Андрей Белянин - Кицунэ [litres]

– Мияко, милая моя, наконец-то, мы вас так ждали!

Я удостоился сухого поцелуя в щёку, типа привёл и спасибо, дальше можешь быть свободен. Папа, не глядя глаза в глаза, хлопнул меня по плечу, сопровождая в прихожую. Меж тем мамины подруги со всех сторон облепили кицунэ, заваливая её вопросами:

– Ах, такие ушки, это сейчас модно?

– Сколько зарабатывают ваши родители в Японии?

– А они могут помочь с визой?

– О-о, какой пышный хвост, это вообще прилично?

– Не знаю, как у вас, но в Российской Федерации подобные вольности не поощряются уже на уровне президента страны! Да, да, недавно сам Путин сказал…

– А какой сейчас курс иены к рублю? Доллары вы принимаете?

– Знаете, лично я бы давно отдала эти никому не нужные острова!

– Вам разрешают ходить в школу с этим хвостом?

– Девочки-и! – возвысила голос мама. – Открою секрет, наша Мияко… в интересном положении. Не приставайте к ней с разными глупостями.

– О-о-о-о-ой!!!! – на четыре голоса умилённо выдохнули мамины подруги, дружно вскидывая нарисованные брови. Лисичка широко улыбнулась, вежливо поклонилась всем и, подмигнув мне, позволила увести себя в квартиру и сопроводить к столу.

– Я пытался тебя предупредить, – тихо буркнул отец.

– Спасибо, но мама всё равно бы нашла способ нас сюда заманить.

– Есть будешь?

– Наверное.

Хотя аппетита уже не было. Ненавижу такие вот милые семейные посиделки, когда, собственно, ты сам никому и не нужен, всем куда интереснее пообсуждать тебя со всех сторон, вспомнить детство, пелёнки, выслушать ряд заезженных анекдотов по теме и без, сетования «вот если бы бабушка дожила», извинения перед всеми, взаимное прощение, потом пьяненькое пение, общие объятия, счастливые слёзы, обещания «собираться почаще», а по домам потом всех развозит мой папа.

Если кто думает, что учителя не пьют, так это неправда. Видимо, мамины подруги пропустили по первой ещё до нашего прихода и сейчас, пока Мияко грызла яблоко, поднимали вторую уже в честь знакомства. Мне выделили стул в дальнем конце стола, потому что все места рядом и напротив новой гостьи были заняты тётками. Простите, если вдруг я дурно пишу о близких, всё это неправда, просто на тот момент мне казалось, что…

– Володя, звонят в дверь, – приподнялась мама.

– А мы никого больше не ждём, – в голос захохотала тётя Валя, она у нас шутница, в каждой семье такие есть. – Нам самим водки мало!

Папа отправился в прихожую, и я, движимый каким-то неясным предчувствием, встал за ним. Когда он щёлкнул ключом, распахивая дверь, было уже поздно.

– Нам нужна Мияко-сан, – распевно донеслось до меня.

– Она здесь, проходите.

Мой отец всегда отличался вежливостью и тактом по отношению к дамам, ну как я мог его остановить? Кричать, нет, не пускай, никто не знает, что Мияко здесь, у неё никого нет в городе, кроме меня, и если за ней кто-то пришёл, то, скорее всего, это не есть хорошо, это даже наоборот, очень плохо! Увы, все правильные мысли и решения приходят с опозданием.

– Кто вы такие?

На меня с улыбками уставились две совершенно одинаковые девушки, в традиционных японских платьях, видимо близнецы. Довольно красивые, с белой кожей и высокими причёсками в стиле тех же «весенних» картинок.

– Мы за Мияко, отдай её, человек.

Я даже ответить не успел, как одна девица обхватила меня нежными ручками, прижав к стене так, что воздух едва проходил в грудь. Вторая точно так же схватила моего отца, папа, конечно, пытался вырваться, но и он не смог.

– Не надо нам мешать, – прошептала мне на ухо девушка. – Мы заберём лису, и, быть может, вы даже останетесь живы.

Её красивая шея вдруг начала невероятным образом вытягиваться, покрываясь чешуйками, словно кожа питона. Я не знаю, как правильно называется этот вид нечисти, мне запомнились только ёкай, ледяная невеста и нэко. Таких, как эти представительницы племени падаунг.

Отец побледнел, когда держащая его милашка тоже вытянула шею в сторону гостиной, где вовсю шло веселье. Мы пытались хотя бы крикнуть, чтобы предупредить остальных, но едва могли дышать, лёгкие начинало жечь от нехватки кислорода…

Когда две головы на длиннющих шеях нависли над общим столом, кто-то икнул, наверное, тётя Люся, а потом Дина Израилевна с характерным акцентом негромко выругалась русским матом.

– Мы за тобой, Мияко. Не надо сопротивляться, иначе умрёт слишком много людей.

После секундной паузы мама стукнула по столу рюмкой:

– Девочки, а наливайте! Сначала надо выпить.

– Этим… тоже? – хмыкнула бывший завуч тётя Тамара, в женском коллективе именно она первой бралась за бутылку.

– Мы не пьём.

– А кто тут пьёт?! Но за знакомство надо! По чуть-чуть, пригубить и до дна! Русская традиция! Отказываться нельзя-я…

– Разве что по чуть-чуть… Ох, тикусё, какое же… крепкое сакэ?!

– Ты мне ещё водку обзывать будешь…

– Люся, не груби! Тома, наливай! Диночка?..

– Как говойит моя свекёвь Аделаида Михайловна из Одессы, на эту тему есть один евъейский тост. Но он непъиличный…

Дальше она перешла на едва различимый шёпот, видимо, все придвинули головы, чтобы лучше слышать, а в конце раздался счастливый женский смех, перемежающийся взвизгами и всхлипами.

Мы с папой ничем не могли никому помочь, даже самим себе, поэтому просто надеялись на какое-нибудь чудо. Вновь раздалось характерное бульканье, звон стопок и вилок. Маленькая хитренькая кицунэ помалкивала себе в тряпочку, хотя обычно на язычок не сдерживалась, зато остальные явно отводили душу:

– И чё, и чё, и чё? А ты ему? Коленом, надеюсь?

– По чуть-чуть!

– Виновата ли я? Виновата ли я? Виновата ли я, что люблю?!

– Валя, не пой! И не пей. Тьфу, лучше пой…

– Понимаете, он думает, что шуба – это… это одежда. А для меня шуба, она же не вещь, она… статус!

– Девочки-и, зак-у-сывайти-те!

– Хавва нагила, хавва нагила, хавва-а…

– А я и говорю, киккакэ, какой ты, в задницу, самурай? Ты тупой бакаяро, синдзимае отсюда!

– Ох, да наливайте уже…

Ещё через какое-то время стальная хватка стала ослабевать, тела девушек с длинными шеями начали неритмично покачиваться, ноги приплясывать, а руки шарить по мне и папе в таких местах, что мы решили сопротивляться насилию. Тела разочарованно повели плечами и отправились к своим головам, длинные шеи укорачивались с каждым шагом.

– Что это было, сын?

– Рокурокуби, – ответила ему моя лисичка, выскальзывая к нам в прихожую. – Эти женщины способны пить кровь и высасывать жизненные силы у человека. Их трудно победить, потому что когда у них вырастает шея, то её уже ничем не перерубишь, а пока не выросла, у кого же поднимется рука на такую беззащитную красавицу?