Владислав Бобков - Метаморф

Красивая зеленая чешуя давным-давно была сорвана. Регенерация виверн оставляла желать лучшего, поэтому она выглядела так, будто с нее живьем сняли шкуру. Хотя если подумать, так оно и было.

После очередного удара чудовище покачнулось, но устояло, мутными глазами следя за кружащейся вокруг столь кусачей мошкой.

Виверна уже поняла, что добыча оказалась ей не по зубам, но стайный инстинкт заставлял ее, несмотря ни на что, сражаться. В подземельях редко получалось спастись бегством, ведь если от кого-то спасаться, можно совершенно спокойно наткнуться на кого-то еще более страшного.

И вновь противники застыли, вот только теперь была совершенно другая расстановка сил. Измученная и обессиленная виверна и полный сил, рвущийся в бой человек. Хотя назвать это существо человеком можно было очень условно.

«Пора с этим кончать». — пришла общая мысль. Зимин сделал шаг вперед, чтобы в следующее мгновение его спина взорвалась ослепительной вспышкой боли.

Эта боль, словно кислота, распространилась вверх и вниз, чтобы переползти на грудь, разом заблокировав любую возможность сделать вдох.

Макс опустил голову вниз, чтобы с отстраненным интересом увидеть у себя в груди стальное острие, вылезшее аж на десяток сантиметров. Надо ли говорить, что брошенное кем-то копье насквозь пробило его спину, заставив повиснуть словно бабочку, насаженную опытным энтомологом.

Землянин уже не видел, как бросившего копье хобгоблина раскраивают на куски топоры Гора. Орк же, отомстив, словно окаменел, смотря на чудовищную рану своего товарища. А возможно и… Друга.

Этот человек был странным. Он помогал, толком ничего не прося взамен. Более того, он раз за разом спасал его даже от тех, кто мог создать неприятности самому человеку.

Гор не понимал этого безумного представителя людского рода. Люди — подлая и злая раса, так говорили им старейшины. Оказавшись же среди них, орк не сильно поменял своего мнения на этот счет. Правда, ровно до знакомства со столь странным Максом Зиминым.

Тот помогал орку почти бесплатно, неся какую-то чушь про формирование отряда.

Гор же отлично видел, что человек просто хочет найти тех, кому он сможет доверить свою спину в бою.

Человек был иностранцем, бродягой, тем, у кого не было дома, то есть таким же, как и сам Гор.

Орк видел предательство. Причем даже больше, чем ему хотелось бы. Он прекрасно знал, насколько же трудно бывает найти даже просто хороших товарищей, не говоря уже о верных друзьях.

И сейчас, вполне возможно, он потерял того, кто мог в будущем занять последнюю категорию.

Громадный зеленокожий испустил оглушительный вой и бросился вперед, расшвыривая оставшихся гоблинов, которые имели глупость встать у него на пути. Но он в глубине души понимал, что ему не успеть, ведь виверна никуда не делась.

Лишь полученные ею раны не позволили огромному монстру сразу осознать, что ее противник беззащитен. Лишь это позволило Максу хоть немного оправиться от столь внезапного и подлого удара.

Истошно вопящий в глубине сознания Морф отчаянно перекрывал кровеносные сосуды и старался насытить мышцы кислородом какими-нибудь окольными путями, ведь трахея была разорвана напрочь.

Чудом было уже и то, что копье не задело позвоночник, пройдя под углом в сантиметре от позвоночного столба.

Симбионту было страшно, и он изо всех сил пытался сделать хоть что-то, чтобы отсрочить неизбежное.

Макс же стоял спокойно. Бурлившая в нем ярость куда-то делась, и он умиротворенно смотрел, как широкими прыжками на него несется сама смерть.

Виверна покачивалась, запиналась, но у нее еще были силы, чтобы совершить свой последний смертоносный удар.

Время остановилось. Чудовище оказалось вплотную к расслабленно стоявшему человеку. Вместо того чтобы ударить лапой, монстр вознамерился сожрать упрямую букашку, для чего вытянул вперед шею.

Тем неожиданней было то, что голова человека внезапно исчезла, а виверна содрогнулась от головы до хвоста, когда мутировавшая рука напрочь снесла ей горло, оставив огромную рваную рану, из которой с бульканьем на пригнувшегося человека хлынула багряная жидкость.

«Пей!» — оглушительный вой Морфа ворвался в затухающее сознание Макса, и он последовал его совету, открыв рот.

Цельная костяная маска треснула, расходясь в стороны, словно мандибулы исполинского насекомого.

Если бы кто-то сумел оказаться рядом и заглянул под маску, его бы скрутило от благоговейного ужаса. Человеческого лица уже не было, вместо этого там красовалась все удлинявшаяся пасть, полная острых клыков.

В этом деформированном нечто почти не было видно глаз и тем более носа, ведь прямо сейчас они не были нужны, поэтому ресурсы на них почти не тратились.

Ведь целью нового кусательного аппарата было поглощение как можно большего количества плоти.

А затем метаморф, распахнув челюсти, как можно шире, чтобы успеть хлебнуть побольше крови, вцепился в столь сладостное мясо тяжело рухнувшей на бок виверны.

Вся сущность нового существа хотела сейчас лишь одного — выжить. И ради этого измененные челюсти рвали все, до чего достанут, тут же глотая, даже не пережевывая.

Внутри же плоть мгновенно растаскивалась деятельным Морфом, который питал умирающее тело, попутно синтезируя столь необходимые вещества или хотя бы тот же кислород.

Следом же на Макса навалился оглушительный поток энергии погибшего существа, разом дав Морфу столь нужную энергию.

Если динозавра, в свое время, убивало несколько человек, то теперь это сделал лишь один Макс, поэтому награда была несравнимо более щедрая.

Метаморф встал, оторвав окровавленную пасть от развороченной шеи. Прыжок — и изменённое тело приземляется на бок виверны. Измененная рука, словно бур, разрывает остатки чешуи, отбрасывая мешающуюся кожу прочь.

Ухватив что-то внутри, мужчина потянул руку назад. Разжав ладонь, он зачарованно уставился на сияющее белым светом энергетическое ядро.

Запоминающаяся картина — покрытый шипами, своей и чужой кровью гуманоид стоит на истерзанной твари, отдаленно напоминающей дракона. В его же правой руке горит небольшая звездочка.

Именно это ядро, повинуясь проснувшимся инстинктам, отправляется прямиком в жуткую пасть, чтобы исчезнуть среди острейших клыков, провалившись куда-то вниз по пищеводу.

Копье, зашатавшись, начало медленно выходить. Пара секунд, и оно с глухим стуком падает на бок виверны, после чего скатывается куда-то вниз.

Смертельная же рана прямо на глазах начинает зарастать. Крови почти нет, Морф заблокировал порванные вены и капилляры.

Невероятное обилие энергии от убийства виверны позволило провести столь немыслимое восстановление.