Дарья Еремина - Живой проект [СИ]

Я уношу этот вопрос с собой. У меня будет десять лет, чтобы ответить на него. Надеюсь, мне хватит этого времени и любви, чтобы понять тебя такого, каким создал, и не возненавидеть.

Если счастье для тебя имеет ценность, будь счастлив.

P.S. Если это и есть проявление человеческой нелогичности, за которым охотится господин Гото… та малость, что отличает его детей от моих… то предстоящая работа еще важнее, чем я думал. Я верю, что человечество не уничтожило себя до сих пор лишь потому, что люди по природе добры и стремятся к благу, ведь женская нелогичность построена на чувствах, а мужская на амбициях, и что бы ни руководило этими половинками человечества, они едино и однозначно хотят лучшего, пусть даже только для себя. Но что станет с миром, когда его наполнят роботы с нелогичностью, основанной не на женской эмоциональности или мужской амбициозности, а на генераторе псевдослучайных чисел? Гото не вечен. Когда-нибудь он сдастся. Лучше, если к тому времени я и подобные мне научат его детей мыслить, подобно людям».

— Господи… — прошептала Рита, прикрывая рот ладонью и отходя от Александра.

— Позволь мне остаться одному.

В двенадцатом часу дня Михаил проплывал очередную пятидесятиметровку. Вчерашний день все еще откликался в его мыслях пережитым страхом и удивлением, радостью, воодушевлением и надеждой. Мужчина не хотел выходить из дома, физически ощущая, как теряет его. Не хотел видеть кого-то кроме тех, кто не хотел видеть его самого. Чувствовал опустошение, какое остается после того, когда все сделано и сказано… и тянущую пустоту беспомощности и неудовлетворенности.

После душа и завтрака он включился в работу и по очереди откликался на ждущие его вызовы. Позволив Григорию устроить себе выволочку, Михаил переключился на Галину.

— Миша, это было безрассудно и потрясающе! — воскликнула она с ходу.

— Что именно?

— То, как ты их расставил по местам и убедил, что они пришли поплакать, получить поддержку и развлечься!

— Галь, ты зачем звонишь?

— Миша, ты не понял? Мы потратили кучу денег на продвижение аукциона, но он все равно ежедневно терял в рейтинге, а ты двадцатиминутным внеплановым выступлением вознес его до небес! Теперь ты — протагонист, а Александр — бледная тень, претворяющая твои истинные цели.

— Я так давно не слышал хороших новостей, что не уверен, верно ли понял твою мысль.

— Нам нужно изменить ролики на последние две недели. Текст будет к полудню понедельника, ребята Гороян смонтируют новую концепцию, и уже во вторник мы запустим что-то сумасшедшее!

— От меня что-нибудь нужно?

Галина оскалилась и махнула рукой:

— Ты уже все сделал! Приятных выходных!

Следующим контактом была ночной секретарь:

— Михаил Юрьевич, вам с утра тонна звонков по городу, я и не думала, что телефоном еще пользуется столько людей!

— Что-то срочное или важное, что не может ждать до понедельника?

— Все в рабочем порядке, кроме двух вопросов: секретарь мистера Гото предложил назначить встречу на пятницу, на пять вечера. Вы свободны. И, на когда назначить Ирину, женщину, которой вчера на митинге вы сказали о работе?

— Пригласи ее на обед сегодня в два в «Другой мир». Гото приедет сам?

— Да. Он прилетит. Просил очистить площадку и путь до вашего кабинета от «незаинтересованных лиц».

— Секретарь прислал повестку, хоть какой-то намек на тему встречи?

— Боюсь, что нет, Михаил Юрьевич. Сплошная таинственность. Вы же знаете Гото.

— Нет, я не знаю его. Мы никогда прежде не встречались.

— Ясно. Я могу запросить.

— Да нет, не надо. Гото не из тех персонажей, кому нужны приглашения и поводы. В десять я лечу на Песок-2, пусть подготовят самолет. И не забудь об Ирине.

— Сделаю, Михаил Юрьевич.

Михаил кивнул девушке и, поймав ее мимолетную улыбку, отключился. Иванов уже вторую минуту терпеливо ждал отклика, и Михаил с неохотой ответил:

— Доброе утро, господин Иванов.

— Ну, какой же я господин, Михаил Юрьевич? — засмеялся собеседник, — вот мистер Гото — это другое дело. Вы не подскажете, с какой целью он прилетает в Москву?

— Я похож на секретаря мистера Гото?

— Все уверены, что он летит исключительно для встречи с вами, Михаил Юрьевич.

— Кто все?

— Мое руководство, общественность…

— Станислав Борисович, я… — Михаил запнулся, увидев, как размашистые серо-седые брови собеседника взмахивают вверх. Судя по всему, Иванов не ожидал, что молодой глава LPI вообще помнит его имя-отчество. — Я не в курсе планов Гото.

— А вот у меня тут сведения, что у вас назначена встреча на пять часов пятницы.

Сжав зубы, Михаил потянулся за сигаретами. Он успел забыть о круглосуточной слежке по всем каналам.

— И как эти сведения противоречат тому, что я сказал?

— Эмм… что именно?

— Что я не знаю, зачем он прилетел!

— Вы успокойтесь, Михаил Юрьевич! — примирительно поднял ладони собеседник. — Я всего лишь хотел выяснить… вдруг вы в курсе…

— Я уже сказал, что нет.

— Я понял! Я понял… так… о чем пойдет речь на этой встрече? — Иванов развел руки, — вы же не будете утверждать, что главы двух трансконтинентальных корпораций встречаются без конкретной повестки?

— У вас есть запись разговора секретарей. Если вы найдете в нем тему встречи, возьмите ее себе. С меня же хватит оказанной мистером Гото чести нанести мне личный визит. Если это все, что вы хотели узнать, прошу извинить: у меня много работы.

— Нет, это еще не все, Михаил Юрьевич! Племянница Ертаева… — Иванов пощелкал пальцами, — Лиза! Уволив ее, да еще без приемлемого обоснования, вы в очередной раз подорвали доверие «вотчеров». Мы все должны всячески поддерживать общественные организации! Или вы хотите, чтобы они после подписания закона направили на наши станции наблюдателей официально?

— Это шутка?

— Нет, это не шутка. Почему вы решили, что это шутка?!

— Потому что более идиотского упрека я еще в жизни не слышал.

— Что… что вы себе позволяете? Что вы имеете в виду, в конце концов?

— У меня нет на это времени… до свидания.

Когда внизу хлопнули дверки машины, Михаил улыбнулся. Послышался лай Ронни.

— Вика, Михаил Юрьевич уже уехал? — спросила Анна в пустоту холла.

— Нет, Михаил Юрьевич у себя в кабинете, — ответил поисковик, заставив девушку на мгновение замереть.

— Ладно, все равно раздевайся. Надо работать, — сказала Анна Гарику и сняла свое пальто, после чего наклонилась к повизгивающему под ногами пекинесу.

— Здравствуйте, Аня, Га… рик, — Мария каждый раз смущалась называть парня так, как он представился.

— Доброе утро, Мария.

— Вы будете завтракать?

— Нет, спасибо.

— Я буду, — не согласился Гарик и пожал плечами на недовольный взгляд подруги.