Юрий Харитонов - Смерть октановых богов [litres]

Вовк закричал! Серый падальщик вцепился зубами мальчику в бок, и тут… все твари обмякли. Вовк изогнулся дугой и опять вырубил всех врагов в радиусе двадцати метров. Остальные, поджав хвосты, попытались ретироваться с верхней палубы. Людям оставалось стрелять вдогонку и кидать топоры и дубины. Жалкие остатки армии врага спрыгивали с теплохода на лед и драпали в сторону Рыбинска. Альбатрос же разъяренно замахал крыльями и кинулся вниз, пытаясь восстановить влияние на зеленых, но Ю ухмыльнулась и нажала на спусковой крючок. Второй за сегодня альбатрос дернулся и начал, кувыркаясь, падать.

Вит рухнул на жесткую крышу капитанской рубки. Силы покинули его, мир кружился и вертелся волчком, но оставались еще Ю и Вовк. Вит пересилил усталость, валившую с ног и пытавшуюся утащить мальчика в сон прямо здесь, на крыше, и посмотрел на брата и будущую жену. Удивительно, но Ю стояла на ногах – насколько же вынослива эта девочка! Она слабо улыбнулась Виту и подняла большой палец. Все в порядке! Взгляд скользнул дальше. Вовк скидывал с себя тушу облезлого пса. Когда это получилось, мальчик, скривившись от боли, сел и, отыскав взглядом Вита, улыбнулся брату какой-то болезненной, вымученной улыбкой, а потом пошатнулся и упал навзничь.

Вит подскочил, словно усталость сняли некие колдовские силы, и в мгновение оказался рядом с братом. Пошевелил его, закричал на него, ударил по бледным щекам, но мальчик остался неподвижен. Вит обернулся к Ю, и девочка все поняла. Она скомандовала пришедшим с других кораблей людям, и они бережно стащили мальчика с палубной надстройки и понесли на «Мир», где жил доктор. Оставшиеся мужчины и женщины, мальчики и девочки принялись добивать обездвиженных Вовком животных.

Мир Вита вновь пошатнулся. Он обещал никогда не покидать брата – и не выполнил обещания. Он обещал защищать Вовка, и вот… тот, очевидно, ранен, а Вит не помог! Ну что за напасти последнее время? Или из тех двадцати пяти ребят, которых создал Кизляк, никому не суждено выжить? В конце концов, и с ними обоими, последними оставшимися в живых братьями, что-нибудь да случится, и они перестанут существовать? Ведь, по сути, они – неправильные дети. Родились не так, как остальные. У них нет мамы и нет папы. У них не было настоящего детства. Впрочем, настоящее детство мало у кого было. Война, которую они с братом не застали, стерла понимание правильного и настоящего. Может, поэтому они и живы? Ведь все неправильное, что представляли Вит с братом, могло появится только после Третьей мировой, когда мир остался без старых правил, когда люди решили жить так, как считают нужным. Ведь ни правила, ни законы не остановили Войну, не защитили людей от массовой гибели.

Виту оставалось лишь идти, невзирая на туман в голове и саднящую боль в ноге, за процессией, что несла Вовка в лазарет. Большие, маленькие, грубые, нежные, в крови или обмороженные – мальчика бережно несли не менее десяти пар рук; люди говорили шепотом, чтобы не потревожить его, спасшего целый город. Вит пытался отыскать взглядом Ю, но девочка осталась на «Руси». Дочери главы Ледяного города нужно было проследить, чтобы люди наладили оборону заново, иначе нападение могло повториться.

Стало тоскливо и одиноко. Хотя почему стало? Надо признать, брат всегда был и оставался единственным родным человеком Виту в этом мире. Ни отец, которого убили, ни Ю, что готовилась стать женой мальчика, ни люди, населяющие Ледяной город, не станут Соколову по-настоящему близкими. Только Вовк, а он сейчас находился в бессознательном состоянии. А шествующий позади толпы Вит оказался предателем по отношению к собственному брату… И мальчика не покидало ощущение, что предает он сам себя.

Очевидно, день не заладился с самого начала, с того момента, как заступающему на вахту Виту не понравились черные облака, очень похожие на предвестников чего-то ужасного. Потом – одинокий альбатрос и присоединившиеся к нему зеленые твари, кровавая битва… А далее, как во сне, было все хуже и хуже.

Сначала состоялся разговор с лекарем, осмотревшим Вовка. Неутешительный диагноз, поставленный врачом, лег тяжким грузом на плечи Вита. И с этим грузом он отправился к очнувшемуся брату, который рассказал, что он опять все вспомнил, добавил кое-что интересное и новое и вынудил Вита дать обещание. И тот, чувствуя себя виноватым, согласился выполнить волю мальчика – хотя бы для того, чтобы доказать самому себе, что он не предал брата, и заглушить голос разгулявшейся не на шутку совести. А потом состоялся жесткий разговор с Киром, который слышать ничего не хотел о «последнем желании Вовка, спасшего город», а, наоборот, лелеял мечту заполучить, наконец, Вита в семью. В итоге Кир выгнал мальчика из города со словами: «Да что я вожусь с этими Соколовыми?! Были бродягами, бродягами и помрут! Вали, давай, на все четыре стороны, а о Ю забудь! Навсегда забудь! Я не приму тебя обратно, выздоровеет твой брат или нет. Вали, и больше назад – ни шагу! А твоего брата я вышлю тебе навстречу, как только он поправится, пока же ваша Зорька слегка поработает. Будет своими воплями зверей распугивать. И это… Не смотри на меня так, Вит! Не смотри! Я – Кир, и я иду на поводу у твоей странной семейки уже второй год! Сначала отец твой мне отказывал, теперь – ты. Больше такого не будет!»

И не стало…

Вит попрощался с братом, положил Каина ему на грудь и велел пауку присматривать за Вовком. Попросил врача помочь близнецу, но лекарь развел руками, мол: чем могу, тем помогу. Он и так сделал много: не дал мальчику умереть. И со словами «Скоро вернусь!» Вит ушел из Ледяного города.

Белая пустыня расстилалась перед мальчиком, лишь далеко-далеко вдоль береговой линии поднимались жидкие деревца. Ничего – дойдет, а там по дороге легче будет. Вит отправился исполнять волю брата пешком – тому сейчас и теплый кунг, и опасный паук, и диковинная корова нужнее. Взял парень лишь отцовский АК-74 и «гвоздатую» дубину, а на спину подвесил несколько пик. Легкий мешок с немногочисленными съестными припасами повесил сверху. Все равно до Ярославля недалеко, успеет обернуться за неделю.

Вит пнул серо-зеленый труп падальщика. Мертвые твари в изобилии валялись на льду Рыбинского водохранилища – следствие недавней бойни. А все-таки Вовк с его странностями опять подвел их под монастырь. Вот зачем было убивать всех тварей вокруг? Сожрали бы они детей, и никаких проблем! А теперь…

Просто лютая срань!

Чувство одиночества вновь охватило мальчика. Вит даже не стал оборачиваться на тающий в морозной дымке горизонта Ледяной город. Зачем? Кира можно понять, но он поступил несправедливо! Зачем изгонять их с Вовком? Зачем? И Ю… Вит не хотел, чтобы она из-за него ругалась с отцом. Он не встанет между Киром и его дочерью. Никогда! Сходит в Ярославль, вернется, поможет брату, вернее… двум! И уйдут они навсегда из Ледяного города. Ну их! Пусть крутятся сами в своих дурацких рыбацких общинах! А для мальчиков – свобода! Свобода и охота – до конца их дней!