Андрей Белянин - Кицунэ [litres]

– Вера, Верочка, ты в порядке?

– Не волнуйтесь, уважаемый Владимир Олегович-сан, ваша храбрая жена, несомненно, самурайского рода, самых благородных кровей! Она интуитивно умудрилась найти ту единственную нить, способную цепями вечной дружбы связать самых непримиримых врагов!

– Да она их просто водкой накачала, – глянув одним глазком на поющую компанию педагогов и пары японской нечисти, – подтвердил я. – Мы линяем!

– А мне что со всем этим табором делать? В вытрезвитель их везти?

– Рокурокуби никогда не нападают на одну жертву дважды, у них короткая девичья память. Второй раз им ни за что не найти ваш дом. Так что проводите их с почтением.

Мой отец покачал головой, но ничего не сказал. Думаю, завтра же он устроит мне полный разбор полётов на тему, что это было вчера и почему за мной бегают хрупкие азиатские красотки с шеями, как у анаконды. Но это завтра, а сейчас мы уходим.

Мияко ещё раз поклонилась, попросила передать выражения глубочайшего почтения всем гостям, поблагодарила за чудесный вечер и клятвенно пообещала пригласить всех замечательных подруг Веры Павловны-сан к себе в Японию, на праздник цветения сакуры…

– А наш дом? – спросил я, когда мы выходили (выбегали) из подъезда. – Ты сказала, что их дом близняшки не найдут, а наш?

– Меня они найдут запросто, если уж кто-то поставил им такую задачу. Напоить их второй раз не удастся, у них маленький мозг, но звериное чутьё. Я не хотела бы с ними связываться, их клан очень силён и многочислен.

– Как они сюда-то попали?

– Угадай, глупый гайдзин, – горько фыркнула кицунэ, натянула капюшон плаща и решительно пошла вперёд, не оборачиваясь из принципа или упрямства. Я понимал, что через десяток шагов она расшибёт себе лоб о невидимую стену, поэтому похлопал себя по щекам для успокоения нервов и пошёл за ней, как телёнок на верёвочке.

Но у меня в любом случае шаг шире, когда мы поравнялись, я первым протянул руку. Мияко благодарно сунула мне замёрзшие пальцы греться. Оба её кулачка помещались в моих ладонях, словно лисьи лапки в медвежьих. Кицунэ, как всегда, читала мои мысли…

– Зачем тебе извиняться, если мы не ссорились?

– Я просто подумал, что всё равно стоит. Прости меня.

– Это ты меня прости, я была сегодня грубой и самонадеянной. Нас учили нравиться, быть украшением любой компании, душою высокого общества, но я не предполагала, что нэко осмелятся прислать за мной нечисть прямо к твоим родителям. Теперь мы должны быть готовы ко всему.

Наверное, стоило бы уточнить, к чему именно, но, с другой стороны, кто же может сказать точно, когда и где нас ждёт новое весёлое приключение, по ходу которого меня могут задушить, раздавить, загрызть, вырвать сердце, выпить кровь и всё такое прочее? Да разве можно быть ко всему этому готовым? В церковь сходить, попрощаться с друзьями, купить ружьё, заранее написать завещание, раздать все свои деньги на благотворительность? Это поможет?

– Нет, – безмятежно и сладко зевнула Мияко, поправляя капюшон, – если только твоей душе будет спокойней от перехода в иной мир, не отяжелённый грехами и глупыми мыслями, Альёша-сан, к тому же я всегда буду рядом. Разве ты не мечтал о страшной смерти в жутких клыках кровавого чудовища, так чтоб мой прощальный поцелуй облегчил твои последние муки?

– Хм, то есть меня этот твой Нэкомата просто сожрёт, а ты потом выйдешь за него замуж?

– Как-то так…

– Где планируете провести медовый месяц? – с трудом сдержавшись от комментариев, уточнил я.

– В начале февраля, обычно третьего или четвёртого, все нэко празднуют Сэцубун. Они уходят в горы, где на вершине потухшего вулкана Нэкодакэ стоит знаменитый кошачий дворец. Именно там мой будущий муж принесёт величайшую жертву своему клану, повязав их всех кровью.

– Твоей?!

– Наступит новый, чистый мир, – подняв огромные глаза к ночным звёздам, мурлыкнула лисичка, – прекратится старая вражда, вековые традиции будут повёрнуты вспять, древние роды пожмут друг другу руки, и даже Небесам придётся принять изменившийся порядок вещей.

Я не находил слов. В душе не было ничего, кроме какой-то бессмысленной, тупорылой боли. Любые движения или жесты также теряли смысл. Чугунная обречённость сковала плечи.

– Пойдём домой! Зачем скорбеть о том, что неизбежно, когда пришло время пить чай?

Она потащила меня за собой, ноги были как ватные, но постепенно, шаг за шагом, в кровь вливались острые весёлые иголки – да пусть всё будет, как будет, и крепись оно всё под бушпритом межгалактического крейсера «Призрак»!

Сейчас-то мы вместе, значит, это главное! Уныние – грех…

Уже почти на углу нашего дома, когда мы проходили в трёх шагах мимо мусорных контейнеров, нас вдруг остановило требовательное мяуканье. В проёме между двумя оранжевыми ящиками сидел толстый рыжий кот. Тот самый.

– По-моему, он хочет нам что-то сказать?

– Эй, котэ, – согласилась со мной Мияко, – ты уже немножечко начинаешь нас доставать. С чего вдруг такая настырность? Тебя просто покормить или ты посланник?

Кот круглыми глазами обозрел кицунэ от каблучков до капюшона, вздохнул, качая головой, потом расправил усы и передней лапой толкнул к нам небольшой лист бумаги. Я поднял типовую открытку из того самого набора японской нечисти, на обратной стороне также были иероглифы, а на лицевой…

– Рокурокуби. Чудесно, – хищно клацнула зубками лиса, – значит, эти мерзкие твари следили за нами и шли вплоть до дома твоих родителей. Это нужно сейчас же порвать и сжечь!

– А где они сами?

– Внутри, уж поверь моему чутью.

– Там что-то написано. Вашими чудесными иероглифами.

– «Повинуйтесь!» – прочла она. – У тебя есть с собой огонь?

Нет, я не курю, поджигательством не занимаюсь, спички в кармане не таскаю. Но и вопросов у меня тоже не было, как не было сомнений в правоте маленькой кицунэ. Когда она остановила мужика с сигаретой, я уже сложил порванную на шесть кусков открытку аккуратным столбиком, выпросив на минуточку зажигалку. Мияко самолично запалила крохотный костерок.

Мужчина, укоризненно качая головой, стал строго объяснять, что так делать не следует, тут мусор рядом и что знал бы он, для чего нам…

– Одзё-сама, коно-яро-о-о!!! – вырвавшийся из огня нечеловеческий вопль заставил доброго человека бежать со всех ног, а я, кажется, увидел в пламени искажённые дикой болью лица японских близняшек. Не знаю, правда ли это?

Быть может, у меня просто разыгралось воображение, события последних дней, да что там, даже часов вполне способствовали неслабому изменению сознания. Интересно, какие лекарства для отрезвления психики у нас можно купить без рецепта?

– Только те, что не лечат. Это не обычный котэ, но и не нэко. Давай заберём его с собой, а дома будем пытать, пока он не расскажет всю правду?