Грег Кокс - Бэтмен. Суд Сов

«Несмотря на все старания Перси» , – подумал Бэтмен. Вековая история поисков его эликсира не принесла ничего, кроме насилия и несчастий. Как и в случае с Кассандрой, соблазн дара предвидения обрекал на гибель всех, кто его касался.

– Я думаю, что ты права, – ответил он.

– Уже не в первый раз, – сказала она. – Я могу ходить с прозвищем «Оракул» несколько дней, но настоящее предвидение? Такого подарка я бы не пожелала даже злейшему врагу.

До них донёсся оглушительный грохот, когда останки Харбор-Хауса исчезли, рухнув на землю и подняв новый столб пламени. Бэтмен сомневался, что от Лабиринта или тех, кто там погиб, вообще что-то могло остаться. Даже бронзовая копия Кассандры наверняка уже расплавилась. Давно утерянная формула исчезла, если она вообще существовала.

Что, вероятно, было и к лучшему.

– О, слава богу, я так боялась, что больше никогда тебя не увижу!

– Ты и я – мы вместе!

Наконец встретившись в своей квартире в Университетском районе, Джоанна и Клэр крепко обнялись. Бэтмен и Найтвинг наблюдали, как соседки обе были счастливы от того, что остались живы.

– Мне так жаль, – сказала Джоанна своей подруге, и на ее глаза навернулись слезы. – Я ни за что не хотела втягивать тебя во все это. Клянусь тебе, я и понятия не имела, насколько это опасно.

– Все в порядке, – заверила ее Клэр. – Я имею в виду, что это было совершенно ужасно, но теперь все закончилось. – Она взглянула на Бэтмена. – Все закончилось , верно?

– Думаю, что да, – ответил он. – С исчезновением Винсента Райта поиск эликсира оказался дорогостоящей погоней за призраками. Суд Сов совершенно не заинтересован в том, чтобы заниматься этим делом, которое и так уже привлекло слишком много нежелательного внимания. Это было детище Райта, его любимый проект и одержимость.

Председатель получил полный отчет от людей Винсента о том, что произошло в Лабиринте. Таким образом, Совы теперь знали, что неуловимая формула Перси была приманкой в смертельной ловушке, которая стоила им Райта и двух Когтей. Через свои контакты в преступном мире Бэтмен распространит информацию о том, что все следы формулы были уничтожены. Это побудит Суд так же закрыть это дело, как сделал он сам.

На всякий случай Брюс Уэйн тайно приобретёт эту самую квартиру для девочек и подарит её им. Тогда он и Найтвинг вместе оборудуют это место первоклассной системой безопасности.

– А как же твоя диссертация? – спросил Найтвинг, покачивая забинтованную руку. Он все ещё приходил в себя после травм, которые получил, защищая Клэр от Когтя, но заверил Бэтмена, что скоро вернётся в боевую форму. – Ты все еще продолжаешь над ней работать?

– Ни в коем случае, – Джоанна покачала головой. – Я не собираюсь больше испытывать судьбу, не говоря уже о том, чтобы снова спровоцировать Сов. И так слишком много людей уже пострадало. – Она промокнула глаза. – Пусть Перси и Лидия покоятся с миром. И Деннис тоже.

Клэр выглядела потрясенной.

– Но вся твоя работа...?

– Все в порядке, – ответила Джоанна. – Я получила ответы, которые искала. Даже больше, чем рассчитывала. Я просто хочу оставить все это в прошлом. Есть много красивых и вдохновляющих произведений искусства, которые никак не связаны с преступлениями и заговорами. Я думаю, что хочу изучать их.

– Хорошая мысль, – сказал Бэтмен. – Пусть Совы спят.

Это была его проблема, а не её.

«...сегодня невидимое было всем, неизвестное – единственно реальным фактом» .

Распивая травяной чай и листая иллюстрированное издание книги «Ветер в ивах» , Брюс отдыхал в саду в поместье Уэйнов. В этот прохладный и ясный день ему было очень комфортно в свитере и домашних брюках. Он мог бы тренироваться или изучать что-то в пещере, готовясь к любой своей следующей миссии, но вместо этого нашел время насладиться любимым садом своей матери впервые за многие десятилетия. Лидия Дойл, сохранившаяся в идиллическом образе, лёжа у кромки воды, составила ему компанию.

– О чём задумались, сэр? – присоединившийся к нему Альфред принес поднос с бутербродами с огурцом и поставил его на мраморную скамью. Брюс оторвал взгляд от книги.

– Ни о чём особенно, Альфред, и это... расслабляет.

– Могу себе представить, – произнес дворецкий, немного помедлив. – Должен сказать, мне очень приятно видеть вас здесь. – Он задумчиво окинул взглядом весь сад. – Это навевает воспоминания о более простых временах, прошу прощения, что так говорю.

Брюс кивнул.

– До недавнего времени я о многом и не вспоминал. – Он посмотрел на скульптуру Лидии, украшавшую фонтан работы Перси. – Не сказать, что прошлое действительно было таким простым, каким мы хотели его видеть.

– Совершенно верно, мастер Брюс. – Он проследил за взглядом молодого человека. – Надеюсь, то, что вы теперь знаете трагическую историю мисс Дойл, не запятнает ваши собственные дорогие сердцу воспоминания об этом месте.

– Я так не думаю, – ответил Брюс. – Поначалу я боялся, что Суд Сов осквернит прошлое до такой степени, что его невозможно будет искупить, оно будет испорчено безвозвратно, но я понял, что это слишком узкая и пораженческая точка зрения. Если этот случай и научил меня чему-то, так это тому, что история Готэма – это не только история Сов и их жертв. Это также история борьбы мужчин и женщин против Суда, чего бы им это ни стоило, и обретения любви и красоты в жизни, независимо от того, насколько темными могут иногда показаться вторгшиеся тени.

– Весьма утешительное чувство, сэр. – Альфред взял у Брюса пустую чашку из-под чая. – Хочется верить, что мисс Дойл согласилась бы.

– Посмотри на нее, Альфред, – сказал Брюс. – Одна эта скульптура, которой мы обязаны как Перси, так и Лидии – уже доказательство того, что прошлое Готэма держится на большем, чем просто на преступлениях и кровопролитии. Миру и благодати здесь тоже найдется место: они будут жить в течение многих поколений, намного дольше мертвых грехов прошлого.

– А будущее Готэма, сэр?

– Его мы должны создавать наилучшим образом, в надежде на то, что достигнем чего-то хорошего и долговечного.

– Осмелюсь сказать, что так поступали и ваши родители, – отозвался Альфред. – В любом случае, я оставлю вас наедине с вашим чтением... и вашими воспоминаниями.

– Спасибо тебе, Альфред.

Дворецкий удалился, оставив Брюса наедине с «Мисс Готэм».

Проходящее мимо облако затенило солнце, освещавшее статую, отчего её облик стал уже более меланхолическим. Лицо Брюса приняло мрачное выражение решительного профиля Бэтмена, когда в его памяти мгновения пылающего финала Лидии наложились на прекрасный лик скульптуры в фонтане. Он верил в то, что сказал Альфреду, о том, что можно найти надежду в искусстве и элегантности, которой одарили его Лидия и Перси. И все же он ничего не забыл об их трагической судьбе и своём незавершенном деле.