Дарья Еремина - Живой проект [СИ]

— Я не вижу причин вам верить. Даже Петр зачастую не знает того, что знаете вы. В мой кабинет имеете доступ только вы. И вы остались единственным человеком Крышаева, о ком я достоверно знаю. Теперь просто подтвердите мои слова, и мы покончим с этим. Я слишком устал.

— Мишенька, господи! — Людмила заплакала навзрыд, — я не знаю, как доказать вам обратное! Я не шпионю на Николая! LPI, ее достояние и успех, мое место в ней и ваше доверие — это все что мне дорого в жизни. Я никогда не стала бы на него шпионить! Вы же знаете, сколько я заработала за все время в LPI, начиная с Лаборатории, о подарках корпорации, я не нуждаюсь в деньгах! У него нет ничего, чем можно было бы меня купить!

Михаил поморщился и взглядом велел своему телохранителю взять у него оружие.

— Что? — взбеленился Макс. Он принял пистолет, нацелил его в затылок секретаря, но глаза смотрели на Михаила, и в них застыло отчаяние.

Людмила плакала, прижав одну ладонь к глазам, вторую к груди.

— Вы не слишком разговорчивы для женщины, которой осталось жить пару минут.

— Пусть так, — ответила она, вытирая дрожащими руками не унимающиеся слезы, ее макияж сдался, расползаясь по лицу грязными пятнами. Подняв взгляд на Михаила, она молча ждала.

— Заканчивай и пошли, — сказал президент и отвернулся.

— Нет… — Макс опустил руку с оружием.

— Макс, ты что? — Михаил обернулся и из последних сил выдавил из себя кривую усмешку. — Считай это одной из зачисток твоей молодости.

— Нет, Михаил Юрьевич.

Михаил протянул руку за оружием. Получив пистолет обратно, он спросил:

— Людмила, вы знаете, почему такой человек как Макс, не может вас убить?

Женщину колотило крупной дрожью, она с трудом поняла смысл вопроса и отрицательно покачала головой.

— Потому что он достоверно знает, что вы ни в чем не виноваты.

Михаил заметил короткий взгляд телохранителя на живой проект и понял, почему, прежде чем побежать, Макс упал на землю. Первая игла ушла в березу за его спиной. Михаил опустился на колени рядом с Людмилой, когда живой проект помчался за удирающим Максом. Президент наверняка знал, что клон более меток, вынослив и быстр.

— Простите меня, Люда, — Михаил накинул свой пиджак на плечи секретаря и прижал ее к себе. — Либо вы, либо он. У меня не было других вариантов.

Когда женщина поняла, что произошло, ее прорвало с новой силой. Михаилу оставалось лишь просить прощения и гладить ее по голове. Через несколько минут с ожидаемой ношей на плече, вернулся живой проект.

— В машину к ребятам, — отдал распоряжение Михаил, — и подожди нас там.

— Мишенька, для меня же нет ничего важнее «Живого проекта», LPI и вас… как вы могли…

— Простите меня…

Через несколько минут она перестала плакать. Михаил чувствовал, как она дрожит и периодически икает.

— Подождите тут.

Людмила безучастно наблюдала, как Михаил поднимается и уходит к дороге.

— Дай мне коньяка и рюмку, — попросил он одного из ребят, здорово удивившегося этой просьбе.

Вернувшись, Михаил нашел Людмилу все такой же чумазой, дрожащей и икающей. Присев на корточки рядом, он налил коньяка. Расплескав половину, она молча выпила.

— Пишите заметки, Люда.

— Липа, в заметки с тегом «лес».

Михаил налил еще. Передав секретарю рюмку, потянулся в карман своего пиджака и принял еще полрюмки коньяка себе на рубашку.

— Я не могу дать эти распоряжения ни в офисе, ни в машине. Я не представляю, есть ли в моем распоряжении место, свободное от прослушки. Успокаивайтесь скорее, раз уж мы оказались… здесь. Михаил поднес пистолет к сигарете и нажал на курок. Людмила вздрогнула.

— Я поверила…

— Макс тоже.

В какое-то мгновение он закрыл глаза и поймал себя на чувстве падения. Вздрогнув, понял, что заснул. Людмила смотрела на него с непередаваемой болью, почти как мать часом ранее.

— На чем я остановился?

— Все ваши машины, дом, самолет, все офисы топ менеджеров «Живого проекта», переговорные и офисы всех проектных групп на станциях, все квартиры руководителей проектов, особняк Ларисы Сергеевны, мой дом…

— Закажите все работы в небольшой охранной конторе, которую найдете самостоятельно или подскажет Липа. В крупные не обращайтесь. Ни о чем не спрашивайте людей из нашей Службы Безопасности. Очистку моей собственности контролируйте лично. Пусть ночные секретари вас на время заменят. Что еще… проверьте всю электронику. Максимова не трогайте, пусть все делает охранная контора. Проверьте свой чип прежде всего.

— Хорошо.

— Вы сейчас в таком состоянии, что через пятнадцать минут не будете помнить ничего, кроме дула пистолета у носа… тег-то запомнили?

— Дождь…

— Не дождь, а лес!

— Дождь начинается…

— Пойдемте, — Михаил поднялся и помог встать секретарю.

Усадив Людмилу в свою машину, президент подошел ко второй.

— Крышаев не выкупит тебя, Макс, — сказал он бывшему телохранителю. — Ты будешь сидеть по полной за корпоративный шпионаж, и я найду, что еще на тебя повесить, чтобы хватило надолго.

Макс кинул на президента спокойный, ничего не выражающий взгляд и отвернулся к окну. Михаил задумчиво посмотрел на тяжелые тучи. Потом окликнул курившего в нескольких метрах от машины сотрудника СБ и попросил выйти из машины второго:

— Свяжите ему руки за спиной, — приказал одному из них.

— Уже сделано.

— В локтях…

Встречный взгляд заставил Михаила пожалеть, что оружие у него за поясом всего-навсего зажигалка.

— И ноги.

Обернувшись к Людмиле, он кивнул на свою машину и приказал:

— Езжайте, Люда, — потом обернулся к живому проекту: — Олег, в машину.

Когда живой проект залез на водительское место, Михаил обратился к своей охране и с наслаждением подставил лицо освежающим каплям дождя, который только сейчас в полной мере осознал и почувствовал:

— Ребят, в машине нет места. Поймайте попутку. До завтра!

Его разбудило робкое прикосновение живого проекта. На улице было темно, шел дождь.

— Михаил Юрьевич, приехали.

Михаил обернулся. На заднем сидении никого не было.

— Где?

— Я запер его на складе и заблокировал доступ.

— И где же ты взял полномочия для этого?

— Попросил Людмилу.

— Хорошо, спокойной ночи.

Олег жил здесь же, в домике охраны у ворот.

— Спокойной ночи, Михаил Юрьевич.

Поднявшись на второй этаж, Михаил услышал из полуоткрытой двери кабинета голос Анны. Собираясь зайти поздороваться, он замер у своей двери. Она открылась. Как зашел и упал на кровать, глава LPI уже не помнил.

В семь утра президента разбудил будильник. Он раздраженно отключил его, но уснуть себе больше не позволил. Михаил чувствовал себя разбитым и подумал о Петре и его способе поддерживать в себе силы.