Андрей Качанов - Мироход (Том II)

Меня забавят те слова,

Ответила ему она,

Что ты сказал мне не подумав,

О том, кем вижу я тебя.

Мальчишку смерив взглядом строгим,

Фиона носик сморщила слегка,

Сказавши фи и ножкой топнув,

Та кавалера отогнала от себя.

Ты зеркало, негодник, видел?

Что скажут люди обо мне,

Когда такого замухрышку,

Представить смогут парой мне?

Мой муж, красавец несомненно,

Природой должен быть не обделен.

Да силой обладать на зависть многим,

Чтоб на руках меня носить во время свадьбы.

Когда ты силы наберешься,

Сказала девочка ехидно,

Тогда, быть может…

Тебе отвечу я взаимно.

Душой упав, с разбитым сердцем,

Мальчишка в дом к родителям явился.

Но слезно им историю поведав,

Франц с пораженьем не смирился.

И в тот же день, на удивленье многих,

Отправился парнишка к кузнецу,

Что в городе прослыл на столько сильным,

Способным меч напополам переломить.

И до двенадцати годков,

Франц в кузне закалял характер с телом.

А вечером, печальным взглядом,

Он наблюдал за радостной Фионой.

Но вот настал прекрасный день,

Что был чертою для мальчишки,

Отмерившей шесть сотен дней,

Работы с молотом без передышки.

Явился снова Франц к Фионе,

Внимание её в кругу подруг привлек,

Да сдернувши с себя рубаху,

Услышал дружных женский вздох.

Ты тот парнишка, вспомнила Фиона,

Что в чувствах признавался мне тогда?

Ты стал сильней, то глазу видно.

Но стал ли ты притом умней?

Я видела совсем недавно,

Как приезжал к нам знатный воин,

Но проиграл, вполне досадно,

И в битве разума прослывши недостойным.

Коль хочешь ты, чтоб стала я невестой,

Сначала наберись ума.

Ведь в голове твой не мозг, а тесто,

Ты не достоин быть с такой как я.

Под дружный смех, душою вновь упавши,

Побрел мальчишка вновь к отцу,

А тот, слегка похлопотавши,

Сумел учебники достать ему.

И серебро, что Франц скопил при ковке,

Направилось на постижение наук,

А дабы дело не стояло,

Ему согласен был помочь Машук.

Известный мастер и ученый,

Что имя смог себе создать,

За плату принял паренька,

Чтоб мага из него поднатаскать.

И вновь минула пара лет.

Парнишке стукнуло шестнадцать.

Воздев на шею амулет,

Отправился он вновь с Фионой повидаться.

А девушка, что до того была прекрасна,

Уже цвела подобно алой розе.

И средь подружек выделялась,

Что было взгляд не оторвать.

Ты вновь пришел, неугомонный.

Увидев Франца, молвит чаровница.

Я вижу, ты не только силой наделен.

Но мало этого, чтобы меня добиться.

Ты можешь быль силен, умен.

Но толку мне с тобой возиться?

Ведь властью ты не наделен.

А я хочу на бал в столицу!

И хоть сама я дочь купца,

Но все ж себе я знаю цену.

И ни за что не прогадаю,

Не выберу я безызвестного глупца.

И снова парень был разбит.

Пол жизни цели посвятивши,

Он был отвергнут и забыт,

Ведь власть и он — то разные стихии.

Придя домой Франц сел за книги,

Намереваясь силой взять,

То, что придворные собаки,

Ему б не захотели отдавать.

Но нет, усвоивши урок,

Не собирался потакать он снова в малом.

Решивши взять сполна от мира,

Да так, чтоб мир перед ногами суженой сложить.

Минули годы незаметно.

И парень возведя алтарь,

Приносит в жертву всю деревню,

Дабы призвать войска инферно.

И зародилась в землях пламя,

Что пожирало города,

А Франц с усмешкой вел войска,

Дабы дворец обрушить и присвоить власть.

И не сыскалось силы равной,

Способной паренька остановить.

Ведь силой наделен был он не малой,

А разумом и вовсе стены мог крошить.

Когда страна та на колени встала,

Потребовал у них тиран кровавый,

Чтобы Фиону, в качестве невесты,

Те привели ему в багровы залы.

Но стоило девице преступить порог,

Как Франц, глазам своим не веря,

Увидел там, где нет его, подвох.

И от того от злобы тлея,

Устроил всем переполох.

Как смеют жалкие людишки,

Шутить такие мерзки шутки?!

Ведь он потребовал Богиню!

А те втащили проститутку.

И невдомек то было Францу,

Что жизнь девицы обернулась адом,

Как только та пришла в столицу,

То начала работать задом.

Творили страшное в застенках,

Во внешне привлекательных домах.

Ведь власть меняет человека,

Рискуя утопить того в грехах.

Когда же парня разум понял,

Что нет обмана средь пришедших,

А на него из балахона,

Взирает страшная Фиона…

Отныне нет страны далекой,

Хотя минули сотни лет.

Людей там просто не осталось,

Ведь мы для демонов обед.

В помещении воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в очаге. Насир сидел с крайне задумчивым видом, подперев подбородок руками, тогда как Жуйрик откровенно лыбился, опять.

«Курлык! Курлык!»

— Довольно поучительная история… — Произнес Насир отстраненным голосом, продолжая смотреть в одну точку перед собой расфокусированным взглядом.

— Гыыы! Задом работать начала! Проститутка! Я бы её тоже повертел как следует. — Жуйрик демонстративно облизнул пораженные кариесом зубы, после чего получил на столько мощный и быстрый подзатыльник, что голова вновь пропечаталась в стол.

Глядя не бессознательно валяющееся тело молодого быдлована, принялся дуть на ошпаренные отваром руки, который разлился из чашки при ударе о столешницу.

— Действительно занятно… — Обернувшись, я заметил хозяина голоса, прекратившего медитацию и пытающегося встать на затекшие ноги.

— Нам не страшен паладин, нас толпа, а он один . — Произношу вслух, чем вызываю проявление немого вопроса на лице Насира.

Пользуясь идеальным моментом, начали действовать напарники. Разбивая окно в комнату со свистом влетает большой и очень длинный камень, буквально разрывающий череп так и не успевшему подняться магу. Одновременно с этим входная дверь с глухим грохотом срывается с петель, пролетая внутрь комнаты на полтора метра, а вслед за ней в нашу сторону устремляется силовая волна, опрокидывающая стол, стулья, двух сидящих рядом мужиков и чашку с отваром. Почему не задело меня? Возможно, это был точный расчет направившего каст, а может мне просто повезло. В любом случае, крайне благодарен всем причастным за отсутствие переломов конечностей.

Но если кому из присутствующих действительно не повезло, то этим человеком определенно был Жуйрик. Волна откинула его вместе со столом прямиком головой в весело потрескивающий камин, где успешно и придавила нагромождением мебели. Мучился ли он? Надеюсь, что нет. Спасти мы его просто тупо не успели, не смотря на всю скорость штурма. Единственным выжившим оказался Насир, также без сознания растянувшийся на полу вдоль стены, вот только правая нога мужика была вывернута под неестественным углом и предвещала мало приятных моментов в будущем, если он, конечно, очнется.