Сергей Ким - Орден геноцида

Откинул в сторону дверцу, крутанул барабан, закрыл обратно.

— Защити меня от меча врага, ворожбы колдуна, когтей и клыков чудовища. Ты — разящий, ты — сокрушающий, ты — спаситель. И да будет истина, как высшее благо. И ныне. И всегда. И вечно.

Рядом со мной присел корнет. Чуть сдвинул на затылок фуражку, удерживаемую на подбородке ремешком. Осмотрел местность впереди.

— Как думаете, ваше благородие, скоро? — весело поинтересовался Латышев.

Корнет вообще был на удивление весел. Возможно, в другое время это бы меня раздражало… Но сейчас мне было всё равно.

— Полчаса, — сказал я. — Вряд ли больше.

— Верующий? — уже без улыбки спросил офицер.

— Нет, — я проверил, хорошо ли выходят из ножен палаш и хиршфангер. — Но нам сейчас любая помощь пригодится. Чего бы и не попробовать?

— Это вы верно сказали, ваше благородие… — хмыкнул корнет. — Прошу простить, а у вас какой ранг?

— Девятый, — немного приврал я.

Причём сразу в обе стороны — и за рамки десятого ранга я вышел, но и восьмой назвать было бы не очень-то и правдоподобно.

— Здорово, а то у меня только двенадцатый. На дистанции подсобите чем-нибудь?

— Пушка у вас на шесть сотен саженей бьёт, пулемёты — на пять сотен. Я где-то на двухстах смогу вступить. Увидите какого-нибудь большого гейста — огня на нём не сосредотачивайте, всё одно бесполезно. Ими моя младшая сестра займётся.

— Понял, ваше благородие, — кивнул Латышев и широко улыбнулся. — Ну, что? Прощевайте, на всякий случай?

— Все там будем, — ответил я и протянул руку.

Офицер пожал её и ушёл к расположенной чуть правее позиции для орудия.

Всё, что могли — мы сделали. Хильда, вздыбив землю магией, соорудила самый настоящий бруствер двадцати саженей длиной. Я раскидал десятка три магических капканов, Вилли сделала пару пристрелочных выстрелов из гандальва — патроны не тратила, обошлась собственной магией. С Доннером она дело имела впервые, но теорию знала лучше всех, да и стрелком была самым метким, а это сейчас многого стоило. По сути, против тварей высшего и исключительного рангов у нас имелся только гандальв. Ну ещё разве что пушка с шрапнельным снарядом, поставленным на удар, но на такую дистанцию сильнейших тварей лучше всё-таки не подпускать ни в коем случае…

Всё, что могли — мы сделали.

Теперь оставалось только одно — ждать.

В висках, в костях, в воздухе начало ощущаться биение исполинского сердца — как будто мы не в сотнях вёрст от Ожога, а внутри него.

Чёрное сердце билось вокруг, чёрный шёпот вплетался в уши…

— Почему ты выбрал меня, а не её, Конрад?!

Я опёр винтовку на земляной бруствер и поудобнее прижал к плечу приклад.

— Почему я, а не она?! ПОЧЕМУ?!

Солнце уже поднялось достаточно высоко и начало припекать. На небе не было ни облачка… Но горизонт впереди затянуло дымкой.

Ну, вот и всё.

— Идууут!.. — прокричала засевшая на крыше одного из домов Вилли.

Началось.

Волна чудовищ, шириной в пару вёрст, надвигалась сплошным живым ковром… И быстро надвигалась! Как я и сказал — не прошло и получаса, как гейсты оказались от нас на расстоянии удара.

Коротко рявкнула 2,5-дюймовая пушка, и спустя четыре секунды над Потопом распустилось облачко дыма. Сотня свинцовых пуль хлестнула по тварям, оставляя проплешину в их рядах, которая, правда, почти сразу же затянулась.

Боже, как же много…

Выстрел, и ещё один заряд шрапнели прореживает ряды гейстов. Ещё выстрел.

Дистанция сокращается до пятисот саженей, и на флангах начинают бить «максимы», перекрёстным огнём выкашивая ряды тварей.

Я поудобнее перехватил винтовку. Конечно, фантазёры-конструкторы рассказывали сказки, что из такого оружия можно вести стрельбу на тысячу саженей, но даже егерю с усилением зрения было сложнее попасть дальше, чем на четыреста саженей. И это — по групповой цели, по одиночной и того меньше было.

Выстрел из пушки. Расстояние до тварей — около четырёх сотен саженей. Ловлю в кольцо мушки Потоп…

«Мосинка» чувствительно толкает в плечо. Рядом начинают громыхать десятки других выстрелов — в бой вступают порубежники и ополченцы. Солдаты стреляют отделениями, залпом, а вот местные бьют, как и мы — одиночными, выборочно.

Быстро перезаряжаю винтовку и делаю следующий выстрел. И ещё, и ещё, пока магазин не оказывается пуст.

Схватить обойму, воткнуть в «мосинку», большим пальцем вдавить патроны внутрь, отбросить пустую железку и закрыть затвор.

Я стреляю и стреляю, вокруг меня валяются гильзы и опустевшие обоймы. Замолкают пулемёты — вероятно кончились ленты, и расчёты сейчас в темпе заправляют новые.

С усилением зрения уже можно отличить отдельных тварей — урсов, рипперов, элхов, насхорнов… Взгляд вычленяет посреди живой волны гейстов огромную тушу мамута.

— Вилли! — ору я.

— Вижу! — отзывается засевшая слева от меня сестра.

Но для гандальва ещё слишком далеко…

Выстрел гремит за выстрелом. Теперь промахнуться по такой плотной массе тварей почти невозможно. Велик соблазн пустить в ход «льюис», но я берегу его в качестве мобильного резерва, если… Нет, когда твари окажутся совсем близко. В стандартных трёхлинейных русских патронах недостатка нет, а вот диск к пулемёту у меня всего один.

Становятся видны и другие гейсты высшего ранга — пара тойфелей с ветвистыми рогами, ещё один мамут… В проплешине, оставленной разрывом шрапнели, на несколько мгновений мелькает толстое блестящее тело исполинского боа.

Слева гремит мощный выстрел — ещё не пушка, но уже не винтовка. Воздух прорезал тонкий алый луч, и один из мамутов взорвался изнутри, разлетевшись ошмётками плоти и костей во все стороны. Сквозь канонаду непрекращающейся стрельбы прорезался торжествующий визг Мины.

Замолкает треск пулемётов и на этот раз надолго — похоже, что закипела вода в кожухах и её сейчас меняют на новую.

До тварей две сотни саженей… Самое время и мне вступить в дело.

Откладываю винтовку в сторону. Короткий жест, активирующий заранее подготовленную схему, и в сторону тварей улетает шар зеленоватого огня. Новую схему уже приходится разворачивать с нуля, но первое заклинание ещё летит в воздухе, когда я заканчиваю второе.

Вспышка.

И на Потоп обрушивается ослепительный дождь белых искр, прожигающих плоть и костяную броню.

Меня хватает на целых три заклинания, а затем энергия иссякает, и я снова берусь за винтовку. Выпускаю обойму, восполняя резерв, и снова кидаю заклятья по фронту. Воздух прорезает ещё один алый луч, и второго мамута разрывает на части.

Зарядить новую обойму и немедленно выпустить все пять патронов в надвигающийся потоп. Бросить ещё три «фойершторма». Справа грохочет пушка, посылая заряд шрапнели каждую дюжину секунд. Пулемёты и винтовки не смолкают ни на секунду.