Александр Немченко - Чистильщик

— О. Боже! — прикрыв ладошками ротик, воскликнула Ника.

— Хватит комментировать, лучше последи за их передвижениями. Если будут идти ко мне, сразу предупреждай.

— Хорошо.

Астер быстро рванул ткань, обнажая раненую ногу. Последнее попадание оказалось не дробью, а ружейной пулей, здоровой такой — раза в два больше, чем пули револьвера Астера. Пусть по скорости она сильно уступает винтовочной, а значит проникающая способность у нее ниже, все же она погрузилась почти на палец в бедро. Но самая главная опасность ружейной пули — это ударный поражающий эффект. И хоть она еле пробила кожу и часть слоя мышц, но от ее удара, похоже, треснула кость. Быстро вынув пулю, Астер наскоро перевязал рану.

Хлопнули еще несколько выстрелов, по стволу прошла дрожь, сбоку над головой раздался треск, на землю упали волокна дерева и часть коры.

— Они идут. Пять человек, выстроились в цепочку, хотят тебя окружить.

— Понял.

Астер выглянул из-за ствола, сделал выстрел, один мужчина вскрикнул, его сосед нажал на курок, ружье выплюнуло с пламенем и дымом очередную порцию дроби, чистильщик отклонился обратно за дерево, мимо лица пронеслись горячие кусочки свинца. Слева он заметил движение, вскинул ствол, но вспомнил, что патроны закончились. С силой оттолкнувшись и поморщившись от боли, он, прихрамывая, стал отбегать в сторону. Раздались выстрелы, плечо и ногу болезненно дернуло. Чистильщик выхватил второй револьвер, сделал несколько точных выстрелов, ранив еще двоих.

Девочка призрак подлетела ближе, в глазах ее появился ужас, когда увидела, что чистильщик весь изодран, кровь заливает снег, а рот с жадностью хватает воздух.

— Астер, ты живой?

— Да. Еще живой. Я же сказал, это не такие и серьезные раны.

— Там еще приближаются.

— Я слышу.

В несколько быстрых движений перезарядив револьвер, он выдохнул и, стремительно поднявшись, выскочил из-за дерева.

— Свет, что ярче солнца, соберись в моей руке. Вспышка!

Приближавшиеся прикрылись руками, сделали неточные выстрелы. Но, как и догадывался Астер, подействовало заклинание только на ближайших. Те, кто стояли подальше или прятались за деревьями, тут же сделали прицельные выстрелы. Еще несколько порций дроби попало в ногу, в руку и в грудь. Благо, они смогли лишь пробить кожу, да застрять в мышцах и никаких серьезных повреждений не нанесли. Астер с хрипом дыша и прихрамывая, побежал вперед, револьверы поочередно стали, извергая клубы дыма, выпускать из длинных стволов пули.

Голтерд нес Илиону с бешено бьющимся сердцем. Впервые в жизни, настолько прекрасная женщина покоилась в его руках. Еще когда он возил Илиону на паровозке, то порою заглядывался в зеркало на нее, сидящую на заднем сидении. Что-то в ней было такое, что заставляло его уже немолодое и черствое сердце вновь учащенно биться. Порою, Голотерд даже забывал, что ему уже скоро пятьдесят лет и вновь превращался в восемнадцатилетнего юнца.

Где-то в стороне раздался лай. Сердце подпрыгнуло к горлу. Голтерд затравленно оглянулся. Неужели Астер погиб и теперь пришли за ним? Нет, позади слышны выстрелы, значит, бой еще продолжается. Похоже, кто-то из преследователей, не стал сражаться с чистильщиком, а обойдя по дуге, продолжил погоню. Если это так, то быть беде. Ему и одному тяжело бежать, а тут еще с Илионой на руках.

Женщина, кстати, прикрыла глаза и, кажется, дремлет. Видимо, она все еще истощена. Крови потеряла столько, что кожа холодная, хотя, возможно, это просто из-за холодной погоды.

Лай становится все ближе. Голтерду все тяжелее дышать, рот с жадностью заглатывает холодный воздух, но его не хватает.

— Голтерд, прошу, оставьте меня, — внезапно произнесла Илиона. — Я вижу, как вам тяжело, бросьте и спасайтесь сами!

Водитель паровозки удивлено воззрился на женщину. А ведь когда-то давно она вела себя совсем иначе, обращаясь к нему как к отбросу. Неужели покушение, так сильно изменило ее?

— Не беспокойтесь мадам, я спасу вас, чего бы это ни стоило!

— Если так продолжится, то нас нагонят и обоих убьют!

— Ничего подобного! Астер придет к нам на помощь. Сейчас он разберется с основной группой и отправится следом. Все, что нам нужно сделать — это продержаться подольше.

Женщина закусила нижнюю губку, взгляд направился на Голтерда. Он него у мужчины пробежали сладостные мурашки по спине, а лицо бросило в жар.

— Спасибо, что рискуете ради такой, как я.

— Что вы?! Вы прекрасная женщина. Не надо так говорить о себе!

— Вы так думаете?

— Конечно!

Ее бледные губки растянулись в скромной улыбке.

— Тогда, если мы выживем, просите, что хотите, я выполню все. Ведь вы спасаете мою жизнь, рискуя своей.

Его сердце застучало еще сильнее, кровь вскипела в жилах.

— Т-т-тогда, я бы хотел, чтобы вы приняли мое предложение руки и сердца.

— Хорошо. Я с радостью приму.

Астер завис над Юдо. Лицо у главы деревни бледное, на ноге и руке кровавые повязки. Рядом сидят еще тринадцать мужчин. У всех также разные степени ранения. Всех их объединяет то, что раны эти не смертельны, но при этом не дают им использовать ружья. Конечно, теоретически можно стрелять с одной руки, но для обычного человека это означает то, что выстрел не только будет неточным, так еще и после выстрела ружье просто выскользнет из пальцев, ибо отдача такова, что удержать его одной рукой не получится. Сами ружья валяются в стороне в кучке, хотя в этом особой надобности и нет.

— Астер, как ты? — в который раз обеспокоенно спросила Ника.

— Нормально.

Чистильщик напряг раненую ногу. Уже не так сильно болит. Раны же, оставленные дробью, уже перестали кровоточить, так что, несмотря на ранения, Астер чувствует себя сносно.

— Чертов монстр, — сквозь зубы прошипел Юдо.

— Вы получили то, что желали. Хотели сразиться с чистильщиком, получайте последствие своего решения.

— Какого черта ты вообще явился в деревню? Если бы не ты, все было бы нормально…

— Нормально — это убитая вами аристократка и забранные у нее вещи? В обычном мире это называется ограбление с налетом. Неважно, какими словами вы прикрывали свои действия, менее мерзкими они от этого не стали.

— Не хочу слышать подобное от поганого чудовища.

— Как бы то ни было, готовьтесь к тюремному сроку. У госпожи Илионы будет, что рассказать следователям.

Его губы искривились в усмешке.

— Это мы еще посмотрим.

В глубине леса раздался хлопок выстрела ружья, а затем еще один.

— Астер! Их тут четырнадцать, а не пятнадцать! — прокричала Ника.

Чистильщик и сам это заметил, сжал рукояти револьверов, а староста деревни тем временем громко засмеялся.

— Не знаю, каким образом эта женщина смогла выжить в прошлый раз. Я лично видел, как священник вспорол ее живот, как она перестала дышать. Но сейчас один из наших, отправленный в погоню, пока мы тут перестреливались, похоже, нагнал их и расправился.