Роман Соловьев - Запретная территория

Недалеко от танковой башни я оставил в снегу маскхалат и вскоре вышел на расчищенную дорогу, как раз на северо-восток, возможно к поселку Таежный. Я ускорил шаг, хотя и понимал, что к вечеру точно уже не успею добраться до поселка.

Сзади послышался шум техники, и я на всякий случай сошел с дороги и спрятался за деревьями. Мимо медленно проехали два тарахтящие «Урала» с брезентовыми будками и зеленый армейский тягач.

В желудке предательски заурчало. Я вспомнил, что из жратвы у меня осталась только банка с тушенкой и пол фляги воды. Сначала я хотел оставить провиант до утра, но организм настойчиво требовал срочного пополнения энергетических запасов.

Я приметил неподалеку валежник, и спрятавшись от ветра за толстым стволом лиственницы, быстро вскрыл ножом банку с тушенкой, и за пару минут все смолотил. Вода во фляжке оказалась ледяная, я сделал только несколько глотков, предварительно согрев воду во рту.

О том, что я буду жрать завтра — думать совершенно не хотелось. Пока не хотелось.

А может просто поймать попутку, тех же военных? Хотя… что они подумают? Странный гражданский на приграничной территории — меня наверняка сразу повезут в комендатуру, а как предупреждал полковник Голубев — местные вояки быстры на расправу. Нет, придется пока пилить пешочком. И как же мне не хватает сейчас Сани Коломина! Мы бы с ним вот так и шагали бы по тайге, даже без жратвы, подбадривая друг друга скаберзными шуточками…

Вечер опустился неожиданно быстро. В тайге темнело на глазах. Я понял, что нужно срочно искать укромное местечко для ночлега. А поблизости, куда ни кинь взгляд, совершенно никаких заброшенных домиков или хижин, на которые обычно в тайге забредают заблудшие путники. По крайней мере, так показывают в приключенческих фильмах.

Я уже немного продрог, но продолжал упрямо брести по дороге. Уже совсем стемнело. Впереди послышался треск веток, и прямо из леса на дорогу медленно вышли четыре волка. Я замер. Звери тоже остановились, наверняка удивившись: что за клоун тут бродит по ночам? Один из хищников, самый крупный, стал приближаться, в темноте жутко горели его желтые зрачки. Я с ужасом заметил, что эти волки были черны как ночь.

На раздумья и на отступление времени не оставалось. Я вытащил пистолет, но вожак будто догадался об опасности и в нерешительности застыл, грозно зарычав. Остальные звери тоже пока стояли на месте.

Я даже подумал, что пронесло. Но вдруг сбоку послышался шорох. Из лесу выскочило сразу трое волков. Я выстрелил несколько раз, и кажется, попал удачно. Один хищник заурчал и уткнулся мордой в снег, еще двое завизжали, кувыркаясь в трех шагах от меня. Но тут на меня бросился вожак и вцепился в левую руку, острые зубы уже стали медленно разрывать кисть. На пару секунд я впал в оцепенение, но тут же развернув пистолет и выстрелил в голову волку.

Я нажал на курок еще раз, но послышался сухой щелчок. Мертвый вожак уже ослабил хватку и медленно завалился на снег. Оставшиеся волки зарычали, зажимая меня в кольцо. Я смекнул, что просто не успею достать запасную обойму. В висках бешено застучало от ощущения безысходности. Сзади раздались ружейные выстрелы. Один волк тут же рухнул навзничь, остальные бросились в лес.

Я обернулся и увидел двоих мужиков в зимних военных бушлатах и с ружьями.

— Ты откуда тут взялся? — один из стрелков подошел ближе, и я заметил что он совсем молодой, наверняка не больше восемнадцати лет. На круглом лице сверкали большие зеленые глазища.

— Ешкин кот! Тебе же волчара руку порвал.

Он повернулся ко второму стрелку:

— Яшка, этому бедолаге в хутор надо, к фельдшеру.

Но тот удрученно покачал головой:

— Бесполезно. Не жилец он. Его же черный волк цапнул, — охотник несильно пнул ногой мертвого вожака.

Но круглолицый парнишка все же вытащил из кармана широкий бинт и тихо сказал:

— Давай-ка руку перевяжу.

Кисть даже не болела, а сжалась и онемела, я с ужасом заметил под собой на снегу пятна крови.

Когда мне перевязали руку, я медленно присел:

— Спасибо мужики…

— Жаль кристалла нет. Он хорошо кровь чистит, — шмыгнул носом круглолицый парнишка.

Второй стрелок подошел ближе, внимательно осматривая меня с головы до ног. Он оказался чуть постарше товарища, над верхней губой уже щетинились небольшие черные усики.

— Кристалл… — вспомнил я и достал из кармана стеклянный шарик, — вот этот?

— Откуда он у тебя? — удивился круглолицый. — Врот засунь и гоняй со слюной. Должно помочь.

— У тебя еще есть кристаллы? — тут же оживился усатый.

— Есть еще один. Мужики, помогите мне. Отвезите к вашему фельдшеру. Я вам кристалл подгоню.

Парни удивленно переглянулись и тут же засуетились.

— Пойдем, у нас неподалеку подвода стоит, — кивнул усатый. — Доставим тебя до хутора.

Охотники так сильно обрадовались обещанному кристаллу, что чуть не на руках отнесли меня к повозке и посадили на тюфяки с сеном.

Круглолицый пробурчал:

— Мы как только выстрелы услышали, сразу вперед рванули. Повезло тебе, дружище, что мы мимо ехали, иначе волчары бы тебя точно порвали.

— Ты совсем, что ли, спятил… по ночам по тайге бродить… — покачал головой усатый. — К тому же рядом с волчьим логовом…

Я прилег на сено и смотрел на ночное темное небо с ярким мерцающими звездами. Страшная мысль неожиданно пронзила мое сознание: кажется, я провалил задание. Как теперь с такой изувеченной рукой плестись еще двести километров по тайге…

Вскоре мы приехали в небольшой хуторок. Парни взяли меня под руки и занесли в низкую деревянную хижину. Из соседней комнаты тут же вышел заспанный бородатый толстяк с копной желтых, как сено, волос. В руках он держал керосиновую лампу:

— Кто это?

— Семеныч, помоги. Мы путника в тайге нашли, на него черные волки напали. Руку поцапали.

Толстяк зажег на столе еще одну лампу:

— Ладно, пока ступайте. Утром проведаете своего найденыша.

Парни кивнули, а усатый тихо сказал мне на ухо:

— Не забудь про обещанное…

Когда охотники вышли из хижины, толстяк тяжело вздохнул.

Он помог снять куртку и положил меня на широкую скамью, положив под голову большую подушку:

— Что во рту?

— Кристалл.

— Хорошо. Пока не вынимай изо рта. Как только в сон начнет клонить — вытащишь, чтобы не проглотить ненароком.

Он размотал бинт и покачал головой:

— Могло быть и хуже…. Пожалел тебя волчара.

Фельдшер достал металлическую тарелку, налил в нее вонючую жидкость и бережно промыл кисть. Затем смазал место укуса черной вязкой пастой.

— Я сейчас не чувствую ни хера. У меня пальцы хоть целы?

— Целы. Волк тебе слегка кисть прокусил. Но это тоже хреново.

— Почему, док?