Андрей Белянин - Кицунэ [litres]

– Ты не рассказывала о нём.

– И сейчас не буду. Не заводи меня. Я голодная, где сердца твоих врагов?

Пока Мияко принимала горячий душ, распевая что-то в ванной на японском, я поставил кипятиться воду и достал пакет молока из холодильника. Не знаю уж, насколько в дикой природе обычные лисы любят воду, но моя кицунэ бежала в ванную при каждом удобном случае, как минимум дважды в день. Столь же тщательно она следила за свежестью своей и моей одежды, строго отчитывая домашних бесов за малейшую оплошность или лень. «Заботливая и чистоплотная», так, кажется, она о себе говорила ещё с первых дней нашего знакомства.

На минуточку я поймал себя на мысли, что почти не вспоминаю о своей прошлой жизни до того, как в моём доме неожиданно поселилась красивая японская девушка с рыжими ушками и пышным хвостом. Получается, всё, что было раньше, не так важно? Я был глуп и слеп столько лет?

Бегал за непонятными иллюзиями, искал славы и денег, обжигался в любви, обходил людей и вообще мало во что верил. Хотя, возможно, именно отсутствие фундаментально-непоколебимых убеждений позволило мне так легко поверить в реальность маленькой кицунэ…

– Да брось, от встреч с нами сходили с ума единицы. – Шум душа прекратился, и в приоткрытой двери показались часть голого бедра, круглое плечико, и замотанная полотенцем голова подмигнула мне. – Средневековые крестьяне искренне считали волшебных лис частью своего мира, потом мы часто дружили и даже заключали браки с учёными людьми, а в последнее столетие многие кицунэ спокойно работают в сферах шоу-бизнеса, литературы, музыки и даже мультипликации. Как ты думаешь, кто вообще придумал стиль аниме?

– Лиса, – улыбнулся я.

– Вот именно, – победно подтвердила Мияко, минутой позже появляясь закутанной в пушистый халатик, – так что не считай себя кем-то особенным, мы умеем наводить мосты и налаживать контакты. И если уж ты так настаиваешь, я расскажу тебе о сёстрах.

Как все уже поняли, порой для неё было достаточно любой левой мысли, проскользнувшей у меня в голове, чтобы поймать её за хвост и принять как руководство к действию. Первое время меня это пугало, потом раздражало, сейчас, кажется, привык. Ну или по крайней мере смирился.

Итак, у моей крашеной блондинки было двенадцать братьев и сестёр, большинство из которых давно жили своей жизнью, разъехавшись из родного дома во все стороны света. С отцом оставались лишь три дочери – Инари, Мёбу и Мияко. Учитывая, что у старших сестёр было по три хвоста, можно логично предположить, что они гораздо опытнее и умнее, а поэтому, несомненно, опекали младшую так, как это казалось им правильным. Нет, не как в истории Золушки, но тем не менее.

Отец, разумеется, души не чаял в своей малышке, но всё же, согласно японским традициям воспитания девочек, был с ней если уж не чрезмерно строг, то достаточно отстранён. Ей нанимали хороших учителей, её образование было сбалансированным и гармоничным – иностранные языки, танцы, литература, искусство, музыка, спорт, домоводство, физика, химия, ну и, несомненно, магия. Последнее лисы изучают всю жизнь, каждый раз переходя на новый уровень.

В плане того, что касалось «шпыняния и издевательств», Мияко явно преувеличивала, сёстры издевались над ней ничуть не более, чем любые старшие над младшими. Подкладывали живых тараканов ей в рис, клали листья крапивы под простыню, приклеивали тапки к полу, подсовывали чёрный чай вместо зелёного, сыпали горчицу в носки, подрезали лямки лифчика, бросали кусочек льда за шиворот во время урока каллиграфии и всё такое. Согласитесь, это достаточно далеко от «дедовщины».

– Они злые, – упёрто твердила маленькая кицунэ, – и всё равно они меня обижали! Мальчиков воспитывают иначе, тебе не понять!

– Хорошо, сейчас-то зачем они пришли?

– Забрать меня домой.

– Ну, если это как-то защитит тебя от Нэкоматы, то, возможно…

– Глупый гайдзин! Да первое, что они сделают, вернувшись в Японию, это исполнят волю двух родов, передав меня с рук на руки драгоценному жениху. А через несколько месяцев, на празднике Сэцбун, я стану его законной женой, которую кланы принесут как совместную жертву Высшим богам!

У меня невольно сдавило горло. В животе похолодело, пальцы сжались, но что можно было сделать, как исправить ситуацию, каким образом спасти ту, что за эти несколько дней стала совершенно необходима мне, словно дыхание…

Я не знал. И она не знала.

Спать не хотелось совершенно, остывший кофе казался горьким. Утро ознаменовалось двумя звонками от мамы. Сначала, как водится, упрёки, обиды, страдания, и нет мне прощения за всё! Потом, через пять минут, снисхождение, взаимные извинения, надежды на примирение, чтоб были у них к вечеру на тихий семейный ужин, без гостей, только свои и так далее.

Лисичка повела плечиками, почему бы и нет, давай сходим. Всё равно никаких определённых планов на день у нас не было. С другой стороны, какие планы ни строй, а в любую минуту всё может кардинально измениться, у нас же тут бегает неограниченное количество японской нечисти, так что вряд ли мы надолго заскучаем. Не говоря уже о двух сёстрах-красавицах, которые обещали нас навестить, а если подумать, они ведь тоже нечисть, потому что демоны.

– Ты обещал нарисовать мне сакуру, – тихо напомнила Мияко.

Я протянул руку за блокнотом, верно, раз обещал, надо исполнять. Тем более что мне это, по сути, почти ничего не стоило, а кицунэ украсила наш стол пышным букетом в стеклянной банке из-под кубанских огурцов. Возможно, именно в Японии цветущая вишня действительно была чем-то сакральным, поскольку маленькая лиса села напротив и, сложив руки на коленях и вывалив набок язык, наслаждалась созерцанием бело-розовых лепестков. На меня оно не действовало. Ну, бывает…

– Альёша-сан, ты самый лучший мужчина на свете! Как мне повезло, что я попала в дом художника. Кто ещё способен подарить девушке цветущую сакуру холодной осенью?!

Я получил в награду два искренних поцелуя. Не тех, от которых начинаешь видеть всяких злобных монстров в той же «Ленте» на кассе, но всё равно, очень приятно.

Вот, с одной стороны, если вдуматься, так она грубиянка, каких свет не видывал! А с другой стороны, если внимательно приглядеться, то она ласковая, словно котёнок, игривая, смешливая, заботливая, как вообще не знаю кто! Тысяча повстанцев на одного генерала Гривуса, нечувствительного к Силе, если ещё где-то на свете есть такая восхитительная девушка…

Нас прервал звонок в дверь. Прежде чем подойти и посмотреть в «глазок», я дождался согласного кивка кицунэ, которая взяла на изготовку тяжёлый японский меч.

– Это к тебе. – Я осторожно приоткрыл дверь. – Впускать?