Руслан Михайлов - Низший-10 [СИ]

– Нет – резко понизил я голос, как до этого сделал Баск.

– А что сказать ей?

– Я сам скажу. Потеряли мы их при ракетном обстреле.

– Понял. Я пытался расспросить систему, назвавшись твоим заместителем.

– Рисковый ты парень.

– Да я же не ради славы там или…

– Что удалось узнать?

– Система ниппель. Отсюда мы можем отослать наших бойцов. Подкрепления можно не ждать. Даже из нашего отряда, что сейчас на базе. Даже с путеводными зверьми сюда никого не пустят – которые при ракетном обстреле потерялись, ага… – улыбнулся Баск и отер пятерней мокрое лицо – Вот ведь дождина… Мир Монстров жадно пьет. С чего такой ливень?

– Этот мир умирал от жажды – пожал я плечами, снова удивившись силе обезболивающих – Система ведь его типа не видела, переведя в консервацию. А сейчас, благодаря нам снова «увидев» мир, спохватилась, что природа здесь подыхает от жажды и срочно открыла водные потоки.

– Природа подыхает? Не люди?

– Да срать ей на гоблинов с пересохшими пастями – хмыкнул я – А вот березки и елочки жалко. И животных ей жалко.

– Дерьмо…

– Вернее – так она запрограммирована. Такова реальность системы, Баск. Есть еще новости?

– Да полно!

– Излагай.

– Боеприпасов нам навалили. Все в ящиках сложено у платформы и затентовано. Там же аптечки, продовольствие. Про раненых уже сказал – подлечили их и прямо сейчас никто не подыхает. Ждут отправки. Система сообщила, что пассажирские дроны за теми, кого мы отсылаем, прибудут в течение десяти минут. Значит, дроны уже где-то рядом и только ждут команды на старт.

– Дальше.

– Я пытался узнать причину, по которой нам нельзя получить пополнение, но добился мало чего. Насколько я понял, система считает, что все выходы должны быть полностью перекрыты. Получается, эвакуация раненых – это типа бонуса за нашу героичность и все такое. Иначе все бы здесь остались. И останемся. До тех пор, пока не произойдет ослабления особого эпидемиологического режима. Это ведь она про…

– Кевин.

– Ага. Кевин бродит по степям – кивнул Баск – Что еще… везде поднялись грибы наблюдения, так что этот мирок просматривается вплоть до особой дикой границы.

– Там, где раньше патрулировали зеленые?

– В точку. Туда же ушли остатки Непримиримых, командир. Вместе с Дауррой. Туда же нырнула Брассара.

– Сведения точны?

– Из первых машинных рук. Как я понял, нам намекали, что нужно продолжить погоню и побыстрее…

– Дальше.

– Связь с базой установлена. Все работает идеально. Торгматы и медблоки подключились к вылезшему из земли энерговоду. Нам предоставили бесплатные розетки – я уже оттащил туда все батареи, прокинул провода, все заряжается. Рокс варит перловку со страусятиной, вскрыл еще банку Бункерснаба с барсучьим жиром. Мажет…

– Что мажет?

– Себя мажет… и с другими щедро делится… и про тебя всякое говорит… ногу ему вправили, но ходить долго еще не сможет.

– Дальше.

– Хм…

– Ну?

– Когда наши узнали, что возможно грядет эвакуация самых тяжелых… один из бойцов якобы случайно всадил себя заряд картечи в брюхо. Желудок в клочки, почки, печень, прочую требуху изрешетил. Все случилось впритык с медблоком – меньше метра пронести. И я… как-то не поверил в случайность. Поэтому, пока он был еще в сознании – после операции – я напрямую спросил. Случайно мол или намеренно. И сказал, что если мне его ответ не понравится, то им дальше уже займется командир Оди лично…

– И?

– Заплакал. Мужику лет сорок пять… а он в голос ноет, слезами захлебывется… говорит – что-то в нем сломалось… не может страх больше преодолевать. Но служить готов верой и правдой – где-нибудь на базе. Механиком, например.

– Ясно…

– Что с ним делать?

– До этого как вел себя в бою?

– Не хуже других. Стрелял, попадал, убивал.

– Эвакуировать его к хренам. Подлечить на базе, забрать снаряжение и вышвырнуть с территории и из сквада.

– И все?

– Он прострелил себе живот после заварухи, а не до нее – буркнул я – Поэтому пусть дышит. Что еще?

– Стиву щеку порвало. Но жив. Приткнулся рядом с Роксом. Тоже мажется жиром, пьют чай, болтают о разном.

– Ты это к чему сейчас?

– Одна из новостей.

– Дальше.

– Твоя особая посылка там же у платформы. Наших умерших забрала система. Дроны уже унеслись куда-то.

– Всё?

– То и дело над нами проходят патрули. Система глядит во все глаза.

– Молодец, Баск – медленно кивнул я – Прямо сука молодец… прямо вот сука как раньше – там, в первые дни на Окраине, когда ты продвигался ощупью по стенам. Помнишь?

– Помню.

– Что же изменилось? Не Йорка же тебя тряпкой сделала. Ну будем все на баб валить, да?

– Я потерял ясность, командир. На время.

– А сейчас?

– А сейчас все снова кристально чисто.

– Надолго?

– Навсегда!

– Ну-ну… – хмыкнул я и тяжело зашагал вниз по склону – Про Хвана что-нибудь говорят?

– Еще одна трансформация. Это он мне уже сказал…. И ему уже вкололи что-то – с его согласия.

– Ну-ну – повторил я – Отправляйся спать, боец. Передатчик держи включенным.

– Есть, командир! Оди… совсем забыл…

– Да?

– Там под тентом еще пара Терпимых притулилась. Те старики…

– Тоже мажут жопы барсучьим жиром?

– Продолжают наливаться самогоном. И все спрашивают, что же будет теперь… еще говорят, что готовы и дальше пахать, сеять, растить скот и щедро всем этим делиться…

– Ну-ну – в третий раз произнес я – Быстро же они начали искать новую крышу…

– Все хотят жить, командир. Просто хотят жить… Без защиты от монстров им быстро придет конец.

– Жалеешь их?

– Терпимых, что живут сейчас? Не особо – дернул щекой Баск – Они знали о том, что творили Непримиримые и молчаливо принимали это, радуясь подарком. Но…

– Но?

– Но на смену этим подловатым терпилам придут новые – ничего не понимающие, со стертой памятью, посланные сюда работать на полях и в городах, а не убивать.

– Баск… вот тебе мой совет – не задумывайся о судьбах слишком глубоко. По очень простой причине – чем глубже ты нырнешь в поисках смысла и правды… тем быстрее убедишься в том, что каждый по отдельности в этом мире может и заслуживает жалости, а вот когда они вместе образуют какую-нибудь кодлу вроде Аммнушитов или Терпимых… то быстро превращаются в такую мерзоту, что их хочется истребить всех под корень. Люди пачкают друг друга. Пачкают дерьмом. Когда ты один – ты может еще и человек. Настоящий человек. Но как только объединишься с кем-нибудь… или войдешь в какую-нибудь группировку – тут же превратишься в хитрого подлого гоблина. И тебя твои новые друзья не только дерьмом щедро обмажут, но еще и вольют в твои уши свои шепотки, радостно пояснив ту придуманную ими вескую причину, по которой вы имеете полное моральное право убивать, воровать, насиловать, грабить, поджигать…