Андрей Васильев - Солнце и пламя

Но Рози и — совершенно неожиданно — Фальк все равно ни мне, ни Магдалене, которая во многом разделяла мои взгляды, остаться бы тут не дали. Их тянуло в дорогу. Первой жутко наскучила местная глушь, в которой она не могла найти применения своим многочисленным талантам, второй не любил откладывать на завтра убийство, которое можно совершить сегодня.

Сборы были коротки, и в апреле, сразу после того, как сошел снег, а земля задышала, как младенец в утреннем сне, мы отправились обратно в Центральные королевства. Ах, простите, в империю.

Кстати, представители Линдуса Второго по зиме тоже нанесли визит к нескольким местным баронам из числа тех, чьи голоса на общих весенних и осенних ярмарочных сходах звучали погромче остальных. Приехали, подарили немудреные подарки и между прочим сказали, что император добр к тем, кто внимает его словам, но крайне суров с теми, кто предпочитает делать вид, что ничего не слышал или, того хуже, не согласен с изреченным.

Бароны осушили по ведерной кружке пивка и сообщили представителям Линдуса, что они люди пьющие, а потому согласны со всеми, кто не станет мешать им предаваться любимому пороку, а также посягать на пасеки, пастбища, поля с житом и крепкозадых скотниц. Но в остальном — дай боги здоровья императору. И вот в подарок ему пять бочонков зимнего пива. От всей души.

Насколько я понимаю, посланцы покинули Лесной край в недоумении, так и не осознав до конца, что здесь произошло. Вроде как и не послали их куда подальше, но при этом зачем императору все эти земли без перечисленных благ — тоже неясно. Ну а какие выводы из произошедшего сделали в Миклайте, который отныне являлся столицей империи, я вовсе понятия не имею. Надеюсь, такие, которые не приведут к неприятностям для баронской вольницы.

Впрочем, спорный вопрос, для кого неприятностей будет больше, надумай империя привести того же Хицкварта к присяге. Тут в поле грудь в грудь биться никто не станет. Уйдут бароны вглубь лесов, да и все. И те, кто их там надумает поймать, только смерть свою сыщут.

Но в целом умнее оказались местные жители иных королей, скажу я вам. Умнее и дальновидней. Хотя, ради правды, королей тех уже почти и не осталось. Перебили их за минувший год всех. Кого задушили, кого отравили, кого на плаху отправили. Изменил Линдус своим принципам, которыми прошлым летом так гордился. Или наоборот — завел себе новые? Так сказать, имперские замашки?

Как я и говорил, в первом же городке, который мы посетили, нам удалось узнать о многом из того, что произошло в большом мире за прошедшее время. Нам даже расспрашивать никого особо не пришлось, местные многое и о многом нам рассказали сами, пусть даже и невольно. Было достаточно вечером просто зайти в местную корчму, где ее завсегдатаи уже по сотому разу обсасывали подробности тех потрясений, что выпали на долю Рагеллона за прошедшие пару лет. Судя по всему, им это очень нравилось, и особую радость данным господам доставлял тот факт, что их треволнения далекой войны почти не затронули. Хотя бы потому, что сопротивляться приходу империи в городке под названием Мушиная Радость попросту никто не стал. Напротив, они сами по-быстрому повесили бургомистра, призывавшего к борьбе с агрессором, а после показали его тело, болтающееся на веревке посреди главной площади, отряду запыленных гвардейцев, заверив тех, что так будет с каждым, пошедшим против Линдуса Второго.

— А что магов перебили, братие, так это благо! — орал ближе к ночи один из изрядно подпивших горожан, размахивая кружкой, из которой летели пенные брызги. — Великое благо! От них, от них все беды мира были!

— Верно! — поддержала его толпа, следом нестройно затянув песню, в которой повествовалось о том, как весело и здорово жечь ведьм на кострах, перед тем как следует с ними позабавившись.

Я такой раньше не слышал. То ли местное творчество, то ли отголоски веяний нового времени.

Среди всего того гвалта, который здесь стоял, мы все же уловили главное. Магическое сообщество в своем старом виде перестало существовать совершенно. Почти все, кто занял противную империи позицию и смог выжить в прошлогодней резне, выловлены и казнены, равно как и большинство тех, кто вообще никакой позиции не занимал, но вовремя не поддержал партию победителей.

Нет больше конклавов. Не осталось их как таковых. Вернее, имеется только один-единственный, главу которого по имени, ясное дело, никто не называл, но мне оно отлично известно.

Добился, выходит, Гай Петрониус Туллий своей цели. Вот ведь какой настырный старикашка! Хотя подобное упорство достойно подражания. Мне бы такое, я тогда давно бы уже… Впрочем, вру. Ничего бы не изменилось, все осталось как есть. Судьбу не обманешь, как и богов.

Последнее, кстати, тоже спорный вопрос. Похоже, что не только твердь земная дыбом встала, но и небесам скоро жарко придется. Никогда не слышал столько богохульства, сколько сегодня. Нет, мне тоже иногда становилось неясно, как боги терпят всю ту дрянь, которая делается от их имени. Да и просто — делается. Все эти казни, жертвоприношения, клятвопреступления… Да, наши руки тоже не сильно чисты, на них крови о-го-го сколько, но по сравнению с тем же орденом Истины мы чисты, как дети.

Но боги молчат, и это волей-неволей заставляет задуматься: а не слепы ли они? Не глухи? Не спят ли? Единственное, что не вызывает сомнения, так это их существование. Кто-то ведь раздает магам-наставникам право брать учеников?

Интересно, а где теперь жезл Ворона, который подтверждал его права на наши тела и души? Вряд ли он сгорел с тем трактиром, это все же предмет, созданный в небесных сферах.

Но даже эти мысли не шли в сравнение с той скверной, что лилась из ртов забулдыг. Причем было ясно, что все их речи — лишь отголоски того, что звучит на площадях больших городов. Как видно, не хотелось Линдусу Второму делиться своей властью ни с кем, даже с богами, иначе бы он такие разговоры пресекал на корню.

А может, это работа ордена Истины, который, если верить услышанному, здорово сдал свои позиции за минувшее время. Не было у него теперь той власти, что раньше, рассыпалась она если не в прах, то на кусочки точно. Слишком большой ломоть попробовали чернецы откусить, не влез он в рот. А там и расплата подоспела: новый император отлично осознавал, что надо сразу себя ставить жестко, без размышлений и жалости. В результате влияние ордена при дворе значительно ослабло, полностью прекратилось его финансирование из казны, а кое-кого из отцов-наставителей даже казнили, обвинив в сговоре с противниками императорской фамилии, в том числе с какими-то злокозненными магами, сражавшимися в прошлогодней войне на стороне Асторга. Под это же дело, кстати, на костры отправили полсотни магов — чтобы, значит, наличествовало кое-какое равновесие и чтобы жизнь медом не казалась. Причем и тем и другим были вменены в вину связи с королем эльфов Меллобаром, который умудрился-таки удержать изрядный кус земель по эту сторону Луанны. Мало удержать — он продолжал свое движение вглубь территорий новоявленной империи, пусть и не очень быстрое, но зато постоянное.