Грег Кокс - Бэтмен. Суд Сов

Он созерцал спокойные черты лица, далекие от мстительной ярости.

– Но разве ты желаешь мести, ты, которая была наполнена теплом и состраданием? Или ты бы хотела, чтобы я проявил милосердие и сострадание к тем, кто обидел нас, кто украл наше будущее? Я уже думал об этом, Лидия, и я решил оставить их судьбу в их руках. До тех пор, пока ты покоишься с миром, Суду и Готэму не будет никакого вреда, но если кто-нибудь когда-нибудь последует моим подсказкам, они найдут вместо этого... Преисподнюю!

Винсент пренебрег предупреждениями Бэтмена.

– Побереги силы! – крикнул он в ответ. – Тактика запугивания может сработать с головорезами и маньяками, с которыми ты привык иметь дело, но я не так легко поддаюсь манипуляциям. – Стреляя из пистолета, он держал врага на расстоянии. – Как будто я остановлюсь сейчас, когда секреты Перси наконец-то в пределах досягаемости...

Он со щелчком открыл задвижку, из саркофага с шипением вышел воздух. Его бронзовая крышка приподнялась на несколько дюймов, словно скульптурная копия Лидии впервые за столетие перевела дух. Глаза Винсента заблестели в предвкушении.

– Наконец-то! Сейчас посмотрим, что у нас тут.

Уворачиваясь от пуль Винсента, Бэтмен на мгновение задумался: а вдруг он ошибся насчет истинных намерений Перси. Может быть, гробница вовсе и не приманка?

Затем внезапная вспышка тепла и света сорвала крышку саркофага. Она взмыла в воздух с огромной силой, а затем грохнулась обратно с металлическим лязгом в нескольких ярдах от него. Бэтмен нырнул в сторону, чтобы его не раздавило. Мраморные плитки пола разлетелись вдребезги, звук эхом разнесся по всему погребальному залу. Взобравшись на пьедестал, Винсент отшатнулся назад. Его брови и козлиная бородка дымились от взрыва, сброшенная маска совы с грохотом упала на землю. С него слетела его обычная самодовольная уверенность, к тому же он получил травмы.

– Нет, – сказал он. – Формула...

Бэтмен нахмурился. Как бы впечатляюще это ни было, взрыв показался ему чем-то относительно несущественным. Это была вся месть, на которую Перси был способен?

Но взрыв был только началом.

Она поднялась из могилы, ярко пылая. Мерцающие красным пламенем её лицо и фигура были скрыты вуалью, но ошибиться было невозможно. Лидия Дойл, Мисс Готэм, стояла перед ними, одетая во всё черное. Пламя пылало жарко, но не поглощало ее. Она загорелась в мрачном погребальном зале словно факел, заставляющий плясать тени, беспорядочно мелькающие на высоких мраморных стенах лабиринта. Горящие желтые глаза снова посмотрели на мир, когда Бэтмен вспомнил о зловещей надписи на саркофаге.

«Ты вернёшься с огнём» .

Это могло быть только делом рук Перси. Каким- то образом давно умерший гений соединил один из вариантов своего эликсира с сывороткой, которая используется для воскрешения Когтей и придания им неуязвимости.

Спустя сто лет эта смесь оживила Лидию в этом мире в новой огненной форме, которая воспламенилась, когда кислород проник в её герметичный саркофаг.

Все это имело смысл в извращенно поэтическом ключе.

Лидия была тем самым адом, о котором говорил Перси, и тем орудием его давно откладываемой мести. Ее сияющий взгляд скользнул по нему над покрытой боевыми шрамами комнатой. Она, казалось, не понимала, где находится, вероятно, сбитая с толку своим собственным воскрешением и странным новым окружением, но затем ее глаза заметили разбитые останки Великой Совы, крупные осколки которой все еще были узнаваемы. Ее лицо потемнело. Ярость исказила ее прекрасные черты, которые казались странно непроницаемыми для пламени, поднимающегося от её кожи. Единственное слово сорвалось с ее обжигающих губ.

– Совы.

Она повернулась к Винсенту, чье самообладание испарилось перед жаром ее гнева. Вместо ключа к будущему, который он так долго искал, восстало прошлое, жаждая мести. Пот градом катился по лицу Совы, и паника звучала в голосе.

– Держись от меня подальше! Ты же должна была умереть, черт возьми!

Он разрядил в нее свой пистолет, но пули не возымели никакого действия. Во всяком случае, она казалась еще более неуязвимой, чем обычные Когти. Бэтмен поразился тому, что ее плоть осталась нетронутой под пламенем, как будто она заживала так же быстро, как... а может быть даже быстрее, чем она сгорала. Интересно, подумал он, она постоянно испытывает боль или нет? Неужели ее нервы совсем мертвы? У него было много вопросов, но им придется подождать. Можно было больше не уворачиваться от выстрелов Винсента, и он рванул к пьедесталу.

– Остановите ее! – Сова кричал всем, кто мог его слышать.

Он бросил в неё свой пустой пистолет. Она инстинктивно съежилась, и легко увернулась. Он споткнулся и упал с пьедестала прямо в фонтан, плеснув в грязной воде.

– Положи ее обратно в могилу...

Она выпрыгнула из саркофага с поразительной быстротой и грацией. Пламя тянулось за ней, как хвост кометы. Поднялся пар, но вместо того, чтобы погасить огонь, прозрачная вода вскипела от ее прикосновения, когда она схватила Винсента. Облака обжигающего пара загораживали вид, но Бэтмен смутно различал, как Сова бьется в раскаленных объятиях Лидии. Он успел лишь один раз мучительно вскрикнуть, прежде чем вспыхнул пламенем. Винсент загорелся как костер, сгорев дотла в считанные мгновения.

Как и его неудачливые подопытные.

Бэтмен поморщился. Он хотел взять Винсента живым, сделать так, чтобы он предстал перед судом за свои преступления, но Лидия сама осуществила возмездие адским огнем. Бэтмен этого не одобрял, но он не мог отрицать, что это своего рода справедливость. Жгучая болезнь в кои-то веки нашла себе подходящую жертву. Остаётся надеяться, что последнюю.

– Черт возьми! – бушевал молодой Коготь. Он все еще висел под потолком, и очень бурно отреагировал на смерть Винсента. – Ты его убила, ты чокнутая сука! Ты убила члена Суда! – Он яростно полоснул металлическими когтями по веревке, стягивающей его ноги, не обращая внимания на раны, которые нанес собственной плоти. Трос поддался, и убийца рухнул на пол, хрустнув костями от удара.

Бэтмен приготовился к реваншу. Старый Коготь также исцелялся. Его рана на голове больше не кровоточила, хотя его капюшон был порван, а очки измазаны запекшейся кровью. Встряхнув головой, чтобы взбодриться, он отбросил очки и стащил с головы капюшон, открывающий лицо человека, который «умер» больше ста лет назад.

Его бледная плоть была мертвенно-серой, под ней виднелись голубые вены на коже, которая слишком туго обтягивала череп. Монашеский ободок снежно белым пушком окружал его лысую голову. Кривые желтые зубы никогда не знали преимуществ современной стоматологии. Серые глаза, испещренные синими узорами, широко раскрылись при виде горящей женщины в фонтане. Он всмотрелся сквозь пламя в черты её лица.