Такеши, впервые за всё время разговора выпрямив спину.

Черты лица юноши исказились от переполняющей его злости, но в ней не было отголосков ненависти. И это показалось Котаро хорошим знаком.