Дарья Еремина - Живой проект [СИ]

Белоснежный особняк размещался в центре ухоженного, спроектированного ландшафтными дизайнерами сада. Большую часть прилежащего имению гектара земли занимали ровные лужайки. Преимущественно по линии забора высились деревья. Широкая дорога вела к дому и, огибая его, шла дальше к хозяйственному строению почти у самого забора сзади. Никаких иных построек на участке не было. Охрану обеспечивали камеры и датчики, выводящие информацию на анализ сотрудников «мониторной» на этаже отдела безопасности LPI в нескольких километрах, буквально шаговой доступности от особняка Королевых.

Михаил въехал на территорию родительского участка без четверти девять. Смеркалось. Ему не хотелось перекладывать свои тревоги на самые родные плечи на земле, но после собрания он не мог не заехать к матери. Лариса Сергеевна была невысокой женщиной с аккуратно прибранными каштановыми волосами. Ей было за семьдесят, но об этом невозможно было догадаться по ее виду. Этой умной, когда-то смешливой женщине можно было бы дать под пятьдесят, и то лишь потому, что со смертью мужа что-то сломалось в ней, потух взгляд. Еще пару лет назад Михаил думал, что вскоре она станет прежней. Теперь он видел, что прежней мать не будет никогда.

— Здравствуй, сынок, — приветствовала она привычно и поцеловала наклонившегося мужчину. — Как рана? Ужинать будешь?

— Мам, к тебе заезжал Крышаев? — спросил Михаил и отошел назад, когда она ожидающе склонила голову. — Буду ужинать, конечно, буду. Рана не беспокоит. Так заезжал?

— Заезжал, — ответила Лариса Сергеевна.

— Что предлагал?

— Миша, когда же ты поймешь, что я всегда буду на твоей стороне.

— Мам, я верю тебе, но он хитрый гад…

— Этот хитрый гад — твой крестный, во-первых, и друг твоего отца, во-вторых. В любом случае, Николая на место я всегда смогу поставить.

— Его человека на Арктике-1 купили с потрохами. Не исключено, что именно Пэттинсон спонсирует попытки Крышаева выкупить твою долю акций.

— Нашу долю, Миша. И сколько бы он не предложил, она останется нашей навсегда. С чего вдруг эти сомнения, сынок?

Они прошли в обеденную залу, где помощница по дому накрыла стол на двоих. Лариса Сергеевна никогда не готовила, даже в молодости. Кроме того, что у нее не было таланта и тяги к стряпне, ученый муж редко ел дома. Когда появился Михаил, чета Королевых была в зрелом возрасте, и менять свои привычки даже не думала.

— Ты знала, что живой проект Александр работает в финансовом департаменте здесь, в головном офисе?

— Отец никогда не упоминал о нем, Миш. Я говорила уже… и естественно, не могла знать, где он работает.

Когда они сели за стол и помощница покинула помещение, Лариса Сергеевна положила ладонь на руку сына.

— На тебя много свалилось, но это не повод подозревать самых близких людей.

— Это ты о дяде Коле? — спросил Михаил не без иронии.

— И о нем в том числе. И о драке с Петром.

— Ты и об этом знаешь? И запомнила же, два месяца прошло.

— Я новости смотрю, Мишенька. И если бы я не знала, почему ты стараешься не попадаться мне на глаза, не поднимала бы тему.

— Мам… ты можешь сделать так, чтобы я перестал дергаться по поводу Крышаева. Я не хочу видеть его в офисе.

— Мы уже обсуждали это.

— Но почему? — воскликнул Михаил, мгновенно став похожим на мальчишку, каким был в юности.

— Он с основания с нами и отец полагался на него. Тебе не справиться без Николая, — отрезала Лариса Сергеевна и вдруг поняла, что после ухода на пенсию Высоцкого, Николай Крышаев оставался последней ниточкой, соединяющей ее с прошлым, с Арктикой-1, и только ему она все еще могла доверять. Женщина порывисто вздохнула.

— Когда-нибудь контрольный пакет все равно перейдет мне, — продолжал Михаил.

— Лучше позже, чем раньше. И лучше, если меня при этом уже не будет.

Михаил помолчал, глядя на мать. Потом все же тихо спросил:

— Чем мне это грозит?

— Ты говоришь… — Лариса Сергеевна помотала головой, — человек Николая продался? Значит, американский куратор получил то, зачем был послан?

— Да, он слил детали проектной информации и зачем-то залез в архивное хранилище.

По остекленевшим глазам матери Михаил понял, что попал в точку.

— Когда это случилось? — спросила женщина сдавленно.

— Вчера, — ответил Михаил. — И если тебе есть что сказать, лучше не медли.

— Как его выпустили?! — возмутилась Лариса Сергеевна, резко поднявшись. Мало кто мог бы похвастаться такой же прытью в семьдесят лет. Стремительно пройдя к окну, она рванула занавеску в сторону. — Куда смотрела охрана?

— Мам, успокойся, — попросил Михаил с тревогой.

Будто в подтверждение его опасений женщина схватилась за сердце.

— Мам!

— Сейчас пройдет… — прошептала Лариса Сергеевна.

— Сядь. Успокойся. А теперь скажи мне, что такого страшного хранилось в архиве, о чем я не знаю. А так же почему оно там хранилось и почему я об этом не знаю.

— Причем здесь архив?! — воскликнула Лариса Сергеевна. — Меня возмущает некомпетентность твоей службы безопасности! Подосланный шпион спокойно украл информацию и порылся в архиве станции, а мы узнали об этом лишь по факту! Миша, куда смотрит Виктор? Куда смотришь ты?!

Михаил откинулся на спинку стула. Он видел, что мать лжет, отрицая причину своего волнения и сваливая все на халатность СБ. Но это была его мать. Михаил вспомнил: «Зрелость всех нас делает лжецами», и он не позволил себе настаивать. Тем временем Лариса Сергеевна продолжала:

— О какой именно информации речь?

— В основном разработки по феромонам. Ушла информация по проводникам и готовые кейсы для сканеров.

— Боже! — Лариса Сергеевна замерла в ужасе, — это же… это такие деньги!

— Да. Но куда они применят информацию по проводникам, я даже представить не могу, а пока расшифруют и поставят на поток разработки для сканеров, мы уже сделаем шаг вперед, а производители охранных систем работают только с новейшим и лучшим.

— Меня нервирует твое спокойствие! Из корпорации просочилась информация на миллионы, а ты…

— Паника не исправит этого, мама. А конкретные действия эмоций не требуют. Лучше успокойся.

Михаил пробыл в доме матери еще с четверть часа. Позже в машине он отдал распоряжение подготовить самолет. Его ждала масса работы, но разговор с матерью встревожил мужчину, он решил слетать в Арктику. Предполагая, что ничего примечательно не увидит там, он признался себе, что просто использует произошедший инцидент как повод, чтобы встретиться с Ольгой.

— Пусть так… — прошептал он и закрыл глаза.

Лариса Сергеевна смотрела в окно, пока машины сына не покинули территорию и ворота, наполовину спрятанные за фигурно изогнутой раскидистой вишней, не закрылись. Она перебирала имена людей, которым могла бы довериться. Их было мало. Более того, их количество критически стремилось к нулю.